Все эти четыре момента делают каждого человека как личность неповторимым
и уникальным. И эта уникальность выражается в понятии Я. Я у человека
появляется с трех-четырех лет, когда он начинает понимать, что есть Я, а есть
другие люди. До этого почти все дети говорят о себе в третьем лице. К 10 —
12-годам складывается образ Я. У каждого человека есть образ самого себя, сумма
представлений о самом себе, каким он сам себя видит, и этот образ человек
проносит через всю жизнь, немного его исправляя и дополняя. Это, как правило,
довольно симпатичный образ — каждый нормальный человек считает себя более или
менее интересным, умным, способным, честным, добрым и т.п.
Самая страшная трагедия человеческой жизни — распадение образа, когда
человек
убеждается, соглашается, что он не добрый, не умный, что он, например,
дурак или подлец. Как правило, жизнь после этого кажется конченой, в этом
случае человек может даже убить себя.
Существуют механизмы защиты Я, которые действуют бессознательно, сохраняя
личность от разрушения. Например:
— механизм вытеснения. Человек испытывает большое горе, если столкнулся с
чем-то настолько страшным, что его психика может не выдержать и разрушиться,
срабатывает механизм, и человек либо теряет сознание, либо вдруг забывает о
постигшем его несчастье;
— механизм инверсии, переворачивающий импульс на прямо противоположный.
Так, у мальчиков в 12—13 лет просыпается половое чувство, им начинают нравиться
девочки, но ребенок не может это осознать психика может быть травмирована, и
она переворачивает все отношения, мальчики начинают считать девочек своими
первыми врагами, дерутся, толкают, выбивают портфель из рук.
— механизм переориентации. Психика бессознательно переключает эмоции с
одного объекта на другой, более доступный.. У школьника большие неприятности в
классе, и, придя домой расстроенным, он вымещает свое раздражение на младшем
брате или на любимой собаке, так, в некоторых странах по советам психологов в
каждом цехе на заводе оборудуют комнату, в которой стоят чучела мастера,
начальника цеха: на них можно выместить свое раздражение.
И еще целый рад механизмов имеет психика, защищающая свою целостность и
гармоничность, чтобы человек не чувствовал себя в разладе с миром и
окружающими.
Можно сказать, что у человека два Я — внешнее и внутреннее. Внешнее Я
знакомится с людьми, учится в университете, набирается знаний, делает какие-то
дела и совершает поступки. Внешнее Я — это совокупность знаний, правил
действия, поведения, приемов мышления. Внутреннее Я — это интимное, скрытое
ядро личности, это все наши мечты и надежды, воспоминания о первой любви и
первой весне, наши страсти, желания, которые мы прячем глубоко в душе. Это то,
о чем нельзя рассказать другому, передать в виде слов или знаков. Человек часто
сам не знает, что в нем заложено. Р. Декарт говорил, что тот, кто сможет все
рассказать о себе, тот опишет всю Вселенную. Но попробуй расскажи. Для простого
смертного это вещь невозможная. Для этого нужен талант. Любой роман, любая
картина или симфония — это рассказ художника о себе. Внутреннее Я и делает нас
личностью, без нее мы только мыслящие машины.
Ученые, философы издавна замечали, что каждый человек относится г:
преимуществу к какому-нибудь типу личности, и всех людей можно разделить,
конечно, весьма условно, на различные типы. Например, замечено, что, любой
человек, перед тем как ответить на какой-нибудь важный вопрос, сначала
посмотрит или налево или направо и потом ответит. Следовательно, всех. людей
можно делить по такому признаку—на тех, кто смотрят налево перед ответом, и на
тех — кто направо. Но это, конечно, шутка.
Первым серьезную попытку классификации личностей предпринял греческий
врач Клавдий Гален, живший во II в. н.э.
Исследуя человеческие характеры, он пришел к выводу, что по своему темпераменту
все люди делятся на четыре типа: холерики, сангвиники, флегматики и
меланхолики. Любого человека можно отнести к тому или другому типу. Холерик —
человек легко возбудимый, нервный, остро переживающий все, что с ним случается.
