В такой ситуации, в акте познания виден факт выхода разума за границы применения тех или иных умственных категорий, когда он собственную природу категорий распространяет и на природу познаваемых вещей. Это видно на примере причинности. То, что разум называет причинностью, есть лишь простая повторяемость процессов, происходящих в опыте, и является формой существования вещей в какой-то определенной их собственной естественности. Но разум по своей собственной природе формирует для этого опыта понятие некоей необходимости, т.е. причинности, и теперь эта необходимость, существующая в правилах и законах мышления, переносится разумом на вещественный мир, где всё это имеет совсем другой внутренний для вещи смысл.

Следовательно, умственные категории, описывающие логическую связь вещей и явлений, проистекают не из опыта жизни вещей «в себе», а из законов мышления, т.е. также являются врожденными свойствами, трансцендентальными схемами мышления. И так же, как и все остальные виды умственных категорий, сами формируют опыт человека, а не формируются из опыта.

7. Таким образом, делая окончательный вывод, Кант говорит, что умопостигаемый мир, будучи сформированным, чисто разумом, никак не соединяется в процессе познания с миром чувственным, сформированным ощущениями. Познание осуществляется односторонней активностью разума, где сознание взаимодействует с вещью, а вещь не взаимодействует с сознанием и не оказывает никакого корректирующего воздействия на процессы мышления. Это значит, что наше знание вещей трансцендентально, формируется до самого опыта этих вещей врожденными свойствами разума описывать и организовывать любой опыт не в его сущности, а в своей собственной.

Если в качестве гипотезы допустить, что вещи каким-то образом взаимодействуют с нашим сознанием, и благодаря этому участвуют в процессе познания, то для исследования возможности такой концепции придется сформировать понятия двух разных типов бытия:

- сформировать понятие нашего внутреннего бытия, содержащее в себе сознание, на деятельность которого, согласно гипотезе, должны оказывать воздействие познаваемые вещи;

- сформировать понятие внешнего нам бытия, т.е. бытия вещей, которые воздействуют на наше сознание.

Но ситуация складывается так, что как только мы начнем логически оформлять для себя структуру бытия вещей, нам сразу же придется прибегнуть к категориям времени и пространства. Но категории времени и пространства являются полностью продуктами нашего сознания, врожденными рассудочными категориями, поэтому вся логическая структура бытия вещей уже исходно будет браться не из природы самих вещей, а из нашего сознания.

То же самое происходит и в отношении других категорий, рассмотренных выше. Т.е. даже в теоретически построенной гипотезе о воздействии вещей на процессы познания, сами вещи, какие они есть «в себе», отсутствуют и не могут исходно формировать подобную гипотезу.

8. И так, посредством чувственности, считает Кант, предмет нам дается, но мыслится он посредством рассудка. Познание возможно лишь в результате их синтеза. А категории служат для рассудка в качестве инструментов познания и они присущи рассудку изначально. Многообразие явлений накладывается на сеть категорий, которые придают нашему знанию уже неэмпирически-случайный, а всеобщий, необходимый, т.е. научный характер. А научное знание – это категориальное знание. Но все же рассудок не открывает законы природы, а диктует природе их. Единство категорий и познавательная (синтетическая) способность их имеют своим источником не объективное материальное единство мира, а трансцендентальное единство самосознания.

Сила рассудка – в его синтетической способности. Но эта способность у него не полная, не безграничная. Она ограничена пределами опыта, за эти границы рассудок выйти не может. Однако рассудок склонен, постоянно, преступать эти границы, т.е. стремится из мира явлений (в котором только и может властвовать) проникнуть в мир вещей «в себе». Но, покинув границы опыта (став, тем самым, уже не рассудком, а разумом), он попадает в область неразрешимых противоречий, и рассуждения его становятся иллюзорными.

Разум, по концепции Канта, несмотря на то, что не взаимодействует непосредственно с познающими объектами, относится к высшей ступени познавательного процесса, т.к. чистые идеи разума (Кант называет их принципами) выполняют регулятивную роль в познании: они указывают направление, в котором должен двигаться рассудок (взаимодействующее с вещами звено в акте познание). Идеи разума можно сравнить с линией горизонта, которая, хотя и недосягаема, дает возможность человеку ориентироваться в пространстве, идти правильно к намеченной цели [8, с.53].

В кантовской философии имеет важное место еще одно понятие, относящееся к познавательной способности человека, из которой вырастают и чувства и разум – воображение. Под воображением в широком смысле Кант понимает «способность представлять предмет также и без его присутствия в созерцании» [4]. Воображение занимает промежуточное положение между чувственностью и рассудком, и является активной, но чувственной по своей форме способностью. В своей философии Кант представил классификацию видов воображения, где существенным является противопоставление продуктивного и репродуктивного воображения, а также выделение трансцендентальной функции воображения. Наличие такой функции позволяет Канту объяснить механизмы взаимодействия чувственности и рассудка в приобретении априорного синтетического познания.

