Иммануил Кант является основателем философского критицизма, представляющего главную поворотную точку в истории человеческой мысли, по отношению к которой (по мнению В.С. Соловьёва [1]): “все развитие философии если не по содержанию, то по отношению мысли к этому содержанию, должно быть разделено на два периода: докритический (докантовский) и послекритический (послекантовский). Согласно его собственному сравнению (с Коперником) [2], Кант не открыл для ума новых миров, но поставил самый ум на такую точку зрения, с которой все прежнее представилось ему в ином и более истинном виде.

Настоящим философским открытием учёного принято считать по тем временам абсолютно оригинальную постановку основного вопроса философии - о том, каким образом мы можем познавать находящиеся вне нас и независимые от нас явления или вещи. Именно, согласно Канту, наш ум может познавать предметы потому, что всё познаваемое в них создаётся самим умом, по присущим ему правилам или законам; другими словами, познание возможно потому, что мы познаём не вещи сами по себе, а их отображение в нашем сознании, обусловленные не чем-либо внешним, а формами и категориями нашей собственной умственной деятельности.

До Канта в философии признавалось, что чувственные качества предметов –цвета, звуки, запахи - обусловлены как таковые ощущающим; но от этих чувственных, или вторичных; качеств отличались первичные качества, или определения, как, например, протяжённость, субстанциальность, причинность, считавшиеся принадлежностью вещей самих по себе, независимо от познающего субъекта. Кант первый показал, что и эти «первичные» определения обусловлены познающим умом, но не в его эмпирических состояниях (как чувственные свойства), а его априорными или трансцендентальными актами, создающими предметы как таковые.

К этой идее Кант приходит путём формального разбора того, что есть познание.

Познание вообще состоит из суждений, т.е. из такого соединения двух представлений, в котором одно служит предикатом (сказуемым) другого (А есть В). Но если всякое познание состоит из суждений, то нельзя сказать, наоборот, что всякое суждение есть познание. Значение настоящего познания принадлежит только таким суждениям, в которых связь субьекта и предиката: 1) представляется всеобщей и необходимой и 2) полагает нечто новое, не содержащееся в понятии субьекта, как его признак. Суждения, удовлетворяющие только одному из этих двух требований, но не отвечающие другому, не составляют познания в классическом смысле этого слова.

Одному первому условию удовлетворяют суждения аналитические (например, суждение «тело имеет протяженность» достоверно a priori лишь потому, что предикат протяженности уже содержится в понятии тела, а значит, ничего нового этим суждением не сообщается). С другой стороны, одному второму суждению удовлетворяют суждения синтетические a posteriori (например, о том, что температура в данной комнате 200C). Такие суждения сообщают нечто новое, т.к. численная величина температуры не может быть выведено аналитически из самого понятия о температуре. Однако, такие суждения выражают только единичные эмпирические факты, лишенные всеобщего и необходимого значения, а поэтому не составляющие истинного познания.

Таким образом, для образования такого вида познания (согласно Канту) остаётся последний вариант суждений – априорные синтетические суждения, т.е. такие, которые чтобы быть всеобщими и необходимыми должны быть априорными (как аналитические суждения), но в отличие от них сообщать некоторую новую информацию (как синтетические суждения).

Когда мы говорим, например, что сумма 789 и 567 есть 1356, мы a priori высказываем всеобщую и необходимую истину, т.к. мы заранее уверены, что значение суммы всегда одинаково; но значение 1356 не есть признак, содержащийся в понятии чисел 789 и 567, вместе взятых (ведь чтобы получить эту сумму нужно мысленно произвести сложение, дающее новое число).

Точно также в естествознании (согласно Канту) все законы природы суть нечто большее, чем простое констатирование единичных случаев, чаще или реже повторяющихся, и поэтому они обязаны своим значением лежащему в их основе положению причинности, которое устанавливает между явлениями всеобщую и необходимую связь. Но положение «все явления имеют свою причину» есть, во-первых, априорное суждение, независимое от опыта (ибо он не может включать все явления), а во-вторых, оно полагает нечто такое, что из данного порядка явлений аналитически выведено быть не может (т.к. из того, что некоторые явления происходят в известной временной последовательности, не может следовать, что одно есть причина другого).

