Что касается этой стороны вопроса, в общем-то основного, главного в современных условиях, то здесь ценностный, гуманистический подход совпадает с социальным. И с чисто гуманистической точки зрения, согласно которой ценность длительной человеческой жизни является самоочевидной, самодостаточной, и с социальной, учитывающей ее общественную значимость, возрастающую ценность для общества сохранения развитой человеческой индивидуальности, обогащенной знаниямц, опытом, увеличение нормальной социальной продолжительностц жизни за счет ограничения и полного вытеснения в будущем паталогического социального старения является прогрессивным процессом как в отношении отдельных личностей, так и человеческого общества в целом.

Существенный вклад в разработку проблемы внес замечательный русский ученый И. И. Мечников, причем особенностью его исследований является как раз стремление обнаружить связь биологического и социального, гуманистического подходов с общефилософской постановкой вопроса о смысле жизни. Это отчетливо прослеживается в "Этюдах о природе человека", а в особенности в "Этюдах оптимизма", где тема продолжительности и смысла человеческой жизни, ст"рения и смерти человека хотя и разрабатывалась И. И. Мечниковым в широком историческом диапазоне, но он во многих случаях оказывался лишь фоном дпя обоснования научно-биологического подхода к проблеме, хотя последний и привел к становлению геронтологии как науки. Более того, по его мнению, "изучение человеческой природы позволяет определить истинную цель нашего существования, так же точно разъясняет оно и значение истинной культуры и истинного прогресса"[5].

По крайней мере в отношении современности и ближайшей перспективы в основном утверждается идея о необходимости и возможности достижения с помощью разнообразных научных методов максимума видовой (биологической) продолжительности жизни человека (она определяется рядом ученых до 150 лет). На это направлены сейчас главные усилия ученых, хотя ясно обозначаются уже и другие, более сложно дифференцированные цели и задачи. Говорится даже о том, что мы стоим на пороге новой эры, когда медицина превратит Homo sapiens в Ноmо 1оngevus – сверхдолгожителей, когда мужчины и женщины в зрелые годы полностью сохранят и умственную и физическую бодрость. А если это так, то нам придется взглянуть на жизнь совсем иными глазами.

Что здесь надо иметь в виду в первую очередь? Мне представляется, такое видение жизни, которое исходило бы именно из реальных гуманистических установок сознания и поведения человека, четкого определения смысла того, для чего человеку надо жить дольше, чем это обусловлено нормальными возрастными параметрами, соответствующими индивидуальным особенностям личности и потребностям общества.

Любопытные в этом плане мысли попытались объединить в некоторый закон более долгой жизни С. Норкот Паркинсон и Герман Ле Конт, которые при всех достойных самой резкой критики биопогизаторских и мальтузианских односторонностях своей концепции высказывают в общем-то весьма рациональную идею: существует много средств продпения жизни, но следует помнить, что вопрос жить или умереть во многом зависит от состояния ума. Мы умираем, по крайней мере отчасти, потому что прожили достаточно долго, мы живем потому, что надо что-то сделать.

Сегодня, когда перед наукой ставится цель продления человеческой жизни, сами цели ее определяются, как правило, весьма разноречиво, и столь же различными оказываются временные параметры, которые почти никогда не ставятся в зависимость от социально-этических и гуманистических факторов.

Поэтому-то говорится, например, о возможности в будущем увеличить видовую продолжительность человеческой жизни до 1000 и более лет, а иногда и до... бесконечности. Речь идет в данном случае не просто о какой-то футурологической эйфории, но и о прогностических высказьваниях ряда учюных-специалистов. Существует международнм ассоциация по проблеме "Искусственное увеличение видовой продолжительности жизни людей", которая исходит из того, чго возможно и необходимо продпить жизнь человека на сотни лет. По мнению ряда ученых, человек достигнет бессмертия уже к... концу ХХI века.

Как все это представляется, однако, в социально-этическом и нравственно-гуманистическом плане? Будет ли человечество всегда стремиться к максимально продолжительной длительности индивидуальной жизни и тем более бессмертию, либо же оно найдет другие решения, когда его социально-этическое и нравственно-гуманистическое сознание изменит само понимание смысла человеческой жизни до такой степени, что личность не будет отделить себя от человечества и его потребности и интересы окажутся наивысшими для нее.