В процессе познания рассудок склонен предписывать законы явлениям, но в силу разнородности чувственных и рассудочных представлений, он как бы нуждается в помощи со стороны определенной «гибридной» способности, которая транслировала бы через «схематизм» его основоположения предметам чувственного опыта. В качестве такой способности и выступает воображение. Т.к. указанное воздействие рассудка на чувственность осуществляется до всякого опыта, то и воображение проявляет здесь себя в качестве чистого и бессознательного воображения. Трансцендентальное воображение должно иметь продуктивный характер. Ведь оно априорно, а всякое воспроизведение (репродукция) опирается на прошлый опыт. Продуктивное воображение в качестве трансцендентальной функции на эмпирическом уровне, является «синтезом схватывания» представлений, объединяет их в сознании в соответствии категориям. Вне трансцендентальной функции продуктивное воображение существует в форме произвольной фантазии. Репродуктивное воображение (в частности – припоминание) действует по законам ассоциации и может проявляться как сознательно (произвольно), так и бессознательно (непроизвольно). Кант указывает на важную роль воображения в суждениях вкуса, где оно подпитывает и подпитывается рассудком.

Таким образом, человеческое знание об окружающем мире является знанием трансцендентальным. Это значит, что наше знание не исходит из опыта, а наоборот, само формирует опыт, т.е. само производит не только его результаты, но и, что самое важное – даже его исходные данные.

В результате этого бытие вещей (мир) остается недоступным познанию. Ум сам полностью из себя самого создает мир явлений, природу и все истины об этом, и бессилие ума познавать нечто реальное, т.е. однозначное в себе, доказывается на примере антиномий.

Антиномиями являются противоречия, которые возникают у разума в ходе его рассуждений, причем каждое из этих противоречивых рассуждений разум способен обосновать одинаково правомерно. Поэтому антиномии являются признаком наличия для познания серьезных преград, которые не возможно преодолеть. Мир вещей «в себе», т.е. вещей таких, какие они есть на самом деле, для человека не познаваем, поскольку познание вещей у человека идет автономно от них, осуществляется само в себе и не имеет критерия на истинность вне себя.

Таким образом, теория познания Канта подразумевает двухуровневую структуру сознания, которая призвана заменить в теории познания взаимодействием своих уровней традиционную до Канта двухуровневую структуру взаимодействия сознания и реального мира. Если раньше для философии в акте познания встречались сознание и мир вещей, то для Канта в акте познания встречаются только два уровня самого сознания – «чувственно воспринимаемый мир» и «умопостигаемый мир».

Вся новизна мысли Канта в этом и состоит, что он в своей теории устраняет любое взаимодействие разума с миром материальным. У него мир материальный в «чувственно воспринимаемом мире» мгновенно превращается в умственные категории и дан сознанию только в умственных категориях. Поэтому здесь имеет место быть термин «трансцендентальность», т.е. полная игра сознания с самим собой без всякой соотносительности с тем, что на самом деле есть этот мир, который должен был бы участвовать в этой игре, но врожденные умственные категории его не пропускают. Познаваемая вещь пассивна относительно рассудочного познания, но активна относительно акта чувствования, т.е. на стадии взаимодействия с физическими чувствами (зрение, тактильные характеристики и т.д.), она может привлечь внимание, вызвать ощущения, провоцируя тем самым разум на ее познание. Такая активность вещи возбуждает разум, но далее остается вне акта познания, т.к. физические ощущения вещи являются фактами рассудка, но не фактами вещи.

На сегодняшний день, расширяя теорию познания Канта и рассматривая ее с современной точки зрения, философы рассуждают о конструктивизме, который противопоставляется репрезентации. Старая теория познания критикуется за то, что она пыталась понять познание как «зеркало природы», а некоторые авторы на этом основании вообще предлагают выйти за пределы теории познания (эпистемологии), как впрочем, и онтологии, и переосмыслить задачи и характер философии в целом [2,с.11].

Под конструктивизмом подразумевается тезис о том, что реальность, с которой имеет дело познание (научное и обыденное) и в которой мы живем, - это не что иное, как конструкция самого субъекта – иногда сознательная, но чаще всего неосознаваемая. Никакой другой реальности, действительности, помимо конструируемой субъектом (включая даже то, что мы считаем чувственными данными) нет и быть не может. В этой связи концепция Канта остается актуальной, согласно которой реальность, предстающая познающему субъекту как данная в опыте, есть в действительности конструкция. И хотя современные философы считают, что полностью относить теорию познания Канта к конструктивизму невозможно, но все же подчеркивают, что Кант предельно ясно сформулировал основные дилеммы эпистемологического конструктивизма. Автор считает, что обращение к наследию великого философа может быть весьма поучительным именно для лучшего понимания тех вопросов, которые сегодня остро дебатируются в эпистемологии, особенно в связи с развитием когнитивных наук, претендующих на новое прочтение, понимание той тематики, которая традиционно обсуждалась в теории познания. С другой стороны, именно в контексте современной ситуации изучение знания и когнитивных процессов может позволить по-новому осмыслить некоторые принципиальные кантовские идеи [2, с.12].

