Судьба первобытного человека зависела от удачи в охоте, для чего необходимы были наблюдательность, знание животных, их привычек и образа существования. Именно этот опыт обобщен и закреплен в наскальных изображениях, отражающих сцены охо­ты,— рисунках, оттачивавших руку и глаз охотника. Однако этим опытом и исчерпывался духовный мир первобытного человека, вся его сознательно-эмоциональная жизнь. Его духовность — вне его индивидуально-личного существования. Она замыкалась на узко-практическом и стихийном отношении к реальности и выража­лась в предметно-чувственных образах, обусловленных тем, что было непосредственно вовлечено в сферу жизнедеятельности че­ловека. И все же отношение дикаря к миру уже содержит нечто общечеловеческое, родовое, поэтому на основе практического отно­шения начинает формироваться эстетическое.

В современном мире эстетическое еще далее отстоит от прак­тического. Наслаждаясь, например, красотой и природным могу­ществом горной реки, мы не думаем о том, что ее можно укротить и заставить вращать турбины. Однако в эстетическом восприя­тии природной стихии всегда опосредствованно присутствует вся общественно-историческая практика, весь культурный и социаль­ный опыт, все пласты значений и содержательных определений, из которых складывается эстетическая оценка конкретных явле­ний действительности. Наше эстетическое восприятие свободно от утилитарных ориентаций, тем не менее, оно сформировано всей общественно-исторической практикой человечества, которая как бы напластована на каждое наше сиюминутное, субъективное, чи­сто эмоциональное отношение. В понятии «полезное» фикси­руется не только жизненная необходимость данного предмета, но и ориентированность сознания на использование этого пред­мета для удовлетворения утилитарных и бытовых потребностей. Полезное становится мировоззренческой ориентацией лишь в праг­матизме как идейном течении. В реальном процессе бытия полез­ное предшествует и является жизненным фундаментом эстети­ческого.

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ КАК ЦЕННОСТЬ

Эстетическое выступает в форме полезного до тех пор, пока в обще­ственно-исторической практике полно не выявляется и не форми­руется оппозиция: природа — культура, естественное — общест­венное.

Человек наслаждается прекрасным не для удовлетворения ути­литарных нужд, скажем, утоления жажды или голода. При эсте­тическом восприятии существует та высшая заинтересованность, которая возникает, лишь когда у человека удовлетворены его не-посредственные потребности и когда складывается сложная сеть общественных интересов, часто далеких от утилитарных потреб­ностей.

Г. В. Плеханов подчеркивал общественный характер заинтере­сованности человека в предмете эстетического восприятия. Ранее в этом же направлении шли поиски Н. Г. Чернышевского, который говорил, что предметы искусства представляют собой общеинте­ресное в жизни для человека.

Отсутствие прямого утилитарного интереса в эстетическом отно­шении к объекту означает, что в это отношение входит все богат­ство и многообразие общественной практики, весь опыт истории человечества. Иными словами, эстетический объект и отношение к нему содержательно определены всемирно-историческим разви­тием человечества.

 Воспринимая в предмете эстетическое (его эстетические свойства), мы схватываем его самую широкую общественно-практическую значимость, его ценность для человечества в целом, для всего человеческого рода. Если для замерзшего человека, желаю­щего укрыться от непогоды, береза ценна прежде всего как топ­ливо или строительный материал, то ценность ее для всего чело­вечества выступает как некий интеграл — бесконечная сумма бесконечно малых возможных утилитарных значений, которая в эстетическом чувстве предстает в снятом виде как нечто приятное, желанное, вызывающее чувство радости, удовольствия, наслаж­дения.

 Способность предметов быть носителями социальных и куль­турных значений и составляет основу их эстетической ценности. Вещественная определенность, чувственная конкретность и нату­ральные свойства предметов есть естественно-природный материал эстетического. Благодаря общественно-исторической практике пред­меты и явления мира втягиваются в сферу интересов человека и обретают общественные свойства, «чувственно-сверхчувствен­ную» природу, свою ценность для человечества, то есть свое эсте­тическое начало, свои эстетические свойства,,

Может показаться странным, что у природных объектов -цветка, леса, звезд — есть общественные свойства. Это — фило­софски беспомощное недоумение здравого смысла, исходящего из наглядности и очевидной данности объекта, из непосредствен­ного опыта предметной деятельности в повседневной практике. Здравый смысл воспринимает «сверхчувственные» общественно-исторические черты природных объектов как их собственную, объективную чувственную природу; наделяет предметы абсолют­ной эстетической природой, независимо от исторического движе­ния и человеческой деятельности. Точку зрения подобного здраво­го смысла и выражает «природническая» концепция эстетического. Однако в этом случае совершается такая же ошибка, как принятие за истину «очевидности» того, что Солнце вращается вокруг Земли.