Меланхолик всегда печален, угрюм, считает, что мир к нему несправедлив.
Типичный меланхолик — ослик Иа-Иа. Флегматик — человек равнодушный ко всему,
что случается вокруг, погружен в себя, апатичен, как древний стоик, и ни во что
хорошее не верит. Сангвиник — наиболее уравновешенный психический тип. В нем
все соразмерно — и печаль, и радость, и апатия, и меланхолия. Конечно, в чистом
виде не бывает ни флегматиков, ни меланхоликов) но по преимуществу любой
человек тяготеет к какому-нибудь одному типу.
Не менее интересный пример классификации личностей дает американский
психолог Л. Шелдон. Он делит всех людей на три типа: мозговой (церебротоник),
мускульный (соматоник) и желудочный (висцератоник). Мозговой тип — это человек,
живущий исключительно головой, интеллектом. В детстве это хилый, физически
неразвитый ребенок, в школе отличник, все время решает какие-нибудь
головоломные задачи, замкнутый, стеснительный, но гордый своими достижениями.
Для мускульного типа главное — его тело. Он все время занимается спортом,
тренируется, плохо учится, списывает задачки у мозгового приятеля и за это
покровительствует ему. Наконец, для желудочного типа главное — еда. Он
постоянно думает о еде, у него в портфеле пирожки или бутерброды и замасленные
тетради. Став взрослым) он готовит пищу сам, жене не доверяет. Он гурман и
знает тысячи рецептов приготовления всяких блюд. Каждый человек в себе или в
своих знакомых может увидеть склонность к тому или иному типу.
Русский физиолог И. Павлов делил всех людей на два типа: научный и
художественный. Первый, человек замкнутый, необщительный, погруженный в себя,
трудно знакомится с новыми людьми. Художественный тип — полная
противоположность научному: живой, общительный, яркий, эмоциональный, он друг
всем, и все ему друзья. Первый тип чаще всего встречается в среде ученых, а
второй — в среде художников, артистов, хотя в любом человеке, чем бы он ни
занимался, можно найти черты одного или другого типа. Но в целом это тоже
довольно бедное и упрощенное деление.
Более серьезное и детальное обоснование деления людей на разные
психологические типы дал знаменитый швейцарский психиатр К. Юнг. Одна из его
книг так и называется «Психологические типы». Все люди, по мнению Юнга, делятся
на две группы: экстраверты и интраверты. Причем, это различие возникает очень
рано, настолько рано, что, возможно, имеет наследственный характер. Экстраверт
— это человек, ориентированный во вне, в мир, это открытый тип; интраверт
ориентирован внутрь себя, это тип замкнутого, закрытого человека.
Ребенок-экстраверт очень рано приспосабливается к окружающей среде, он не
боится никаких вещей и предметов, любит играть с ними и благодаря этому быстро
обучается. Для него характерны бесстрашие, склонность к риску, его привлекает
все неведомое и неизвестное. В то же время сам ни над чем серьезно не
задумывается и не любит одиночества. Экстраверт характеризуется отзывчивостью и
интересом ко всем внешним событиям: кричит кто-нибудь во дворе или идет
где-нибудь мире война — он полностью этим поглощен. Он способен выносить
суматоху и шум любого рода, поскольку находит в этом удовольствие. Он все
время хочет быть в центре внимания и даже согласен изображать из себя шута, над
которым смеется весь класс, лишь бы не остаться в тени. Он заводит много друзей
и знакомых без особого разбора. Всегда любит быть рядом с каким-нибудь
известным человеком, чтобы демонстрировать себя. У него пет секретов, он не
может их хранить долго, поскольку всем делится с другими. Он живет в других и
для других и боится любых размышлений о себе.
Интраверт с самого детства задумчив, застенчив, боится всего
неизвестного, внешние влияния обычно воспринимает с сильным сопротивлением.
