2. Рационализм философии Нового времени

Рассмотрение данного вопроса, мы думаем, необходимо начать именно с самого яркого представителя рационалистического направления – Рене Декарта. Несколько слов о его биографии. Он в восемь лет уходит на учебу в иезуитский колледж Ла-Флеш. Здесь он получил осно­вы образования. В ряде жизнеописаний Декарта ука­зывается, что сухое, педантичное обучение его не удовлетворяло. Отрицательное отношение к схоласти­ческому пониманию науки и философии проявилось у него, однако, позже, когда он как военный побывал в значительной части Европы. В 1621 г. он уходит с военной службы и путешествует. Посетил Германию, Польшу, Швейцарию, Италию и некоторое время жил во Франции. Наиболее интенсивно предавался исследованиям во время своего сравнительно долгого пре­бывания в Голландии в 1629—1644 гг. В этот период он пишет большинство своих работ. Годы 1644—1649 были наполнены стремлением отстоять, и не только теоретически, взгляды и идеи, содержащиеся, в част­ности, в «Размышлениях о первой философии» и в «Началах философии». В 1643 г. в Утрехте, а в 1647 г. в Лейдене (где сравнительно долго жил Декарт) было запрещено распространение его воззрений, а его труды были сожжены. В этот период Декарт вновь несколько раз посещает Париж и думает даже о возвращении во Францию.  Однако затем он принимает приглашение шведской королевы Христины и уезжает в Стокгольм, где вскоре умирает от простуды[9].

Наиболее выдающиеся из его философских тру­дов — это работы, посвященные (как и у Бэкона) методологической проблематике. К ним принадлежат, прежде всего, «Правила для руководства разума», написанные в 1628—1629 гг., в которых Декарт изла­гает методологию научного познания. С этой работой связано и вышедшее в 1637 г. как введение к его трак­тату о геометрии «Рассуждение о методе». В 1640— 1641 гг. Декарт пишет «Размышления о первой философии», в которых вновь возвращается к определен­ным аспектам своей новой методологии и одновре­менно придает ей более глубокое философское обос­нование. В 1643 г. выходит его труд «Начала филосо­фии», в котором полно изложены его философские воз­зрения.

Естествознание XVI—XVII столетий еще не формулирует эти новые принципы познания (по крайней мере без соответствующей степени общности). Оно скорее реализует их непосредственно в процессе ов­ладения своим предметом. Если философия Бэкона является предвестником нового (его философия скорее симпатизирует естествознанию Нового времени, чем создает для него философское обоснование), то в философии Декарта уже закладываются основания (достаточно общие) новой теории света, в которой не только обобщены, но и философски разработаны и оценены все полученные к тому времени результаты нового естествознания. Поэтому философия Декарта представляет собой новый, цельный и рационально обоснованный образ мира, не только соответствующий актуальному состоянию естествознания, но и полно­стью определяющий направление его развития. Одно­временно она вносит и основополагающие изменения в развитие самого философского мышления, новую ориентацию в философии[10].

Первую и исходную определенность всякой фило­софии Декарт видит в определенности сознания — мышления. Требование, что должно исходить лишь из мышления как такового, Декарт выражает сло­вами: «во всем должно сомневаться» - это абсолютное начало. Таким образом, первым условием философии он делает само отвер­жение всех определений.

Декартово сомнение и «отвержение всех опреде­лений» исходит, однако, не из предпосылки о прин­ципиальной невозможности существования этих опре­делений. Это не скепсис, с которым мы встречались, например, в античной философии. Принцип Декарта, согласно которому во всем следует сомневаться, выдвигает сомнение не как цель, но лишь как средство.

Первичную достоверность Бэкон находит в чув­ственной очевидности, в эмпирическом, смысловом познании. Для Декарта, однако, чувственная очевид­ность как основа, принцип достоверности познания неприемлема.

