Это, однако, никакие компрометирует диалектику вообще как форму мышления, способную к постоянному совершенствованию в своем конкретном содержании. Совершенно очевидно, что новая диалектика сталкивается с теми проблемами, которые связаны с исследованиями сложных иерархических систем, нелинейных процессов, цепных реакций, катастрофических явлений и т.п. Она должна отвечать на те запросы, которые поступают с «переднего» фронта науки от системных исследований, синергетики и других авангардных наук.

Принципиальное значение для современной науки приобрело, например, исследование «открытых систем», кардинально отличающихся от объектов не только классической, но и неклассической науки. К их числу принадлежат именно биологические, социальные системы, активно обменивающиеся энергией, веществом и информацией с окружающей средой. Открытый характер систем означает, что Вселенная не является ареной, в которой господствуют только порядок, стабильность и равновесие. Согласно основополагающим принципам синергетики1, ставшей одним из авангардных направлений современной науки, в окружающем нас мире главенствующую роль играют неустойчивость и нестабильность. В этой связи приходится констатировать, что диалектика в ее марксистском исполнении предлагала упрощенные модели реальных процессов развития, поскольку они по большей части представляют собой именно самоорганизующиеся системы, находящиеся в неравновесном состоянии.

Процессы развития реализуются в системах, которые непрестанно флуктуируют, т.е. меняют свое состояние в режиме «колебательных» процессов. При этом отдельная комбинация может оказаться настолько сильной, что система в результате действия положительной обратной связи разрушается. Схема «постоянных количественных изменений» явно не годится для характеристики таких процессов, поскольку в этой особой точке, называемой И. Пригожиным и И. Стенгерс «точкой бифуркации», система переходит в такое состояние, в котором невозможно определить направление дальнейшего развития. Система может перейти в хаотическое состояние или на более высокий уровень упорядоченности. Причем для формирования такого рода «диссипативных структур» (термин тех же авторов синергетики), каковыми могут быть и физические, и химические, и биологические системы, требующие затраты дополнительной энергии. Важно подчеркнуть при этом непредсказуемый характер возникновения порядка из хаоса, т.е. самоорганизации систем, осуществляющегося совершенно иначе, чем учила классическая и статистическая физика.

Даже из такого краткого экскурса в лабораторию современной науки видно, что в создании современной картины мира есть и должно быть место диалектике как философской концепции развития и самоорганизации систем. Однако ее содержание должно быть в значительной степени преобразовано в сторону более глубокого понимания ее принципов, введения в действие тех ее потенциальных возможностей, которые не были задействованы в достаточной степени. Эту более тонкую взаимосвязь между диалектикой и современной наукой удачно показывают, на наш взгляд, К.Х. Делокаров и Ф.Д. Демидов, когда пишут, что «...только новые идеи самоорганизации позволяют последовательно реализовать на естественно-научном материале следствия из принципа развития. Поэтому вопрос о соотношении диалектики и синергетики может быть решен с учетом особенностей как диалектики, так и синергетики. Диалектика как философская концепция и метод, естественно, шире синергетики, но, во-первых, она несет на себе печать своего времени и ее использование для решения современных проблем требует учета новейших результатов естественно-научной и социо-гуманитарной мысли, и во-вторых, синергетика акцентирует внимание на нелинейности, нестабильности, несравнимости бытия и познания и тем самым помогает найти новый язык, отражающий специфику новой области бытия».

3. Утверждение и отрицание, преемственность и поступательность развития

Переход от одного качества к другому всегда представляет собой отрицание старого и утверждение нового. Однако не всякая смена одного качества другим и не всякое отрицание, как было показано в предыдущем разделе, означают развитие. Множество стационарных процессов, протекающих с изменением качественных состояний, как в природе, так и в процессе познания, общественной жизни, не связано с развитием в строгом смысле этого слова. Прежде всего, это отрицание, включающее в себя утверждение. Г. Гегель говорил: «Определенность есть отрицание, положенное как утвердительное». Гегель акцентирует внимание также на том, что диалектическое отрицание как момент развития предлагает частичное сохранение старого качества, необходимого для дальнейшего развития. Отрицание, которое включает момент сохранения, Гегель называет «снятием». Оно означает сберечь, сохранить и вместе с тем прекратить, положить конец2. Гегель не только дает ему четкое определение, но и показывает развертывание содержания этой категории в ходе саморазвития логических понятий. Более того, он реально использует ее при анализе общественно-исторического процесса и истории познания.