Кантовская теория познания может быть применена и в исследованиях природы социальных конфликтов. Ведь, согласно концепции Канта, реальность, окружающая нас и познаваемая нами, не более чем конструкция, которую строит наше сознание. А конфликты, являются ли они конструкцией нашего сознания или нет, но реально существуют в жизни, и эта проблема всегда была и остается актуальной во все времена.

1.2 Природа конфликтов в рамках теории познания Канта

Люди издавна мечтали о таком обществе, в котором прекратятся всякие распри и утвердится вечный мир. Но вопреки всем мечтам они вновь и вновь оказывались в состоянии «войны всех против всех». Но все же надежда на возможность обуздания разрушительной стихии всеобщей ненависти не умирала. В исторической памяти на века сохранились имена тех мудрых правителей, которые, подобно древнему иудейскому царю Соломону, славились искусством разрешения самых запутанных конфликтов.

Первые попытки проникнуть в глубинные причины социальных столкновений, теоретически осмыслить и обобщить накопленный практический опыт были предприняты уже в середине I тыс. до нашей эры. Значительный вклад в решение этой проблемы внесли мыслители античности [7,с.17].

Конфликтология на сегодняшний день представляет собой достаточно развитую многоотраслевую дисциплину, которая занимается исследованием причин, сущности, форм и динамики конфликтов, возникающих в разных сферах общественной жизни, а также пути их разрешения и предупреждения.

Во все времена в размышлениях о конфликте в центр внимания ставилось то всеобщее, что характеризует возникновение, развитие и завершение любого конфликта. Но следует отметить, что эти размышления весьма противоречивы и разнообразны. Среди ученых до сих пор нет единства в понимании природы конфликта как социального явления. Одни из них видят в конфликте норму социальной жизни, полагая, что бесконфликтное общество так же немыслимо, как, например, немыслима сухая вода. По их мнению, в мире существует только одно место, где нет конфликтов, - это кладбище. «Если в вашей жизни нет конфликтов, - иронически замечает Ч. Ликсон, один из американских конфликтологов, - проверьте, есть ли у вас пульс»[3,с.17]. Другие ученые оценивают роль конфликтов иначе. Для них конфликт – это опасная болезнь, социальная патология, которая раз и навсегда должна быть исключена из общественной жизни, из всех форм человеческого общения как инородный элемент. Один из современных отечественных авторов считает, что место конфликта в общении не является необходимым и поэтому с ним нужно вести последовательную, ненасильственную борьбу, постепенно освобождая общение от конфликтов [10,с.23]. Есть мнения, что на сегодняшний день нарастание конфликтов в обществе приняло лавинообразный характер, поэтому ненасильственный метод ликвидации этого феномена из общественной жизни им кажется утопией [7,с.5].

Но независимо от того или иного понимания природы конфликтов все исследователи единодушны в том, что эти социальные явления, т.е. конфликты, нужно тщательно изучать для последующей разработки эффективных прикладных рекомендаций по их урегулированию в целях предотвращения их разрушительных последствий.

Необходимо заметить, что в оценке конфликтов многие древние философы придерживались нейтральной позиции, они считали, что сам по себе конфликт не плох и не хорош, он существует повсюду, независимо от мнений людей о нем. Весь мир полон противоречий, с ними неизбежно связана жизнь природы, людей и даже Богов. Правда, сам термин «конфликт» они еще не употребляли, но уже видели, что конфликт не исчерпывает собой всей жизни, а представляет собой только часть ее.

Высшей ценностью для великих мыслителей были мир и согласие, но не война и борьба. «В сражениях побеждают те, кто скорбит войну, главное состоит в том, чтобы соблюдать спокойствие», - говорил древний китайский философ Лао-цзы (579 – 499 до н.э.). По его мнению, главные первоначала мира Ян (светлое) и Инь (темное) не столько находятся в состоянии постоянного противоборства, сколько дополняют друг друга, образуя этим гармонию Единого.

С такой философской мыслью были созвучны идеи древнегреческого философа Гераклита Эфесского. Он видел источники конфликтов в некоторых универсальных свойствах мира в целом, в его противоречивой сущности. Но одновременно с этим он считал, что кроме противоречий и вражды в мире есть место и для гармонии, согласия.

Категории противоречия и борьбы, впервые представленные древними философами в качестве всеобщих характеристик бытия, проливают свет в процессе более глубокого проникновения в сущность конфликта и понимании его универсального характера.

Страницы: 1, 2, 3