Трудно сказать, как наука будет решать проблемы увеличения видовой продолжительности жизии людей в будущем, хотя ясно одно, что путь к такому решению предполагает комплексное применение различных методов, учитывающих сложные взаимодействия в организме человека как целостной системы. Еще труднее сказать сегодня, какими конкретными временными параметрами будет определяться индивидуальная биологическая жизнь личности, да и нужно ли пытаться это делать за тех, кто придет, за нами и вместо нас: ведь они, конечно, будут и разумнее и гуманнее нас. Уже сейчас появилось много работ, в которых показывается, что главное и решающее у личности – уровень функционирования ее интеллекта, достигнутый к зрелому возрасту, может быть сохранен до глубокой старости, Поэтому основная задача заключается, видимо, в том, чтобы рациональнее использовать этот бесценный дар в максимальной степени, не выдвигая пока что таких целей, достижение которых неизвестно чем закончится ды человечества и отдельной личности. Не ясно ведь, как вообще отразится на них в социальном, психологическом и нравственно-этическом планах сама перспектива выхода жизни за видовые параметры, поскольку это предполагает существенное изменение человеческого организма с помощью "гомотехнологии", что может угрожать утратой человеческой индивидуальности, идентичности личности и пр. А кроме того, опасны не только геронтофобия, но и геронтофилия, всякая  остановка исторического движения поколений, консервация достигнутого и ужасающая перспектива ее экстраполяции на сотни лет вперед, а то и на... бесконечность. Вряд ли любой действительно достойный вечности человек согласится оказаться неким вечным олицетворением и стандартом "чело-века вообще" и тем самым как бы навязывать себя будущему, стирая в нем невольно всю привлекательность новизны и тайну "абсолютного движения становления" Человека, о котором говорил Маркс и которое порождает надежду на появление нового Аристотеля, Гете, Толстого, Эйнштейна и Маркса...

Впрочем, это уже было хорошо показано Джонатаном Свифтом на примере "избранных" жителей Лапуты, "обреченных на бессмертие" при достижении старости и завидовавших смерти других стариков. И гетевский Фауст отказывается от самоубийства не из эгоистического желания как можно более длительной жизни, а из любви к людям, чтобы разделить общую судьбу человечества, правда сохранив при этом молодость. Это и сегодня воскрешает так называемы ювенология, постулаты которой, как я думаю, еще должны получить серьезное испытание не только с биологической, но и социально-этической и нрав-ственно-гуманистической точек зрения. Во всяком случае, мне кажутся более обоснованными и привлекательными геронтологические установки И. В. Давыдовского, считавшего, что долголетие и связанная с ним проблема активной творческой старости – это нечто более реальное, чем скучное бессмертие. По сути дела, речь идет о новом человеке, осознавшем свои потенциальные воз'можности не только на Земле, но и в безграничных космических просторах. Он стал хозяином времени и пространства".

Этот гуманистический подход предполагает новое научное и философское осознание смысла человеческой жизни, общий социальный и моральный прогресс человечества сегодня и в будущем. На этом пути человечеству, видимо, предстоит еще многое изменить и преодолеть, и вся история его мысли призывает к этому.

Что касается будущего, причем весьма отдаленного, то в этой области, как я думаю, предстоят крупнейшие события – может быть, самые крупные за всю историю науки, которая вступит тем самым в "век человека", когда вся мощь научного знания обратится к человеку как своему главному объекту. Но для этого нужны соответствующие разуму и гуманности социальные условия, которые породят и новый этос науки. И на этой стадии, может быть, придет осознание уникальности человека разумного и гуманного, а какие выводы последуют из этого – судить не нам. Именно это и позволит решать в будущеы проблемы его биологического совершенствования в соответствии с тем идеалом, который создавался человеком на протяжении истории в мифах и утопиях и который он утвердит в будущем как результат синтеза науки и искусства, разума, добра и красоты.

 Такой мировоззренческий и социальный подход, учитываю-щий многообразные гуманистические аспекты проблемы, следует, по-видимому, распространить и на неоевгенические проекты "фабрикуемого сверхчеловека" путем его генетического "конструирования", и на любые проекты качественной переделки биологической природы человека с помощью "медицинской инженерии" и т.п., создания "человека разумнейшего" – путем искусственных методов воздействия на психику, конструирования "биокиборга", в котором бы органично объединялись биологические качества человека и "искусственный разум", силы его "подсознания" и "экстрасенсорность" с биокибернетическими устройствами и т.п.

Этот философский подход, основывающийся на научном понимании смысла человеческой жизни, конечности индивидуального бытия и бесконечности исторического существования человечества, утверждает бессмертие человека в том, что единственно и соответствует его сущности – н материальной и духовной культуре человечества, в бессмертии его разума и гуманности.