Ребенок-интроверт желает все делать по-своему и не подчиняется правилам, которые
не может понять. Его реальный мир — внутренний. Он держится в отдалении от
внешних событий, ему не по себе, когда он оказывается среди множества людей, в
больших компаниях он чувствует себя одиноким и потерянным. Такой человек обычно
выглядит неловким, неуклюжим, зачастую нарочито сдержан. Поскольку он мрачно
недоступен, на него часто обижаются. В его картине мира мало розовых красок, он
сверхкритичен и в любом супе обнаружит волос. Для него сущее удовольствие —
размышлять о себе самом. Его собственный мир- безопасная гавань, заботливо
опекаемый и отгороженный сад, закрытый для публики и спрятанный от посторонних
глаз. Тем не менее он часто добивается больших успехов в науке, если сумеет
преодолеть свои комплексы1.
Философы все время сталкивались с невозможностью определения человека,
хотя всегда были попытки дать таковое. «Человек разумный»(homo sapiens),
«человек делающий» (homo faber), «человек играющий» (homo ludens), Маркс говорил о человеке как о
животном, производящем орудия труда, Гегель — как о млекопитающем, Ницше
считал, что человек — это животное) умеющее обещать и т.д. и т.п.
Видимо, человека нельзя определить однозначно и окончательно, слишком он
многогранный, разносторонний в своих мыслях, делах и свершениях и ни одно из
его многочисленных свойств не является главным, решающим для его понимания.
Определить его можно только через такие качества, которые несут в себе
отрицание, несводимость, неопределенность, незаменимость, неповторимость,
невыразимость. Эти пять свойств свидетельствуют не об ограниченности или
ущербности человеческой природы, а об ее исключительном характере, особом месте
человека среди других предметов или явлений окружающего мира.
СМЫСЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ
Вопрос о смысле жизни есть вопрос о предназначении
человека. Не почему?, а для чего живет человек? С незапамятных времен он
занимал человека. Есть, пишет известный французский моралист и философ Альбер
Камю в эссе «Миф о Сизифе», только один фундаментальный вопрос философии. Это
вопрос о том, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить. Все остальное—
имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью
категориями— второстепенно. Сама постановк0а этого допроса свидетельствует о
том, что он рождается из сомнения в существовании такого смысла. Сомнение же
предполагает, что сама действительность, возможно, разорвана, непоследовательна
и абсурдна.
Тогда проблема, как ее сформулировал Камю, состоит в том, «существует ли
логика, приемлемая вплоть до самой смерти?» Среди многих подходов к решению
этой сложной проблемы можно выделить три главных: смысл жизни изначально присущ
жизни в ее глубинных основаниях; смысл жизни за пределами жизни; смысл жизни
созидается самим субъектом. Для всех трех подходов характерно представление,
что жизнь, как она фактически есть, бeccмыслена по формуле Экклезиаста: «Все суета!», само же понимание смысла
жизни разнится1.
Для первого подхода наиболее характерно религиозное истолкование жизни.
Единственное, что делает осмысленной жизнь и потому имеет для человека
абсолютный смысл, есть не что иное, как действенное соучастие в
Богочеловеческой жизни. Именно так ответил Христос на вопрос что делать?: «Вот
дело Божие, чтобы не веровали в Того, Кого Он послал». Не переделка мира на
началах добра, но взращивание в себе субстанционального добра, усилия жизни с
Христом и во Христе. Бог сотворил человека по своему образу и подобию, и мы
своей жизнью должны проявить его. Эмпирическая жизнь мира бессмыслена, так же,
как выдранные из книги клочки страницы бессвязны (С. Л. Франк).
В основе второго подхода лежит секуляризованная религиозная идея. Человек
способен переустроить мир на началах добра и справедливости. Движение к этому
светлому будущему сеть прогресс. Прогресс, таким образом, предполагает цель, а
цель придает смысл человеческой жизни. Критики давно заметили, что в рамках
этого подхода будущее обоготворяется за счет настоящего и прошлого. Прогресс
превращает каждое человеческое поколение, каждого человека, каждую эпоху в
средство и орудие для окончательной цели— совершенства, могущества и блаженства
грядущего человечества, в котором никто из нас «не будет иметь удела»
(Бердяев).