В содержании гегелевской концепции развития, кроме того, важную роль играет «двойное» отрицание, т.е. отрицание отрицания, называемое Гегелем «триадой». Гегель, нужно сказать, с величайшим педантизмом укладывает развитие любого процесса в схему триады: тезис, антитезис, синтез. Отрицание отрицания у него фигурирует как основной закон и при построении самой его философской системы. Антитезис отрицает собой тезис, синтез отрицает антитезис.

В этой триаде, при всей ее схематичности и умозрительности, содержится гениальная догадка о ходе процесса развития в целом. Переход от одного качества к другому есть первое отрицание. Вновь возникшее качество, переходя со временем через меру, сменяется следующим: первое отрицание снимается вторым. Вся цепь развития предмета или явления представляет собой процесс отрицания Механизм «двойного» отрицания возвращает развивающуюся систему к исходному пункту, но на более высокой ступени.

Многие авторы и сейчас недоумевают по поводу того смысла, который заложен в формуле отрицания, предлагая либо упростить ее, сведя процессы развития к одному отрицанию, либо заменить ее цепью последовательных отрицаний. Однако в двойном отрицании заложен такой смысл, который, на наш взгляд, не улавливался даже гегелевской мудростью, поскольку его более глубокое понимание требовало анализа процессов, выходящих за рамки «триады». Так, накопление количественных изменений далеко не всегда «укладывается» в соответствующие пространственные, временные и качественные рамки одной развивающейся системы. Но даже и в условиях нормального протекания количественного накопления в границах меры чрезмерное или преждевременное отрицание может нарушить естественные формы взаимосвязи качества и количества. Во всех случаях «излишнего» или преждевременного отрицания требуется соответствующий механизм компенсаций аномалий. Эту роль в процессах развития играет второе отрицание, уравновешивающее, восстанавливающее в правах то, что было безосновательно отвергнуто на стадии первого отрицания. Именно двойное отрицание создает позитивное направление развития в сторону совершенствования системы.

Отрицая старое качество, первое отрицание сохраняет не только положительное содержание, достигнутое на предшествующей ступени развития, но и некоторые архаизмы, т.е. устаревшие формы и структуры, которые зачастую не только излишни, но и мешают дальнейшему развитию. Необходима следующая ступень отрицания, чтобы освободить его от этих препятствий и дать возможность новому содержанию раскрыться в полной мере. Последующее отрицание может коснуться и той части структуры, которая была сохранена на предшествующей стадии как положительное, по утратила это качество в процессе становления нового. Однако нельзя игнорировать возможность того, что предпринятые акты отрицания в том или ином отношении оказываются также чрезмерными и затрагивают часть структуры нового, нарождающегося качества и требуют компенсации собственного необоснованного и ненужного негативного воздействия.

Таким образом, процесс отрицания приобретает во всякой сложной системе многоэтапный характер.

Однако ясно также и то, что процесс развития приобретает достаточно определенный характер лишь тогда, когда становится необратимым. И это достигается тем, что второе отрицание «снимает» действие предшествующего. В этом плане схема отрицания отрицания, безусловно, отражает специфику процессов развития, хотя и требует всегда детализации и проверки.

Преодолевая спекулятивность гегелевской «триады», классики марксизма рассмотрели этот закон в его объективном содержании как весьма общий и именно поэтому весьма широко действующий и важный закон развития природы, общества и мышления. Они довольно резко возражали против превращения этого закона в универсальный абстрактный шаблон, подчеркивая своеобразие его проявления в каждом отдельном процессе. На многочисленных примерах, взятых из различных областей науки и общественной жизни, Маркс, Энгельс и Ленин показали, что закон отрицания вовсе не выдумка идеалиста Гегеля, а гениальная догадка о форме диалектического развития. «Ни в одной области,- писал К. Маркс, - не может происходить развитие, не отрицающее своих прежних форм существования». В марксистской философии развитие было представлено как цепь диалектических отрицаний, каждое из которых не только отвергает предшествующие звенья, но и сохраняет их положительное содержание. «Не голое отрицание,- писал Ленин,- не зряшное отрицание, не скептическое отрицание, колебание, сомнение характерно и существенно в диалектике,- которая, несомненно, содержит в себе элемент отрицания и притом как важнейший свой элемент,- нет, а отрицание как момент связи, как момент развития, с удержанием положительного...»