Декарт ставит вопрос о постижении до­стоверности самой по себе, достоверности, которая должна быть исходной предпосылкой и поэтому сама не может опираться на другие предпосылки. Такую достоверность он находит в мыслящем Я — в созна­нии, в его внутренней сознательной очевидности. «Если мы отбросим и провозгласим ложным все, в чем можно каким-либо способом сомневаться, то легко предпо­ложить, что нет бога, неба, тела, но нельзя сказать, что не существуем мы, которые таким образом - мыс­лим. Ибо является противоестественным полагать, что то, что мыслит, не существует. А поэтому факт, выра­женный словами: «я мыслю, значит, существую» (cogito ergo sum), является наипервейшим из всех и наидостовернейшим из тех, которые перед каждым, кто правильно философствует, предстанут»[11].

С проблематикой познания в философии Декарта тесно связан вопрос о способе конкретного достиже­ния наиболее истинного, т. е. наиболее достоверного, познания. Тем самым мы подходим к одной из важ­нейших частей философского наследия Декарта — к рассуждениям о методе.

В «Рассуждении о методе» Декарт говорит, что его «умыслом не является учить здесь методу, которо­му каждый должен следовать, чтобы правильно вести свой разум, но лишь только показать, каким способом я стремился вести свой разум».

Правила, которых он придерживается и которые на основе своего опыта полагает важнейшими, он фор­мулирует следующим образом:

—  не  принимать  никогда любую  вещь за  истин­ную, если ты ее не познал как истинную с очевидно­стью;  избегать всякой поспешности и  заинтересован­ности;   не  включать  в  свои  суждения   ничего,  кроме того, что предстало как ясное и видимее перед моим духом,  чтобы  не  было  никакой  возможности  сомне­ваться в этом;

—  разделить каждый из вопросов; которые следует изучить, на столько частей, сколько необходимо, чтобы эти вопросы лучше разрешить;

—  свои идеи располагать в надлежащей последо­вательности,    начиная    с    предметов    наипростейших и    наилегче    познаваемых,    продвигаться    медленно, как  бы  со  ступени   на   ступень,   к  знанию   наиболее сложных, предполагая порядок даже среди тех, кото­рые естественно не следуют друг за другом;

—  совершать везде такие полные расчеты и такие полные обзоры, чтобы быть уверенным в том, что ты ничего не обошел.

Правила Декарта, как и все его «Рассуждения о методе», имели исключительное значение для разви­тия философии и науки Нового времени[12].

Рационализм Декарта нашел много продолжателей. К наиболее выдающимся из тех, кто сущест­венным образом способствовал обогащению и развитию философской мысли, принадлежат, в частности, Б. Спи­ноза и Г. В. Лейбниц.

Спиноза всю жизнь прожил в Голландии. И хотя, как уже говорилось, Голландия в то время была стра­ной прогрессивной, он и здесь не избежал жестокого преследования со стороны как еврейских, так и протестантских и католических религиозных кругов.

Основные идеи философии Спинозы изложены в его главном и основном труде – «Этике». Рассуждения, содержащиеся в «Этике», разделены на пять основных частей (о Боге, о природе и происхождении мысли, о происхождении и аффекте, о человеческой  несвободе,  или  о  силе  аффектов, о силе разума, или о человеческой свободе). Как раз интерес для нашей темы представляет собой последняя, пятая часть «Этики».

Мышление трактовалось как своего рода самосознание природы. Отсюда принцип познаваемости мира и глубокий вывод: порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей. И те, и другие суть только следствия божественной сущности: любить то, что не знает начала и не имеет конца, — значит любить Бога. Человек может лишь постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь, свои желания и поступки. Мышление тем совершеннее, чем шире круг вещей, с которыми человек вступает в контакт, т.е. чем активнее субъект. Мера совершенства мышления определяется мерой его согласия с общими законами природы, а подлинными правилами мышления являются верно познанные общие формы и законы мира. Понимать вещь — значит видеть за ее индивидуаль­ностью универсальный элемент, идти от модуса к субстанции. Разум стремится постичь в природе внутреннюю гармонию причин и следствий. Эта гармония постижима, когда разум, не довольству­ясь непосредственными наблюдениями, исходит из всей совокуп­ности впечатлений[13].