Общественно-историческая практика втягивает предметы в свою сферу и ставит их в определенные отношения к людям. И лес, и цветок, и даже далекие от нас небесные тела давно втя­нуты человеком в сферу его практической жизнедеятельности. Например, по звездам ориентировались путешественники и море­плаватели, по ним отсчитывали время, вели летосчисление, оп­ределяли время года и устанавливали начало посева и сбора уро­жая. Эта втянутость в общественно-историческую практику и при­давала предметам общественные свойства — предмет обретал объективное, обществом рожденное эстетическое содержание (эстетические свойства).

Эстетическая ценность предмета зависит, следовательно, не только от его естественных качеств, но и от тех общественных обстоятельств, в которые он включен. Золото оказывает на чело­века определенное эстетическое воздействие, не только будучи, по словам К. Маркса, «самородным светом, добытым из подзем­ного мира» , но и как металл, олицетворяющий деньги, то есть в конечном итоге как определенный тип общественных отноше­ний. Эстетические свойства предметов не тождественны цветовым. Нельзя отождествлять эстетическое свойство золота с блеском, как нельзя считать золотом все, что блестит.

 Сущность эстетического «сверхприродна» и, повторим это еще раз, носит общественно-исторический, социокультурный характер, который свое внешнее выражение получает через чувственно-пред­метный материал. Или можно сказать иначе: в эстетическом воп­лощены природные и социальные особенности предмета в их соот­ношении с практикой человечества, в их значении для человече­ства кик рода..

Итак, эстетическое — это общечеловеческая ценность. Если политика рассматривает явления с точки зрения отношений между классами, этика берет явления в их значении для данного конкрет­ного общества и отношений между людьми в нем, философия — с точки зрения значения явлений в системе мироздания, рели­гия — с точки зрения их отношения к богу, право — с точки зре­ния их отношения к существующим в обществе юридически за­крепленным нормам человеческой деятельности, то для эстетики явления существуют прежде всего в их общечеловеческом значе­нии. Человек всякий раз исходит из исторически определенного социального опыта. Однако именно эстетическое отношение позво­ляет ему освоить этот опыт в личностных и духовно-культурных формах и извлечь из него общечеловеческое.

Эстетическое отношение обусловливается общественными потребностями определенных социальных групп и выражает ту или иную классовую позицию. При этом классовый подход может вести к более ограниченному или более полному и адекватному раскрытию эстетической ценности, что зависит от характера клас­са, его места в историческом процессе, степени совпадения (либо противоречия) его интересов с интересами человечества.

Классовый, национальный и общечеловеческий момент есть и в политическом, и в этическом, и в эстетическом восприятии. Но в последнем общечеловеческое всегда является определяющим.

В общечеловеческой природе эстетических ценностей — источ­ник непреходящего значения великих творений искусства, создан­ных в разные эпохи. Так, по словам К. Маркса, греческое искус­ство в известном смысле продолжает служить для нас нормой и недосягаемым образцом. В. И. Ленин говорил, что красивое нуж­но сохранить, взять его как образец, исходить из него, даже если оно «старое».

Эстетически оценивая явления, человек определяет меру своего господства над миром. Эта мера зависит от уровня и характера развития общества, его производства. Последнее раскрывает то или иное значение для человека естественно-природных свойств предметов, определяет их эстетические свойства. Этим объясня­ется, что эстетическое проявляется в разных формах: прекрасное, безобразное, возвышенное, низменное, трагическое, комическое и т. д.

Расширение общественной практики человека влечет за собой расширение круга эстетических свойств и эстетически оценивае­мых явлений.

СИСТЕМООБРАЗУЮЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОГО

Итак, эстетическое, эстетические свойства предметов запечатле­вают в себе исторический тип деятельности людей. Такое пони­мание эстетического дает возможность целостно и концептуально осознать эстетическое богатство действительности и все многооб­разие путей ее эстетического освоения Оно не только служит ключом к раскрытию сущности его форм — прекрасного, возвы­шенного, трагического, комического, безобразного, низменного, но и выступает теоретической базой для решения всех основных вопросов эстетики, и в первую очередь для научной трактовки ее категорий и законов. Здесь — отправная точка эстетики как научной системы.

Действительность в ее эстетическом богатстве предстает как предмет искусства. Отсюда понятна долговечность произведений классического искусства: в них предметы и явления современно­сти были взяты эстетически, то есть в их общечеловеческом значении. Без этого произведение лишается непременного для ис­кусства качества — художественности, становится иллюстратив­ным и декларативным. Утилитарно-практический подход к жиз­ненному материалу не только порождает штампы, но и ведет к утрате специфики искусства: разрушает художественный образ, превращает искусство в служанку сиюминутной конъюнктуры, ко­торая завтра уже никого не будет волновать. Такая трактовка природы искусства предполагает необходимость и плодотворность проникновения в него философских, этических и политических идей, но не позволяет им подменять эстетическое, не делает искус­ство иллюстрацией к идеям, добытым другими формами обществен­ного сознания.

