Философия М. Монтеня

Академия  Труда  и  Социальных  Отношений

                          Кафедра  философии  и  политологии

                            Реферат

               «Философия  М. Монтеня»

Выполнила:

студентка  

II курса   СЭФ

                                                                                                                                                                        5-ой  группы

 Овчинникова  Наталья    

Проверил:

преподаватель

Плютто  П.А. 

Москва - 2003

                          Мишель  Эйкем  де  Монтень  прожил  59  лет  жизни. Он  родился  28  февраля  1533 г. и  скончался  13  сентября  1592  года.

            У  нег  было  как  бы  две  биографии – «внешняя»  и  «внутренняя», - всё  время  сталкивавшиеся  между  собой  и  обе  они  не  лишены  драматизма.  По  своей  природе  Монтень – натура  скорее  созерцательная.  «Он  ленив,   равнодушен  к   общественным  обязанностям, а  также  к  обязанностям,  налагаемым  дружбою  и  родством; он  слишком  занят  собой»  -  так  говорили  о  нём  ещё  в  пору  его  юности.  И  вместе  с  тем  «равнодушный  к  обязанностям»  Монтень  умел  достойно  их  исполнять, проявляя  независимость  и  неуступчивость  характера:  «Душа  моя  сама  по  себе  вовсе  не  лишена  была  сильных  движений, а  также  отчётливого  и  ясного  взгляда  на  окружающее,  которое  она  достаточно  хорошо  понимала  и  оценивала  в  одиночестве.  Я  действительно  думаю,  что  она  неспособна  была  бы  склоняться  перед  силою  и  принуждением...»

            В  этих  двух  характеристиках – ключ  не  только  к  биографии  Монтеня, но  и  к  его  творчеству.

            Ему  выпало  жить  в  жестокую  эпоху,  целиком  прошедшую  под  знаком  религиозно-политических  раздоров  и  безжалостных  войн.  Органическое  отвращение  к  насилию  и  стремление  остаться  наедине  с  собой   побуждали  Монтеня  всячески  уклоняться  от  общественных  дел,  однако,  будучи  человеком  честным, совестливым  и  обладающим  чувством  долга,  он  никогда  не  отказывался,  если  дела  призывали  его.

            Повидать  ему  пришлось  немало: в  молодости  он  участвовал  в  нескольких  военных  походах, двенадцать  лет (с  1558  по  1570 г.)   был  советником  парламента  города  Бордо,  не  однажды  посещал  Париж  и  бывал  при  королевском  дворе, испытал  превратности  далёких  путешествий, бывал  обманут,  ограблен;  пережил  пожар, чуму,  смерть  своих  детей,  а  на  склоне  лет  даже  попал (в  качестве  заложника) в  Бастилию.  Все  последние  20  лет  жизни  Монтеня  терзала  каменно-почечная  болезнь, от  которой  он  впоследствии  и  скончался.

            Самыми  трудными  оказались  для  него  четыре  года  жизни -   с 1582  по  1586 г.,  когда   он  был  избран  мэром  города   Бордо  и  получил  предписание  приступить  к   исполнению  обязанностей. Почётная,  но  бесплатная  и  беспокойная  должность  мэра  заставила  Монтеня  употребить  весь  свой  ум,  такт  и  дипломатические  способности  на  то,  чтобы  в  условиях  гражданской  войны  унимать  страсти,  гасить  конфликты  и  не  допускать  дело  до  крови  и  убийств.  Как  всегда  в  подобных  случаях, он  навлёк  на  себя  недовольство   обеих  сторон:  «На  меня  посыпались  неприятности, которые  при  всех  общественных  неустройствах  выпадают  на  долю  людей  умеренных.  Притесняли  меня  со  всех  сторон, гибеллин  считал  меня  гвельфом, гвельф - гибеллином»,  - вспоминал  философ, так  что,  дождавшись  окончания  срока,  Монтень  облегчённо  сложил  с  себя  обязанности  мэра,  чтобы   никогда   больше  к  ним  не  возвращаться.