Готфрид Вильгельм Лейбниц представляет опреде­ленное завершение европейского философского рацио­нализма. В философии Лейбница отразились почти все фи­лософские импульсы его времени. Он был подробно знаком не только с философией Декарта, Спинозы, Бойля, но и с философскими трудами представителей эмпирически ориентированной ан­глийской философии, в частности с работами Дж. Локка, и давал им оценку. Так, он был не согласен с концепцией картезиан­ского дуализма, отвергал определенные элементы кар­тезианской теории познания, в частности тезис о врож­денных идеях, возражал и против спинозовской единой субстанции (бога), которая является и всем, и суб­станцией.

Лейбниц не создал ни одного философского труда, в котором он представил бы или логически разработал свою философскую систему. Его воззрения разбросаны по разным статьям и письмам.

Ядро философской системы Лейбница составляет учение о «монадах» — монадология. Монада — ос­новное понятие системы — характеризуется как про­стая, неделимая субстанция. Лейбниц отвергает учение Спинозы о единой субстанции, которое, по его пред­ставлениям, вело к тому, что из мира исключаются движение, активность. Он утверждал, что субстанций бесконечное множество. Они, согласно его воззрениям, являются носителями силы, имеют духовный характер[14].

Вопрос гармонии — важнейший в философии Лей­бница. Она является неким внутренним порядком все­го мира монад и представляет собой принцип, прео­долевающий изолированность монад.

Следующая характерная черта монад заключается в том, что каждая монада имеет собственную опреде­ленность (является носителем определенных качеств), которой она отличается от всех остальных. В этой связи Лейбниц формулирует и свой известный принцип тождества. Если бы две монады были полностью оди­наковы, они были бы тождественны, т. е. неразличимы.

По степени развития он различает монады трех видов. Низшая форма, или монады нижайшей степени, характеризуется «перцепцией» (пассивной способностью восприятия). Они способны образовывать неясные представления. Монады высшей степени уже способны иметь ощущения и опирающиеся на них более ясные представления. Эти монады Лейбниц определяет как монады-души. Монады наибольшей степени развития способны к апперцепции   (наделены сознанием).   Их Лейбниц определяет как монады-духи.

Монады сами не имеют никаких пространственных (или каких-либо физических) характеристик, они, та­ким образом, не являются чувственно постижимыми. Мы можем их постичь лишь разумом. Чувственно вос­принимаемые тела, т. е. соединения монад, различа­ются согласно тому, из каких монад они состоят. Тела, содержащие лишь монады низшей степени развития (т. е. тела, в которых не содержатся монады, способ­ные к сознанию или ощущениям),-это тела физиче­ские (т. е. предметы неживой природы). Тела, в кото­рых монады способны к ощущениям и представлениям (содержат монады-души), являются биологическими объектами. Человек представляет собой такую сово­купность монад, в которой организующую роль играют монады, наделенные сознанием. Образование сово­купностей монад не является случайным. Оно опреде­лено «предустановленной гармонией». При этом, одна­ко, в каждой из монад потенциально заключена воз­можность развития. Этим Лейбниц объясняет тот факт, что все монады постоянно изменяются, развива­ются и при этом их развитие не «подвержено влиянию извне».

Отношение Лейбница к основным идеям сенсуалистской концепции познания более внимательное и осто­рожное, чем, например, отношение к ней Спинозы. Он не отвергает чувственного познания или роли опы­та в процессе познания. Он принимает главный тезис сенсуализма «ничего нет в разуме, что не прошло бы раньше через чувства», но он дополняет его следую­щим положением — «кроме самого разума», т. е. врож­денных способностей к мышлению и образованию по­нятий или идей[15].

Чувственное познание выступает, таким образом, как определенная низшая ступень или предпосылка рационального познания. Разумное, рациональное по­знание раскрывает действительное, необходимое и существенное в мире, тогда как чувственное познание постигает лишь случайное и эмпирическое.

Философское мышление Лейбница представляет со­бой вершину европейской рационалистической филосо­фии.