Поэтому точное определение того, в чём и из чего состоит познание, приводит Канта к решение вопроса: как и почему возможны синтетические суждения a priori?

Так для философа априорные синтетические суждения имеют первостепенное значение, то основной для него вопрос об источниках знания, его видах и границах, формулируется как вопрос о возможности априорных синтетических суждений в каждом из видов знания. Канта интересуют главным образом три вида знания: математика, теоретическое естествознание и "метафизика" (умозрительное познание всего сущего).

Поэтому вопрос об априорных синтетических суждениях он ставит в троякой форме:

1) как возможны такие суждения в математике?

2) как возможны они в естествознании?

3) возможны ли они в "метафизике"?

Исследования вопросов об априорных синтетических суждениях в научном и философском знании Кант называет "транцендентальными".

Решение этих трех вопросов Кант связывает с исследованием трех основных познавательных способностей: чувственности, рассудка и разума. Чувственность - способность к ощущениям, рассудок - способность к понятиям и суждениям, разум способность к умозаключениям, доходящим до идей.

1. Вопрос о формах чувственного познания

Вопрос о возможности априорных синтетических суждений в математике Кант рассматривает в учении о формах чувственного познания. По Канту элементы математического знания не понятия, а чувственные созерцания или наглядные представления.

В суждениях математики синтез субьекта с предикатом основывается либо на чувственном созерцании пространства (в геометрии), либо на чувственном созерцании времени (в математике). Пространство - априорная форма внешнего чувственного созерцания. Именно априорность и сообщает созерцаниям пространства их безусловную всеобщность и необходимость. И точно так же время - априорная форма внутреннего чувственного созерцания. Априорность сообщает созерцаниям времени их безусловную всеобщность и необходимость. Это учение о пространстве и времени как априорных формах чувственного созерцания есть субъективный идеализм, у канта пространство и время перестают быть формами существования самих вещей. Они становятся априорными формами нашей чувственности.

Априорные синтетические суждения в математике возможны потому, что в основе всех положений математики лежат, по Канту, априорные формы нашей чувственности - пространство и время.

Безусловная необходимость и всеобщность истин в математике относится не к самим вещам, она имеет значимость для нашего ума со свойственной ему априорностью форм чувственного созерцания. Для ума организованного, иначе, чем наш, истины математики не были бы непреложными.

Априорные синтетические суждения в теоретическом естествознании возможны, согласно Канту, благодаря категориям-понятиям рассудка, независимым от доставляемого опытом материала. Учение Канта о категориях рассудка так же идеалистично, как и его учение о формах чувственности. У Канта категории не формы бытия, а понятия нашего рассудка.

Понятия эти не отражение содержания, найденного в чувственном опыте, а только формы под которые рассудок подводит доставляемый чувственностью материал. Будучи такими понятиями, категории априорны. Они не развиваются; от одних категорий к другим у Канта прочти нет перехода.

Учение Канта о чувственности и рассудке есть введение в учение о знании. Согласно Канту, ни ощущения, ни понятия сами по себе еще не дают знания. Ощущения без понятий "слепы", а понятия без ощущений "пусты". Знание всегда состоит в синтезе понятий и ощущений.

Поэтому перед Кантом возникает вопрос: каким образом разнообразие чувственных созерцаний превращается посредством априорных форм рассудка в единство?

Высшее условие такого единства состоит не в материальном единстве самого предмета, а в априорном единстве самосознания, т.е. предшествующем возможности всякого соединения чувственном созерцании. Единство это не зависит от конкретного содержания самих чувственных созерцаний, и поэтому оно формально.

УЧЕНИЕ КАНТА О ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ ВОЗМОЖНОСТИ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ

Кант разработал очень сложную по структуре теорию опосредствующих форм синтеза между категориями как чистыми понятиями рассудка и формами чувственного созерцания. В этом построении большую роль играет учение о "схематизме" чистых понятий рассудка, или о фигурном синтезе, т.е. об априорной функции, посредством которой чувственное данное подводится под категорию.

