Бытие, понятое как действие, и прежде всего действие
рационально продуктивное, вводит нас в сферу прагматизма, получившего
наибольшее распространение в США. Всякое действие направлено в будущее. Тезис М.
Пирса - "Идея вещи есть идея ее чувственных последствий". Истина есть
успешность и работоспособность той или иной идеи, ее полезность для достижения
цели.
При отношении к бытию как к тайне; постигаемой интуитивно,
мы сталкиваемся с интуитивизмом. Интуиция противостоит интеллекту и
предполагает незаинтересованное погружение в предмет и преодоление дистанции
между субъектом и объектом. В интуитивизме знание выступает в форме переживания.
Если смысл бытия устанавливается посредством конституирующей
деятельности сознания, смыслообразованием предметности, то мы затронули область
феноменологии. Бытие схватывается сознанием. Его описание возможно в спонтанно
смысловой жизни сознания.
Природа человека и смысл его существования.
Традиционно считается, что античность открыла человека. Однако
существует чрезвычайно притягательная легенда об Атлантиде, где жили люди
необыкновенной красоты, доброты и силы. Это были высокоодаренные личности,
которые могли общаться путем передачи мыслей на расстоянии и поэтому не
нуждались в письменности. Атлантида использовала мыслительную энергию, что
утрачено в настоящее время. В золотой век атланты жили по несколько сот лет. После
23-25 лет основным различием считался уровень мудрости, опыта, чистоты мыслей в
отношении друг к другу. Дети с самого раннего возраста обучались математике, а
подростки интересовались изобретениями; причем они могли производить расчеты в
уме со скоростью современных компьютеров.
В Атлантиде женщина считалась цветком, а мужчина - лучом
солнца. Согласно легенде, атланты сами решали, когда покинуть свою физическую
оболочку, т.е. умереть. Концентрируя свою волю и внимание, они так ясно
представляли себе другой мир, что переходили в него с полным сознанием.
В течение многих поколений жители Атлантиды сохраняли
высокие моральные нормы. Но со временем они стали слишком честолюбивы и жадны. Когда
атланты начали заботиться каждый о себе и лишь "о собственном
благополучии, утилизировали знание в собственных целях и уверовали, что всякий
сам для себя является законом, начался упадок Атлантиды. Сокровенные знания,
направленные в противоположную сторону эволюции, в сторону эгоизма и
недоброжелательства, превратились в деструктивную силу невиданных размахов.
Этический пафос легенды об Атлантиде очень высок, и,
переходя к анализу философских размышлений о природе человека, следует
сопроводить их словами Н. Бердяева, который отмечал: "Человек - двойственное
и противоречивое существо, существо в высшей степени поляризованное, богоподобное
и звероподобное, высокое и низкое, свободное и рабье, способное к подъему и
падению, к великой любви и к великой жестокости и беспредельному эгоизму".
И в то же время он считал, что "... наступает пора
писать оправдание человека - антроподицею". Понять человека в его
конкретных эмпирических проявлениях, его недостатках и достоинствах, сделать
вопрос о человеке главным пунктом философского творчества - вот перспективная
задача для многих поколений мыслителей.
Русской философской школе очень близка идея двойственной
природы человека. Однако в различные эпохи и в различных философских системах
человека определяли по-разному. Homo sapiens - "человек разумный", наиболее
употребительное из определений. Animal
rationale - "животное рациональное", фигурирует
в зоологической классификации Линнея; a tool making animal
- "животное, производящее орудия" - определение Франклина; animal symboli-cum - "человек как символическое животное" - итоговый
вывод Кассирера.
М. Шелер уверен, что при слове "человек" в
сознании образованного европейца сталкиваются три круга идей. Во-первых, это
круг представлений иудейско-христианской традиции об Адаме и Еве, о творении,
рае и грехопадении. Во-вторых, это греко-античный круг представлений, в котором
самосознание человека впервые в мире возвысилось до понятия об его особом
положении, и человек является человеком благодаря тому, что у него есть ум,
речь, разумность. В-третьих, вспоминается круг представлений современного
естествознания, согласно которому человек есть достаточно поздний итог развития
Земли, существо, которое отличается от форм, предшествующих ему в животном
мире, только степенью сложности соединения энергий и способностей, которые сами
по себе уже встречаются в низшей, по сравнению с человеческой, природе.
Наиболее традиционное представление о природе человека в
контексте европейского рационализма отливается в формулу: Человек как
продукт биологической, социальной и культурной эволюции.
Проблема возникновения человека и человеческого общества (проблема
антропосоциогенеза, где генезис - возникновение, социум - общество и антропос -
человек) - одна из наиболее важных проблем философии. И хотя происхождение
человека таится в отдаленных глубинах времени и "в нашей эволюции не все
понятно", признание единой целостности всего человеческого рода не
вызывает сомнений. Человек в его родовой сущности - это представитель племени homo sapiens
- индивид, непременно тождественный подобным себе и отличающийся от них своей
индивидуальностью. Существование человеческого рода как определенных сообществ
людей, их групповая организация, орудийная деятельность, мышление и речь - вот
атрибутивные, сущностные признаки антропос.