Итак, подводя итог вышесказанному, мы выделяем следующие характерные черты рационализма новоевропейской философии:

- через достоверность мысли мыслящее существо идет к познанию окружающего мира;

- рационализм требует ясности и непротиворечивости мышления;

- на начальной стадии развития неприятие чувственного метода постижения истины как такового, с последующим признанием, что он необходим как низшая ступень познания.

3. Отличия и взаимосвязь чувственного и рационального в научном познании

Нам кажется, что именно последний тезис предыдущего параграфа должен определить тематический характер данного. В итоге мы попытаемся сделать для себя вывод о том, что же более приемлемо, какой метод познания: чувственный либо рациональный. Ответ на поставленный вопрос возможен лишь при некотором сопоставлении указанных методов, указании их положительных и негативных сторон.

В процесс познания включена вся психическая деятельность человека. Однако основную роль выполняют чувственное и рацио­нальное познание. Чувственное, или сенситивное, познание — это познание с помощью органов чувств, оно дает непосредственное знание о предметах и их свойствах и протекает в трех основных формах: ощущении, восприятии, представлении[16].

Ощущение — это чувственный образ отдельного свойства пред­мета — его цвета, формы, вкуса и т.д. Целостный образ предмета, возникающий в результате его непосредственного воздействия на органы чувств, называются восприятием. Восприятия образуются на основе ощущений, представляя собой их комбинацию. Яблоко, например, воспринимается как комбинация ощущения его формы, цвета, вкуса. Более сложной формой чувственного познания явля­ется представление — сохранившийся в сознании образ отдельного предмета, воспринимавшийся человеком раньше. Представле­ние — результат прошлых воздействий предмета на органы чувств, воспроизведение и сохранение образа предмета при его отсутствии в данный момент.

Эмпирическое познание никог­да не может быть сведено только к чистой чувственности. Даже первичный слой эмпи­рических знаний — данные наблюдений — всегда фиксируется в определенном языке: причем это язык, использующий не только обыденные понятия, но и специфические на­учные термины. Данные наблюдения нельзя свести только к формам чувственности — ощущениям, восприятиям, представлениям. Уже здесь возникает сложное переплетение чувственного и рационального.

Таким образом, чувственное познание дает знание об отдельных свойствах и предметах действительности. Можно ли считать, что эти знания достоверны?

Что касается достоверности чувственных образов, их соответствия вещам и их свойствам, отметим следующее. Одни и те же пред­меты вызывают у разных людей неодинаковые ощущения, на что обратили внимание скептики. Субъективность ощущений обу­словлена физиологическими различиями органов чувств отдель­ных людей, их эмоциональным состоянием и другими факторами. Но было бы ошибочным абсолютизировать субъективную сторону познания, считая, что в ощущениях и восприятиях нет объективного, не зависящего от человека содержания, отражающего действи­тельность. Если бы это было так, то человек вообще не смог бы ориентироваться в окружающем его мире. Он не смог бы различать предметы по их размерам, цвету, вкусу и т.п., не зная реальных свойств дерева, камня, железа, он не сумел бы изготовить и приме­нить орудия труда, добывать средства существования. Поэтому чувственное познание, включая момент субъективного, имеют объективное, не зависимое от человека содержание, благодаря которому органы чувств дают в основном верное знание о действительности. Ощущения, восприятия, представления — это субъективные образы объективного мира[17].

Необходимо подчеркнуть, что познавательная деятельность людей не сводится к одному лишь чувственному восприятию. Оно включает в себя и рациональное познание, о котором также нельзя сказать, что оно представляет собой чистую рациональность.

Здесь мы сталкиваемся с переплетением чувственного и рационального. Формы рационального по­знания (понятия, суждения, умозаключения) доминируют в процессе теоретического ос­воения действительности. Но при построении теории используются также и наглядные мо­дельные представления, которые являются формами чувственного познания, ибо пред­ставления, как и восприятие, относятся к фор­мам живого созерцания. Даже сложные и высокоматематизированные теории включают в свой состав представления типа идеального маятника, абсолютно твердого тела, идеаль­ного обмена товаров, когда товар обменива­ется на товар строго в соответствии с зако­ном стоимости, и т. д. Все эти идеализиро­ванные объекты являются наглядными мо­дельными образами (обобщенными чувствованиями), с которыми производятся мысленные эксперименты. Результатом же этих экспериментов является выяснение тех сущностных связей и отношений, которые затем фиксируются в понятиях. Таким обра­зом, теория всегда содержит чувственно-на­глядные компоненты. Можно говорить лишь о том, что на низших уровнях эмпирического познания доминирует чувственное, а на тео­ретическом уровне — рациональное[18].