Объективные эстетические свойства действительности — жиз­ненная основа художественного образа. Эстетическое освоение природного и общественного мира предполагает широкую заинте­ресованность в самом предмете освоения, ориентацию на восприя­тие его в целостности, на всесторонность его охвата. В этом и коренятся социально-функциональные возможности художествен­ного образа. Искусство формирует и регулирует механизм индиви­дуального присвоения общественно-исторического опыта человече­ства. Воспринимая произведение, человек переживает знание о мире как свое собственное ощущение, в основе чего лежит социокуль­турная природа этого художественного знания.

Понимание эстетического богатства мира в качестве предмета искусства позволяет осмыслить специфику художественного ме­тода, выступающего как аналог данного предмета. Это же эстети­ческое богатство мира и отношения к нему позволяет найти пути к научной типологии искусства, то есть разработать принципы и систему его разделения на виды, роды и жанры.

Трактовка эстетического как общечеловеческой ценности дает возможность монистично, в единой системе рассмотреть все узловые проблемы эстетики.

МНОГООБРАЗИЕ ЭСТЕТИЧЕСКИХ СВОЙСТВ

Характеризуя эстетическое значение этиче­ского в русской классике, М. Горький подчеркивал, что ей присуща красота справедливости. Для Л. Н. Толстого искусство есть один из способов различения добра и зла, а добро — важнейший источник искусства. «Искусство,— писал он,— есть умение изображать то, что должно быть, то, к чему должны стремиться все люди, то, что дает людям наибольшее благо... Таких идеалов человечество пере­жило два и теперь живет для третьего. Прежде всего — полез­ность: и все полезное было произведением искусства, так оно и счи­талось; потом прекрасное и теперь доброе, хорошее, нравствен­ное». Ныне связь между общественной практикой и эстетическим усложнилась, и искусство оказалось способным выявлять эстети­ческую значимость нравственного.

В истории эстетики антипод прекрасного — безобразное не имеет глубокой теоретической традиции. Однако и этой категории уде­лялось внимание. Еще древние египтяне, постигая диалектику прекрасного и безобразного, отмечали, что в процессе старения все здоровое и красивое становится больным и безобразным, «хорошее превращается в дурное, вкус теряется». Обратимость и взаимопере­ход прекрасного и безобразного раскрываются в древнеегипетском мифе об Исиде. Молодой и прекрасной Исиде был запрещен переезд на остров. Тогда она обернулась старухой, обманула перевозчика и переправилась. На острове она произнесла заклинание и вновь приняла образ прекрасной девушки.

Вопрос о безобразном в искусстве впервые теоретически поста­вил Аристотель. Произведение всегда имеет прекрасную форму, В предмет же искусства входит не только прекрасное, но и безобраз­ное. Даже явления отвратительные в жизни, будучи изображены в художественном произведении, доставляют эстетическое удоволь­ствие. В основе этого удовольствия лежит радость узнавания дей­ствительности, которую мастерски передал в произведении худож­ник. «...На что смотреть неприятно, изображения того мы рассматри­ваем с удовольствием, как, например, изображения отвратительных животных и трупов»

Безобразное и прекрасное — противоположности, тысячью пере­ходов связанные друг с другом. Вспомним слова шекспировского Гамлета о том, что даже такое божество, как солнце, плодит червей, лаская лучами падаль. Шекспир считал такое превращение свой­ством природы и общества.

Безобразное отталкивает, прекрасное же способно доставлять наслаждение одним своим видом.

По Ш. Бодлеру, безобразное лицо — это лицо дисгармоничное, патологическое, неодухотворенное, лишенное света, внутреннего богатства. Так определить безобразное или охарактеризовать его как антипод прекрасного логически недостаточно. Что же такое безобразное?

Безобразное — эстетическое свойство предметов, естественные, природные данные которых при современном уровне развития об­щества и его производства имеют отрицательное общечеловеческое значение, хотя и не представляют серьезной угрозы человечеству, так как заключенные в этих предметах силы освоены человеком и подчинены ему.

Низменное противоположно возвышенному. Согласно представле­ниям древних египтян, покидая мир, солнце повергает землю и лю­дей во мрак, ужас смерти охватывает всех. Так явление, которое мы, располагая этим понятием, назвали бы низменным, описывается в гимне богу Атону.

Рассматривая эстетические свойства действительности, которым подражает искусство, Аристотель впервые в истории эстетической мысли говорит о низменном. В качестве примера он приводит ха­рактер Менелая (из трагедии Еврипида «Орест»), чья низость не вызвана необходимостью.

Низменное — крайняя степень безобразного, чрезвычайно негативная ценность. Это явления или предметы, имеющие отрица­тельную общечеловеческую значимость и таящие в себе угрозу для человечества, так как они еще не освоены, не подчинены людям и могут представить для них грозную опасность. Если человечество не владеет собственными общественными отношениями, то это мо­жет стать источником больших бедствий. И все явления, относящие­ся к этой грозной опасности, воспринимаются как низменное (фашизм, атомная война и т. п.).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7