            Подобные  обязанности  вообще  не  влекли  его. В  37  лет  он  отказался  от  должности  в  бордоском  парламенте  и  удалился  в  наследственное  имение, где  в  замковой  башне  устроил  библиотеку. Здесь,  общаясь  в  основном  с  домочадцами,  Монтень  предался  тем  занятиям,  которые  по-настоящему  его  волновали: читал, размышлял, писал.  Результатом  его  деятельности  и  явились  две  первые  книги  «Опытов», выпущенные  в  1580  году.  Избранный  мэром,  Монтень  вынужден  был  прервать  работу  над  своим  сочинением, но  в  1586  году  он  к  ней  вернулся.  Два   года   спустя   в  свет  вышло  издание  «Опытов», состоявшее  уже  из  трёх  книг.  Ещё  через  четыре  года  Монтеня  не  стало.

             Деятельный  «господин  мэр»  и  сосредоточенно  размышляющий, исписывающий  тысячи  страниц  автор «Опытов»  -  вот  две  ипостаси  одного  человека. Совмещались  ли  они  и  если  да, то  как?  Сам  автор  сказал:  « Господин  мэр  и  Мишель  Монтень  никогда  не  были  одним  и  тем  же  лицом, и  между  ними  всегда  пролегала  отчётливо  обозначенная  граница ». В  какой  мере  это  верно?  Ответить  на  все  эти  вопросы  значит  приблизиться  к  пониманию  «Опытов».

             Монтень  вряд  ли  способен  открыть  «тайну  мироздания»  или  возвестить  нам  последнюю  о  нём  истину. Он  не  только  не  рвётся  из  круга  повседневности, но  по  большей  части  о  ней  как  раз  и  размышляет.  Разумеется, он  весьма  начитан, но  стремиться  не  столько  сверить  жизнь  с  философией, сколько  философские  книги  -  с  жизнью. Вот  почему  предметом его  размышлений  оказываются  вещи  самые  обыденные -  «воспитание  детей»  и  их  «сходство  с  родителями», «обычай  носить  одежду», «запахи»,  «почётные  награды»,  «жестокость»,  «раскаяние»,   «пьянство»  и  даже  «большой  палец  руки» (таковы  названия  некоторых  глав  «Опытов»).  Монтень  пускается  в  подробные  описания  собственных  привычек, домашнего  обихода, своих  пристрастий  и  антипатий, состояния  здоровья,  не  стесняясь  посвящать  нас  в  интимнейшие  стороны  своих  недугов.

Разумеется,  Монтень  чуждый  нам  французский  дворянин,  живший  400  лет  назад, совсем  не  собирается  нас  ничему  «учить», он  просто  искренно  «рассказывает»  о  себе:  «Я  отнюдь  не  поучаю, а  только  рассказываю»,  -  говорил  автор  о  своих  сочинениях.

             Монтень  принадлежит  своему  времени  и  истории  культуры, которую  изучают  специалисты:  к  настоящему  дню  число  работ  о  Монтене  приближается  к  трём  с  половиною  тысячам.  И  здесь  нет  ничего  удивительного:  автор  «Опытов»  весьма  заметная, едва  ли  не  уникальная  фигура  в  истории  западноевропейской  культуры. Примечательно  и  то,  что  каждая  новая  эпоха  склонна  не  только  говорить  о  Монтене, но  и  заговаривать  с  ним; он  всегда  будоражил  и  до  сих  пор  продолжает  волновать  живую  философскую  и  художественную  мысль. Шекспир  полон  реминисценций  из  Монтеня, Паскаль  и  Декарт  спорили  с  ним,  Вольтер  его  защищал.  О  нём  писали,  на  него  ссылались,  со  спорами  или  одобрительно,  такие  известные  люди  как  Бэкон,  Гассенди,  Монтескье,  Дидро,  Бейль, Ламерти,  Руссо,  Пушкин,  Герцен,  Толстой.  Даже  философы   и  художники, в  целом  далёкие  от  Монтеня, оказались  чувствительны  к  его  мысли  и  таланту, -  начиная  с  мятежного  Ницше,  находившего  в  себе  «нечто  от  порывистости  Монтеня»,  и  заканчивая  эксцентричным  Сальвадором  Дали, на  пятом  десятке  расслышавшим  в  себе  монтеневские  нотки  и  проиллюстрировавшим  «Опыты»  (в  1947 году).