Различение эмпирического и теоретичес­кого уровней следует осуществлять с учетом специфики познавательной деятельности на каждом из этих уровней. Основные крите­рии, по которым различаются эти уровни, следующие: 1) характер предмета исследо­вания, 2) тип применяемых средств иссле­дования, 3) особенности метода.

Существуют различия между предме­том теоретического и эмпирического иссле­дования. Эмпирическое и теоретическое исследования могут познавать одну и ту же объективную реальность, но ее видение, ее представление в знаниях будут даваться по-разному. Эмпирическое исследо­вание в основе своей ориентировано на изу­чение явлений и зависимостей между ними. На уровне эмпирического познания сущност­ные связи не выделяются еще в чистом виде, но они как бы высвечиваются в явлениях, проступают через их конкретную оболочку.

На уровне же теоретического познания происходит выделение сущностных связей в чистом виде. Сущность объекта представля­ет собой взаимодействие ряда законов, кото­рым подчиняется данный объект. Задача тео­рии как раз и заключается в том, чтобы вос­создать все эти отношения между законами и таким образом раскрыть сущность объекта.

Выделив эмпирическое и теоретичес­кое познание как два особых типа исследова­тельской деятельности, мы можем сказать, что предмет их разный, то есть теория и эмпири­ческое исследование имеют дело с разными срезами одной и той же действительности. Эмпирическое исследование изучает явления, в отно­шениях между явлениями оно может уловить проявление закона. Но в чистом виде он да­ется только в результате теоретического ис­следования.

Перейдем теперь от различения эмпири­ческого и теоретического уровней по предме­ту к их различению по средствам. Эмпири­ческое исследование базируется на непосредственном практическом взаимодействии ис­следователя с изучаемым объектом. Оно пред­полагает осуществление наблюдений и экс­периментальную деятельность. Поэтому средства эмпирического исследования необ­ходимо включают в себя приборы, приборные установки и другие средства реального на­блюдения и эксперимента.

В теоретическом же исследовании отсут­ствует непосредственное практическое взаи­модействие с объектами. На этом уровне объект может изучаться только опосредован­но, в мысленном эксперименте, но не в ре­альном.

Итак, таким образом, эмпирический и теоретический уров­ни знания отличаются по предмету, сред­ствам и методам исследования. Однако вы­деление и самостоятельное рассмотрение каждого из них представляет собой абстрак­цию. В реальной действительности эти два пласта знания всегда взаимодействуют. Выде­ление же категорий «эмпирическое» и «тео­ретическое» в качестве средств методологи­ческого анализа позволяет выяснить, как ус­троено и как развивается научное знание. То есть спор, родившейся в Философии Нового времени на тот момент имел под собой все фактические и логические основания, а поэтому и имел место быть, мы же решаем данный спор для себя, как указано выше: в единстве и борьбе данных явлений.

Заключение.

Для философии нового времени принципиальное значение имеет  спор  между эмпиризмом  и  рационализмом.  Представители   эмпиризма   (Бэкон)   считали единственным  источником  знаний  ощущения,  опыт.  Сторонники  рационализма (Декарт) превозносят роль разума и принижают роль чувственного познания. В итоге нашей курсовой работы, мы определяем для себя, что лишь сочетание этих уровней наиболее целесообразно.

Цель нашего исследования, определенная во введении, достигнута посредством решения следующих задач, нахождения ответов на следующие вопросы:

1. Основные черты эмпиризма философии Нового времени, которые заключаются в следующем:

- исключительная значимость и необходимость наблюдений и опыта в обнаружении истины;

- путем, ведущим к знанию, является наблюдение, анализ, сравнение, эксперимент;

- исключительно все знания черпаются из опыта, ощущений

2. Характерные черты рационализма новоевропейской философии:

- через достоверность мысли мыслящее существо идет к познанию окружающего мира;

- рационализм требует ясности и непротиворечивости мышления;

- на начальной стадии развития неприятие чувственного метода постижения истины как такового, с последующим признанием, что он необходим как низшая ступень познания.