Прекрасно выразил это ученый-естествоиспытатель И. И. Шмальгаузен: "...Результаты нашей творческой деятельности не гибнут вместе с нами, но накапливаются для блага будущих поколений. Так пусть же наш короткий жизненный путь освещается сознанием того, что человеческая жизнь много выше других жизней и только смерть обусловила возможность существовыия бессмертных творений его духа". А вот переклц-кающиеся с ним мысли выдающегося писателя-гуманиста М, М. Пришвина: "Пусть он умирает, даже в обломках его остается победное усилие человека на пути к бессмертию." От него навсегда остается то небывалое, что он рождает словом, делом, помышлением, поклоном даже, или даже пожатием руки, или только улыбкой посылаемой".

Человек – бесконечная вселенная, и вселенная для него – бесконечная "нить жизни", устремленной разумом своим и гуманностью в вечность...

Прогнозы будущего человечества ученые делят на четыре типа: реалистические или поисковые; аналитические или социальные; нормативные с определением картины будущего; прогнозы-предостережения. Методология прогнозов будущего человечества в значительной степени определяется психологическими характеристиками и ценностными ориентациями исследователей и ученых. Имеются крайне пессимистические и одновременно с этим существует немало оптимистических представлений о перспективах человека и человечества.

Американец Джон Нейсбит в своей книге: "Мегатренды: десять новых тенденций, трансформирующих нашу жизнь" (1982) показывает перспективу перехода США от "индустриального общества" к "информационному". Он выделил десять основных трендов, определяющих развитие США на ближайшие десятилетия. Среди них: переход от индустриального общества к информационному, основанному на производстве информаций и знаний; от "высокой технологии" к гуманистической", ориентированной на человека; от национальной экономики к взаимозависимой глобальной экономики; от краткосрочного ориентированного управления к долгосрочному планированию; от централизации к децентрализации в экономике и политике; от институционального обеспечения к "само обеспечению и само занятости"; от репрезентативной "демократии к демократии участия"; от иерархических "вертикальных" социально-экономических структур к массовым "горизонтальным" структурам; от ориентации на проживание в больших городах севера США к ориентации на проживание в малых и средних городах юга и запада США; от двухстороннего выбора к много альтернативным выборам и решениям.

Нейсбит считает, что общество уже в 1970-е годы уже скакнуло в экономику, основывающуюся на информации. Развивается высокой сложности технология, что является величайшим в истории испытанием человека. Идет процесс перехода от национальной экономики к планетарной, от краткосрочного планирования к долгосрочному, от централизации к децентрализации.

Состояние децентрализации все больше охватывает политику, бизнес, культуру. Власть все больше сосредотачивается на региональном уровне. Социальная жизнь все больше ориентируется на основе принципов низового уровня. Человек в этих условиях, учитывая децентрализацию бизнесу, приобретает широкий аспект выбора, а возникающая микроэкономика является основой для этого. Общество движется от представительной демократии к обществу непосредственного участия. Осуществляется переход от иерархии к сетевой организации, которая становится сетью ячеек. Решения здесь принимаются на основе обсуждений и коллегиальности. Все это приводит к корпоративной солидарности у работников. Все эти процессы ведут к многообразию в сфере искусства, религии и культуры в целом. Этническое многообразие усиливает дифференциацию культуры. Характерно, что Нейсбит также, как и Бэлл, все больше утверждались в позиции, что история должна обратиться к человеку, что на смену автоматического прогресса должен придти осознанный целенаправленный прогресс, определенный людьми.

Информатизация, имеющая широкий набор средств, коммуникации, предполагает формирование информационной культуры, инфосферы, ставит перед людьми проблемы массовой компьютерной грамотности, соответствующей психологической подготовки людей. Представляется, что человек в процессе информатизации значительно изменит свое мировоззрение, представление об обществе, природе и себе самом. "Социум" приобретет новые измерения духовной и материальной культуры.

Список литературы:

1.      Лейбин В.М. "Модели мира" и образ человека // Критический анализ Римского клуба. М., 1988.

2.      Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общества. М., 1992.

3.      Гумилев Л.Н. История людей и история природы. М., 1993.

4.      Самосознание европейской культуры XX века // Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., 1991.

5.      Актуальные проблемы культуры XX в. М., 1993.

[1] Вестник ЛГУ, Х. Осборн [цит. по: 43, стр.23]

[2] Вестник ЛГУ, статья А.П. Быстрова  [стр.34]

[3] П.К. Анохин. Фундаментальные труды по нейрофизиологии. М., 1971. С. 136.

[4] И. Кант. Сборник трудов по философии. М., 1996. С. 250-251.

[5] И. И. Мечников. Этюды о природе человека. М., 1991. С. 44.

Страницы: 1, 2