Исходя из своего учения о категориях, Кант дает ответ на второй вопрос "Критики" - вопрос о том, как возможно теоретическое естествознание. Ответ на этот вопрос есть вместе с тем ответ на более общий вопрос: как возможно научное познание, имеющее объективное значение? Под "объективностью" знания Кант понимает не отражение в нашем знании объективной реальности, а логическую всеобщность о необходимость.

В основе всех суждений естественных наук лежат общие и необходимые законы. Как бы не отличались между собой предметы естественных наук, научное знание о них возможно, если рассудок мыслит предметы и явления природы как производные трех законов:

1) закона сохранения субстанции

2) закона причинности

3) закона взаимодействия субстанций.

Будучи всеобщими и необходимыми законы эти, однако, принадлежат не самой природе, а только нашему рассудку. Для рассудка они высшие априорные законы связи всего того, что рассудок может мыслить. Наше познание само строит предмет - не в том смысле, что оно порождает его или дает ему бытие, а в том смысле, что оно сообщает познаваемому предмету ту форму, под какой он только и может познаваться, - форму всеобщего и необходимого знания. Поэтому Кант делает вывод, что не формы нашего ума сообразуются с вещами природы, а, напротив, вещи природы - с формами ума. Наш ум находит и может найти в природе только то, что он сам вкладывает в ней до опыта и независимо от опыта посредством собственных форм.

Отсюда Кант делает вывод, что вещи сами по себе не познаваемы. Ни формы чувственности - пространство и время, ни категории рассудка, ни даже высшие основоположения знания (закон сохранения субстанций, закон причинности и закон взаимодействия субстанций) не составляют определение самих "вещей в себе".

Природа, как предмет всеобщего и необходимого знания строится - со стороны формы знания самим сознанием. Вывод Канта о том, что сознание само строит предмет науки, есть субъективный идеализм. Вывод Канта о том, что познание вещей самих по себе не возможно, есть агностицизм.

Третий основной вопрос кантовской "Критики" - вопрос о возможности априорных синтетических суждений в "метафизике", т.е. в теоретической философии. Рассмотрение этого вопроса Кант ведет в дискурсе исследования способностей разума.

В обычной логике под разумом понимают способность к умозаключению. Кант рассматривает разум, как способность умозаключения, приводящую к возникновению "идей". По Канту идеи - понятия о безусловном, а так как все, что дано нам в опыте, обусловлено, то предмет идей есть то, что никогда не может быть воспринято чувствами в опыте. Разум, согласно Канту образует три идеи:

1) идею о душе, как безусловной совокупности всех обусловленных психических явлений.

2) идею о мире как о безусловной совокупности бесконечного ряда причин обусловленных явлений

3) идею о боге как безусловной причине всех обусловленных явлений

Кант полагал, что возможна наука о психических явлениях всегда обусловленных, но не философская наука о душе как о безусловном единстве этих явлений. И точно так же возможны только естественные науки о тех или иных явлениях происходящих в мире и всегда обусловленных, но не философская наука о том, что такое мир как безусловное целое. И наконец, принципиально невозможна философская наука о Боге как безусловной причине всего существующего или всех явлений.

Кант опровергает все теоретические доказательства существования Бога. Он показывает, что все они основываются на логической ошибке: существование Бога выводится из самого понятия о Боге. Но никакое понятие не может служит доказательством того, что это понятие обозначает. Существование может быть обнаружено лишь в опыте. В существование Бога надо верить, так как этой веры требует наш "практический" разум, т.е. наше нравственное сознание. Без веры в Бога, по его мнению, не может быть никакой уверенности в том, что в мире существует нравственный порядок.

Кант противопоставил результаты своего рассмотрения "идей" разума господствующим в то время убеждениям философов Германии. Дело в том, что в германских университетах преподавались все отвергнутые Кантом науки: "наука о душе", "наука о Боге", "наука о мире". Науки эти составляли то, что называлось "метафизикой". Кант отверг эту "метафизику" в качестве теоретической науки. В то же время, он утверждал, что "метафизика" остается главной частью философии - уже не в качестве теоретической науки, а в качестве "критики" разума, устанавливающей границы "теоретического" разума и необходимость перехода от него к практическому разуму, т.е. к этике.

Страницы: 1, 2, 3

Новости

Мои настройки

Наверх