3. Эмпирический и теоретический уров­ни знания отличаются по предмету, сред­ствам и методам исследования. Однако вы­деление и самостоятельное рассмотрение каждого из них представляет собой абстрак­цию. Эти два пласта знаний всегда взаимодействуют между собой.

И, наконец, заканчивая работу над данной курсовой работой, необходимо подытожить, какой метод избрать нам в жизни. При ответе на этот центральный вопрос, хочется напомнить требования к методу классика философии Нового времени Ф.Бэкона, которые выражаются в виде иллюстраций работы муравья, паука и пчелы:

 «Путь муравья»  –  это  метод  крайнего  эмпиризма.  Он  отличается  простым собиранием фактов без их осмысления;

«Путь паука» – метод  радикального  рационализма,  который,  подобно  пауку, извлекает из себя знания;

«Путь пчелы» – метод, снимающий крайности эмпиризма и рационализма.

    Ни один из этих путей, сам по себе,  не  приведет  к  успеху:  истинное знание есть результат правильного сочетания разума и чувств. Поэтому нахождение этой «золотой середины», идеальной пропорции необходимо как в служебной деятельности, так и в повседневной жизни.

[1] Философия и методология познания: Учеб. для магистров и аспирантов/Под. ред. В.Л.Обухова. Ю.Н.Солонина., В.П. Сальникова, В.В. Васильковой. – СПб. Фонд «Университет», 2003. С.154.

[2] Философия: Учебник для высших учебных заведений. – Ростов н/Д.: «Феникс», 1997.С.64

[3] Краткий очерк истории философии. Под ред. М.Т. Иовчука, Т.И. Ойзермана, И.Я. Щипанова. Изд. 2-е, переработ.: М., «Мысль»,1971. С.194.

[4] Розов М.А. Знание как объект исследования// Вопр. Философии. -1998.-№1.-С.91.

[5] Лекторский В. Историческое познание//Свободная мысль.-2001.-С.87.

[6] Васильев В.В. «Высшее проникновение» новоевропейской философии//Вопр. философии.-1997.-№1.-С.112

[7] Бычко И.В. Познание и свобода. – М.: Политиздат, 1969.-С.34

[8] История философии в кратком изложении/Пер. с чеш. И.И. Богута – М.:Мысль, 1991.-С.386

[9] История философии в кратком изложении/Пер. с чеш. И.И. Богута – М.:Мысль,1991.-С.397

[10] Васильев В.В. «Высшее проникновение» новоевропейской философии//Вопр. философии.-1997.-№1.-С.108.

[11] Демокаров К.Х. Рационализм и социосинергетика//ОНС – обществ. науки и современность. – 1997.-№1.-С.120

[12] Философия и методология науки./Под ред. В.И.Купцова. - М.:Аспект Пресс,1996.-С.84.

[13] Спиркин А.Г. Философия: Учебник. – М.:Гардарики,2000.С.50.

[14] Гудинг Д., Леннокс Д. Мировоззрение: человек в поисках истины и реальности: Учеб. пособие/Пер. с англ. Т.В. Барчуновой.-Ярославль.:Норд. Т2.Кн.1.-2004.С.127

[15] Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. Учебник. Издание второе, переработ. И дополненное. – М.:Проспект, 1999. С.59.

[16] Философия. Часть II. Основные проблемы философии/Под ред. В.И.Кириллова. – М.:Юристъ, 1997. С.62.

[17] Введение в философию: Учеб.пособие для вузов/Авт.колл.; Фролов И.Т. и др. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Республика, 2004. С.550

[18] Основы философии науки: Учеб. пособие для аспирантов./Кохановский В.П., Лешкович Т.Г., Фатхи Т.Б; Отв.ред. В.П. Кохановский. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. С.487.

Страницы: 1, 2