             В  первой  книге  «Опытов», по  названию  глав, можно  убедиться  в  непритязательности  первоначального  замысла  автора.  Взявшись  за  перо  в  возрасте  39  лет, Монтень  собирался  лишь  выписать  из  наиболее  авторитетных  морально-философских  сочинений  древних  (Плутарх, Сенека)  поучительные  примеры, исторические  анекдоты  и  афоризмы  и, снабдив  эти  образцы  античной  мудрости  кратким  комментарием, решил  преподнести  их  своим  современникам  в  качестве   «учебника»  жизни  (будь  то  жизни обыденной, политической  или  военной)  -  учебника, которым  мог  бы  пользоваться  «образцовый  дворянин». Такие  поучительные  сборники  были  весьма  распространены  как  в  античности, так  и  в  эпоху  самого  Монтеня. Отнюдь  не  претендуя  на  оригинальность, он, уже  в  процессе  написания  первой  книги  заметил, что  приводимые  им  «примеры»  и  «афоризмы», а  главное, извлекаемые  из  них  «уроки»  никак  не  желают  складываться  в  универсальные  «правила»,  годные  на   все   времена  и  на  все   случаи   жизни, а напротив,  не  согласуются  между  собой.  Не  без  изумления  обнаружив, что  «правила»  на  глазах  превращаются  в  «исключения», Монтень  осознал, что  избранный  им  материал  нуждается  не  в  беглых  пояснениях, а   в  пространной   рефлексии, основанной   не  только  на  прочитанном, но  и  на  лично  пережитом,  увиденном, услышанном, случившимся  именно  с  ним.    И  действительно, наблюдая  за  переходом  мысли  Монтеня  из  первой  во  вторую книгу (которая  была  закончена  в  1579 г.), можно  заметить  усиление  рефлективного  начала.

             Публикация  первых  двух  книг, выдержавших  три  издания  подряд  (1580,  1582,  1587),  была  встречена  публикой  весьма  благосклонно. Вскоре  появилась  третья  книга, выпущенная  вместе  с  двумя  предыдущими  -  в  1588 году.  Именно  в  ней  Монтень, вероятно, почувствовал, что  не  исчерпал  свой  предмет,  не  высказался  до  конца, что  сказанное  его  чем-то  не  удовлетворяет.  Поэтому  в  издание  1588 г.  он  внёс  более  600  добавлений, но  эти  добавления    не  продолжают  и  не  развивают  книгу, а  служат  своего  рода   комментарием   к   уже   сказанному.  Этот  экземпляр   с  поправками  Монтеня, обнаруженный  в  библиотеке  города  Бордо  («бордоский  экземпляр»),  и  лёг  в  основу  окончательного  текста  «Опытов»,  изданного  лишь  в  начале  XX  столетия.

            Однако  в  любом  случае  верным  остаётся  следующее  признание  автора:  «Я  никогда  не  исправляю  написанного  и  не  ввожу  в  него  позже  явившихся  мыслей, а  только  иногда  изменяю  какое-нибудь  выражение,  и  то, чтобы  придать  ему  другой  оттенок, а  не  вовсе  изъять  его.  Я  хочу, чтобы  по  моим  писаниям  можно  было  проследить  развитие  моих  настроений  и  чтобы  каждое  из  них  можно  было  увидеть  в  том  виде, в  каком  оно  вышло  из-под  моего  пера.  Мне  будет  приятно  проследить, с  чего  я  начал  и  как  именно  изменился».  Действительно,  дополняя  «Опыты», Монтень  корректирует, оспаривает, временами  даже  полностью  дезавуирует  ранее  высказанные  чужие  или  свои  мнения,  но   ни   в  коем  случае  и  ни  при  каких  условиях  их  не  упраздняет;  он  не  переписывает  свой  текст, а  только  вписывает  на   полях   новые  мысли,  отнюдь  не  вытекающие  из  предыдущих, а   отмечающие   новую  фазу  в  развитии  авторских  «настроений»:  каждая   такая   фаза   освобождает  Монтеня  из  плена  более  ранних  суждений, но  освобождает  лишь  затем,  чтобы  привести  в   темницу  иных  мнений  по  поводу  рассматриваемого  предмета  -  и  так  вплоть  до  того  момента, когда  автор   впадает   в   открытое  противоречие  с   самим  собой.  Если,. Например, Монтень  вслед   за   стоиками, принимается  восхвалять  самоубийство  как  «избавление   от   всех   зол»,   то  это  для  него  отнюдь  не  помеха, чтобы  страницей  ниже  пуститься  в  доказательства  того, что  напротив, «  никакие  злоключения  не  могут  заставить  подлинную  добродетель  повернуться  к  жизни  спиной». Он  опровергает  себя  даже  в  тех  случаях,   когда  речь  заходит  о  важнейшем  для  него  вопросе  -  об  абсолютном  знании, об  истине.  «Нет  стремления  более  естественного,  чем  стремление   к   знанию»,  - не   устаёт  повторять  Монтень  и  параллельно  с  этим  прибавляет: «Стремление   умножить  свои  познания, тяга  к  мудрости  с  самого  начала  были  даны  на  пагубу  человеческому  роду»:  «О  мышление, какая  ты   помеха   для   людей! »  -  весьма   противоречивые  высказывания  «учителя  жизни». 