В соответствии с третьим подходом, жизнь не имеет смысла, проистекающего
из прошлого или будущего, тем более, из потустороннего мира. В жизни самой по
себе вообще нет никакого раз и навсегда заданного, однажды определенного
смысла. Только мы сами сознательно или стихийно, намеренно или невольно самими
способами нашего бытия придаем ей смысл и, тем самым, выбираем и созидаем свою
человеческую сущность.
Смерть — важнейший фактор человеческого существования. Только
вглядываясь в лицо смерти, мы начинаем любить жизнь. Если бы не было смерти,
жизнь была бы бессмысленна. В древнегреческой мифологии самое страшное
наказание, к которому боги могли приговорить человека — это бессмертие. Что
может быть страшнее бессмертия, хотя в тысячах книг, романов, трактатов
бессмертие преподносилось как главная мечта человечества. Представьте себе, что
вы бессмертны: уже умерли все ваши родственники и друзья, дети и дети ваших
детей, а вы все живете и живете, абсолютно одиноким и заброшенным в чужые,
непонятные вам время и культуру.
Смерть предполагает высший уровень ответственности. Лишить человека
смерти означает, помимо всего прочего, устранить этот уровень ответственности.
Человек, будучи конечным существом, отличается от всех животных тем, что
прилагает к своей конечности масштаб безусловного и бесконечного. Он должен
жить так, говорит философия, как ее бы впереди его ожидала вечность, только не
в обыденном смысле, когда человек просто не думает о смерти, а в том смысле,
что он брал и будет брать на себя задачи, для выполнения которых заведомо не хватит
собственной жизни. В этом смысле творя, любя, делая добро, он прорывается в
вечность, побеждает смерть.
Многие, бравшие на себя такие бесконечные задачи, остались жить в
вечности, в прямом смысле этого слова. Сократ, Эпикур, Ницше, Пушкин гораздо
более живые, чем многие ныне здравствующие наши современники. К любому из них
можно отнести слова В. Соловьева:
...Средь суеты
случайной,
В потоке мутном
жизненных тревог,
Владеешь ты
всерадостною тайной: ̀Бессильно зло. Мы вечны. С нами Бог.
В заключение следует
сказать, что при всей важности вопрос о смысле жизни и тем более о его
конструировании по принципу «Делать жизнь с кого? С товарища Дзержинского» не
должен быть абсолютизирован, ибо он способен поработить человека при помощи
общих идей, подменить «драму жизни» «логикой жизни», вносимой в эту жизнь
извне.1
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Философский энциклопедический словарь М.,1998
2.«Философия». Учебник для
вузов. Ростов-на-Дону. «Феникс» 1998.
3. «Философия» Уч.пос. М.,
2002.
4. «Философия» Учебник под
ред. В.Г. Кузнецова и др. М.,1999.
5. «Философия» Уч. пос. под
ред. Губина В.Д.,М.,2000.
6. А.Г. Спиркин «Философия» Уч. пос. М., «Гардарика» 2002
7. «Философия» Уч. пос. М., «Спарк» 2002.
1
«Философия». Учебник для вузов. Ростов-на-Дону. «Феникс» 1998.,с.212
1
«Философия» Уч.пос. М., 2002., с.481
1 А.Г.
Спиркин «Философия» Уч. пос. М., «Гардарика» 2002., с. 118
1 «Философия»
Уч.пос. М., 2002., с.470
1
«Философия» Уч.пос. М., 2002., с.482
1
«Философия» Уч. пос. под ред. Губина В.Д.,М.,2000, с.200
1
«Философия» Учебник под ред. В.Г. Кузнецова и др. М.,1999., с.112
1
«Философия» Уч.пос. М., 2002., с.476
1
«Философия». Учебник для вузов. Ростов-на-Дону. «Феникс» 1998.,с.239
Страницы: 1, 2, 3
|