Таким образом, каждый новый этап как бы концентрирует все ценное, достигнутое в предшествующих звеньях. Вместе с тем в новом качестве изначально присутствуют предпосылки дальнейшего развития. Так образуется закономерная тенденция движения от простого к сложному, от низшего к высшему, т.е. тенденция восходящего, поступательного движения.

Действие закона отрицания в марксистско-ленинской философии обеспечивает необратимость процесса развития. Классики марксистской философии вполне осознавали, что поступательность нельзя понимать упрощенно. Основная тенденция развития реализуется через противоречия. Восходящая линия развития каждой конкретной системы сменяется нисходящей, подготавливает почву для своего отрицания. Поступательность реализуется лишь как тенденция в массе циклических, возвратных, колебательных движений, в множестве вариантов и возможностей. Не исключаются движение вспять в процессе развития, отклонение от основного, доминирующего направления развития процесса и т.п. Эти моменты особенно важны для понимания и исследования общественно-исторического процесса.

Отрицание отрицания выступает как процесс одновременно и восходящий, и возвращающийся, поскольку в нем прошлое, настоящее и будущее не располагаются линейно одно после другого и не сменяют друг друга последовательно: они, напротив, пронизывают и обусловливают друг друга. Поэтому показателем уровня развития оказывается не только способность производить новое, но и способность удерживать, сберегать, ассимилировать старое, т.е. широта и глубина той субстанционированной основы, на которую данный особенный процесс опирается и которая определяет в конечном счете его возможные границы.

«Внося в развитие элемент историчности, возвраты якобы к старому не упраздняют его поступательности: конец одного цикла становится началом другого - и процесс в целом обретает форму бесконечной спирали, сопрягающей вместе круговое и восходящее движения. Каждый цикл отрицания отрицания оказывается повернутым вперед, открытым для будущего, включенным так или иначе в вечное самообновление мира».

Нельзя игнорировать и условия протекания процессов, которые существенно влияют на их содержание, направленность и форму.

Таким образом, закон отрицания в марксистском понимании можно выразить следующим образом.

Это закон, действием которого осуществляется:

смена одного качества другим, путем отрицания;

преемственность между новым и старым качеством;

повторение на высшей ступени некоторых свойств предшествующего развития;

поступательный, необратимый характер развития.

Едва ли в настоящее время кто-то будет возражать против того, что закон, сформулированный Марксом и Энгельсом на основе гегелевских диалектических рассуждений, весьма глубоко раскрывает механизмы любого процесса развития.

Социально-исторические условия в начале XX столетия сложились, однако, таким образом, что творческий потенциал, заложенный в диалектике, поставленной на материалистическую основу, не мог быть реализованным в полной мере. Задачи «использования» диалектического материализма как инструмента революционного отрицания и утверждения (оправдания) социалистического строя, а также «пропаганды» марксистского учения неизбежно вели к его догматизации.

Выступая против превращения закона отрицания отрицания в универсальный абстрактный шаблон, подчеркивая своеобразие его проявления в каждом отдельном процессе, не только Маркс и Энгельс, но и Ленин постоянно подчеркивали, что диалектика должна быть не инструментом доказывания истин, а методом анализа действительности. Она сама должна видоизменяться, дополняться, развиваться соответственно конкретному материалу, а не наоборот. Нет ничего более чуждого диалектике, чем подгонка реальности под готовые схемы, какими бы гениальными они ни казались. Мысль, согласно все той же диалектике, должна двигаться от действительности к теории, а не наоборот. А если наоборот, то лишь с целью критической оценки полученного знания, ибо никакая, даже самая лучшая теория не может охватить всего многообразия и противоречивости мира.

В реальных процессах, происходящих в мире уже в начале XX в., можно было усмотреть множество таких явлений, которые не укладывались ни в гегелевские, ни в марксистские каноны. Многие аспекты процессов развития не нашли отражения в весьма компактных, порой афористичных формулах марксизма.

Например, по вполне понятным причинам, классики марксизма особо подчеркивали моменты отрицания, характеризуя процессы развития. И это было оправдано, поскольку главной противодействующей тенденцией в философии и социально-экономической теории был для них консерватизм. Нетрудно убедиться в том, что формы и способы утверждения нового не были для них главной стороной в исследуемых процессах. Механизм утверждения, отстаивания, обоснования ни в философском, ни в социально-экономическом контекстах в деталях не рассматривался. Между тем реальные процессы развития оказались значительно богаче, чем содержание законов. Законы диалектики выражали лишь их суть, требовали дальнейшего обогащения теории, сопоставления ее с реальной действительностью, результатами практической деятельности.