             Самое  замечательное  состоит  в  том, что  Монтень  не  стремиться  преодолеть  или  затушевать  все  эти  противоречия, а  открыто   выставляет  их   на   всеобщее  обозрение:  он  словно подсказывает  нам,  что   об   одном  и  том   же   предмете   могут  существовать  даже  взаимоисключающие  мнения - и  с  этим  ничего  не  поделаешь. «Окончательный»  текст   «Опытов»  -  это  не  синтетический  итог  умственного  становления  автора, но  скорее  совокупность   наслоения,  накопившихся  за  20  лет  работы  над   книгой.  Эти  наслоения  суть  не  что  иное, как  продукты  и  следы удвоенной  рефлексии  автора  над  одними  и  теми  же  проблемами  и  «мнениями»  по  их  поводу, включая  и  своё  собственное. Эти  «мнения»  Монтень  подвергает  неустанному  анализу, результатом  которого  оказывается  не  приближение  к  «истине», а  всего  лишь смена  убеждений: «…я  не  раз  (что  мне  случается  делать  с  большой  охотой)  принимался   поддерживать   мнение, противоположное  моему;  приспосабливаясь  к  нему  и  рассматривая  предмет  с  этой  стороны, я  так  основательно  проникался  им, что  не  видел  больше  оснований  для  своего  прежнего   мнения  и  отказывался  от  него».  А  нередко  случается  и  так, что  Монтень  не  узнаёт  даже  самого  себя:  «Даже  в  моих  собственных  писаниях   я  не  всегда  нахожу  их  первоначальный  смысл: я  не  знаю, что  я  хотел  сказать, и  часто  принимаюсь  с  жаром  править  и  вкладывать  в  них   новый  смысл  вместо  первоначального,  который  я  утратил  и  который  был  лучше.  Я  топчусь  на  месте;  мой  разум  блуждает  и  мечется». Между   Монтенем  «вчерашним»   и   Монтенем  тех  лет  возникает   разрушительная   дистанция.

             Эта  дистанция  свидетельствует  о  том, что  движение  мысли  автора  не  есть  целенаправленное  движение  к  некоему  позитивному  результату;  это  поиск,  но  поиск,  устремлённый  в  бесконечность:  «Мой  ум  и  мысль  бредут  ощупью,  пошатываясь  и  спотыкаясь, и  даже  тогда, когда  мне  удаётся  достигнуть  пределов, дальше  которых  мне  не   пойти,   я  никоим  образом   не   бываю   удовлетворён  достигнутым  мною;  я  всегда  вижу  перед  собой  неизведанные  просторы,   но  вижу  смутно  и  как  бы  в   тумане,  которого  не  в  силах  рассеять».

            Монтень  упорно  ищет  «истину»,  и  поиск  этот  никогда  не  был  им  завершён.

* * *

             Как  мыслитель  Монтень  сформировался  в  эпоху  позднего  Возрождения,  на  излёте  того   культурного  движения  в  Европе, которое  принято  называть  ренессансным  гуманизмом.  Ставя  своей  основной  задачей  «возрождение»  греко-римской  культуры,  желая  наполнить  её  достижениями  собственную,  позднесредневековую  цивилизацию,  гуманисты   осуществляли  грандиозный  синтез  христианской  «веры»   и   античной   «мудрости».  Такой  синтез  был  возможен  в  той  мере,  в  какой  античность  и  христианство  несли  в  себе  ряд  сходных  и  даже  совпадающих  черт.

Страницы: 1, 2, 3, 4