К сожалению, в марксистской теории представление о реальных процессах развития уже в 20-е гг. прошлого столетия застыло в содержании законов, превратившихся в схемы, не подлежащие ни критическому осмыслению, ни существенным дополнениям.

Схема требовала, чтобы вслед за становлением определенного качества наступило его отрицание. В рамках одного качества (в пределах меры) происходят лишь количественные изменения вплоть до нарушения их единства с соответствующим качеством, т.е. до нарушения меры. Нарушение меры влекло за собой новое отрицание и т.д. В то время как реальные процессы развития не укладывались в эту схему. Процесс становления и возникновения определенного качества сменяется, как правило, если не всегда, периодом его утверждения, обоснования, закрепления и т.д. Новое качество должно достичь стадии зрелости, полноты, цельности, если хотите - апогея. А все это требует немалого времени, особенно, если речь идет об общественном развитии. Ускорение этих процессов, разумеется, возможно при определенных условиях. Но такие возможности требуют всегда особого изучения.

Этот этап, естественно, включает в себя появление новых свойств в пределах данного качества. Одно качество, не устраняясь, дополняется другим качеством и т.д. Возможность соединения, взаимодополнения одного качества другим уже нами отмечалась. Новое качество вовсе не обязательно отрицает предшествующее. Оно может как бы «надстраиваться над ним». Для понимания процесса развития сложного объекта важно также учитывать особенность его структуры, соотношение ее различных уровней, качественное многообразие, проявляющееся как во взаимодействии с внешней средой, так и во взаимодействиях между ее элементами. Иерархичность структуры придает развитию, а следовательно, и механизмам отрицания чрезвычайно сложный характер, весьма далекий от гегелевской «узловой линии мер», т.е. последовательной смены одного качества другим.

Развитие науки, практика общественной жизни в XX столетии привнесли немало новых моментов в понимание процессов развития, но вместе с тем и новые проблемы, а именно:

взаимосвязь вариабельности и инвариантности;

энтропийность и рост организованности;

рост и ограничение качественного многообразия;

детерминированность и свобода выбора в поведении систем и т.д.

Важно отметить, таким образом, что развитие осуществляется не в рамках линейной гегелевской схемы - перехода от одного качества к другому, а в соответствии с принципом расширения, роста многообразия. Хотя существует и обратная линия - утраты многообразия. С появлением новых структур расширяется исходная база для появления новых и последующего умножения различных форм материи. Вместе с этим меняются способы достижения устойчивости и изменчивости, утверждения и отрицания новых структур. Усложнение форм существования материи, с одной стороны, сужает возможности для вариабельности и инвариантности.

Но, с другой стороны, такое сужение процесса уравновешивается ростом разнообразия. Природа, таким образом, поддерживает баланс между хаосом и организованностью.

Негативные (отрицательные) воздействия внешней среды успешнее преодолеваются организованностью системы. Процесс развития ведет к росту самостоятельности, активности системы по отношению к внешней среде, создает не только новые защитные механизмы, но и возможность обратного влияния на изменяющиеся условия. В результате сложные системы обретают способность выбора ниши для своего развития, т.е. более или менее свободного места в пространстве энергетических, информационных и материальных ресурсов развития. Эта тенденция проявляется и в неорганическом мире, но особенно отчетливо в растительном и животном. Что же касается социальных систем, то о них следует говорить особо. Динамизм социальных систем, как показывает современная наука, носит особенно сложный характер.

Единство устойчивости и динамичности в процессе развития систем не отменяет, таким образом, действие отрицания отрицания, но раскрывает лишь более сложные механизмы его действия. Простое накопление количественных изменений не всегда автоматически приводит к отрицанию наличного качества. Качественное многообразие и динамизм систем порождают цикличность и волнообразный характер процессов, многовариантность изменений, при которых поступательность может быть нарушена. Порой могут преобладать тенденции к задержке, замедлению процессов, отклонению в сторону от главной тенденции и т.д.

В то же время более общая, доминирующая система, включающая в себя рассматриваемую частную, сохраняет поступательность, ведет к новому качеству.

«Из единства и качественного многообразия мира,- замечает A.M. Ковалев,- его устойчивости и динамизма вытекают также возможность напряженности и заторов в развитии, а также всякого рода взрывов и катастроф. И это естественно, так как чем больше возникает отклонений от фундаментальной основы, тем с большей энергией под ее влиянием происходит восстановление нарушенного равновесия».

Важным фактором развития в условиях качественного многообразия мира выступают механизмы свободы выбора вместо однолинейных детерминистских схем. Эти механизмы действуют, как выясняется, не только с участием «свободы воли» человека или живого организма. Значительно труднее бывает понять и признать свободу за поведением обычных природных материальных структур, обладающих не только относительной самостоятельностью, но и свободой. Поскольку в мире действует не только необходимость, но и случайность, существует и альтернативность развития, а стало быть, и определенная свобода выбора, не определяющегося однозначно. В конечном счете альтернативность также подчиняется необходимости, т.е. в данном контексте - эволюции форм материи, так как благодаря возможностям выбора материальные системы могут лучше приспособиться к разнообразным условиям среды.

«Расширение рамок свободы выбора,- пишет A.M. Ковалев,- по мере усовершенствования материальных структур связано не только с необходимостью обеспечения их лучшей адаптации к разнообразным условиям среды, но также и с расширением возможности их собственной вариабельности, и тем самым создания более широких исходных предпосылок для образования новых, более сложных разнообразных образований».

Тенденция к разнообразию и свободе выбора, с одной стороны, способствует адаптации систем к окружающей среде, но с другой - ослабляет их устойчивость. Гибкость и динамизм системы должны всегда находиться в определенном единстве с устойчивостью. В дикой природе, например, уродливые, отклоняющиеся от нормы гибриды быстро отсеиваются. Природа иногда провоцирует отклонения от заданной программы производства потомства животных, делая своего рода «пробы», отклоняющиеся от «чертежей». И следует заметить, что уродства или «аномалии» оказываются иногда полезными в поисках большего совершенства и приспособленности к изменяющейся среде. Но сама же природа склонна и к суровой «выбраковке» уродств. Мать аномальной особи часто отказывается признать и воспитывать ее. Хромую утку норовит ущипнуть каждый из ее «сородичей».

И тем не менее, чем выше по своей организации система, тем большей свободой выбора она обладает. В человеческом обществе вполне отчетливо видна тенденция к ослаблению борьбы за существование, так как формируются способы деятельности с использованием орудий труда, разума, творчества и других свойств интеллекта.

Более внимательное, детальное изучение процессов развития раскрывает множество важных аспектов, не укладывающихся в гегелевскую схему, хотя ее и называют диалектико-материалистической концепцией развития. Диалектика безгранична в своей требовательности к любому научному анализу. Так что каждый отдельный претендент на ее руку прежде всего должен завоевать ее сердце или душу.

Душа диалектики, как известно,- это противоречия, не позволяющие успокаиваться на достигнутом, а предполагающие постоянное движение вперед. Если мы поняли, что развитие есть переход от одного качества к другому, то, во-первых, нужно иметь в виду всегда многокачественность предметов и явлений. А именно то, что в разных отношениях система может выступать в своих различных качествах. Следовательно, требуется вновь конкретный анализ конкретной ситуации: о каком именно качестве идет речь? Во-вторых, следует иметь в виду, что в процессах функционирования системы, т.е. ее стационарного состояния, также осуществляются качественные изменения, затрагивающие, например, не всю систему в целом, а лишь ее элементы, структуру и т.д. Отрицание не одномоментный акт, а перманентное состояние любой развивающейся системы. Это относится и ктому, что мы называем утверждением. Эти количественные и качественные изменения, совершенно незначительные на первый взгляд, приводят к дисбалансу в функционировании системы. Если вовремя распознать эти негативные элементы, возможны коррективы в развитии системы, возврат ее к нормальному стационарному состоянию. Если нет, возможна деградация системы, ее вырождение или стагнация - такое состояние, когда система сохраняет некоторые свои качества во внешних взаимодействиях при полной или частичной утрате многих своих важнейших свойств и даже качеств. Качество системы оказывается в этом случае лишь внешней оболочкой, «витриной» того, что утратило свою подлинную природу. С таким явлением внутреннего вырождения системы мы сталкиваемся довольно часто, причем не только в обыденных ситуациях, но и в важнейших социальных процессах.

Список литературы

1. Алексеев П.В., Панин А.Ф. Философия. 3-е изд. М., 2007.

2. Крылов А.Г. Антология мировой философии. М., 2008.

3. Греков А.М. Введение в философию. М., 2006.

4. Кун Т. Структуры научных революций. М., 2006.

5. Никифоров Л.А. Философия науки. Сбп., 2007.

Страницы: 1, 2, 3