Традиционная теория антропосоциогенеза настаивает на том,
что в предшествующей биологической эволюции были сформулированы условия,
которые выступили предпосылками возникновения человека и человеческого общества.
Речь шла о трех факторах:
сложная психическая деятельность высших животных;
зачатки орудийной деятельности, инстинктивный труд
человекоподобных предков;
сложная стадная жизнь высших животных.
Каждая из названных предпосылок была трансформирована в
новое качественное состояние на уровне социальной эволюции. Так, если сложная
психическая деятельность высших животных всегда обусловлена закономерностями
адаптивного (приспособительного) поведения и животное генетически связано с
"поведенческим амплуа" только своего вида ("рожденный ползать - летать
не может"), то человеку свойственна вариативность поведения. В отличие от
животных он может вести себя "по мерке любого вида". А там, где он
ограничен естественно-природными данными, он создает и использует искусственных
помощников - орудия труда.
Инстинктивный труд животных на этапе становления человека и
человеческого общества характеризуется переходом от присвоения готовых продуктов
к систематической орудийной деятельности и созданию "второй, очеловеченной
природы".
Важнейшим обстоятельством в процессе превращения
обезьяноподобного предка в человека является сложная стадная жизнь
высокоорганизованных, человекоподобных предков. Конечно же, не может быть и
речи о мгновенном или быстротечном превращении животного в человека. Как
показывают современные исследования, процесс антропосоциогенеза длился в
течение 3-3,5 млн. лет, из которых 95% ушло на формирование первых коллективов с
четко выраженными человеческими чертами. Отличия человека как продукта
социальной и культурной эволюции от предшествующих особей как представителей
биологической эволюции состоят в следующем.
Общей предпосылкой всякого органического существования
является обмен веществ между организмом и природой. В этом отношении и человек,
и животное одинаково связаны с окружающей средой природными узами. Главной
задачей оказывается перекачка из природной среды необходимой для
жизнедеятельности энергии. Однако в отношении способов присвоения природных
благ человек существенным образом отличается от животных.
Во-первых, в животном и растительном мире обмен веществ
между организмами и природой происходит непосредственно. Животное воспринимает
ферменты природы в том виде, в каком они ему даны. Животные являются
потребителями того, что дает природа, или сами служат объектами потребления для
других организмов. В производстве потребляемых объектов они участия не
принимают и ограничиваются тем, что пожирают готовые запасы пищи, никогда не
преступая границ элементарного непосредственно потребительского отношения.
Во-вторых, каждый новый акт потребления только повторяет
один и тот же процесс, и ничего нового, кроме естественных изменений в самой
природе (рост, размножение биологического вида и стихийные изменения окружающей
среды), не происходит. В конце акта такого потребления, как и в начале всякого
нового акта, взаимодействия происходят между теми же двумя членами начального
отношения: определенным биологическим видом и природной средой, разумеется,
несколько измененной. Между этими двумя членами не возникает никакой новой
действительности. Процесс вращается в одной и той же плоскости, в границах
природно-биологического круга.
Человек, являясь потребителем благ природы, предваряет и
определяет потребление производством этих благ. Если при потребительском
отношении между животными и средой не возникало никаких новых связей и никакой
новой действительности, то при производственных отношениях между человеком и
природой вырастает целый мир материальной культуры. Этот мир не является только
природным, он создается человеком и помещается им между собой и природой. Он
составляет не естественную, но искусственную, произведенную действительность. Согласно
лингвистическому анализу, искусственная действительность в большинстве языков
означает ручную, рукотворную природу.
Скорость эволюции, характеризующая начальные стадии
антропогенеза (возникновения человека и общества), носила поистине взрывной
характер. В очень жестком отборе особое значение приобретали зачатки интеллекта.
Эволюционная метаморфоза состояла в том, что наш предок из хилого животного
превратился в сильного и умного хищника с развитым мозгом и прочной нервной
системой.
В современной философии и науке изучение человека исходит из
понимания его как целостного социокультурного, биологического существа. Во всех
проявлениях своей жизни человек предстает как биосоциальный организм, в
единстве биологического и социального. Биологизаторский и социологизаторский
подходы к изучению природы человека, взятые по отдельности, недостаточны.
Биологизаторский подход к человеку ограничен, так как
акцентирует лишь эволюционно-биологические предпосылки человеческой природы. Социологизаторский
подход объясняет природу человека исходя из социально значимых факторов и
приводит к представлению о человеке как социальном функционере, винтике
государственной машины, использовать который можно без оглядки "на
какие-то гены". Здесь человек предстает как податливый слепок
социокультурной среды, он лишь продукт обстоятельств, в которые попадает и в
которых вынужден существовать.
Проблема смысла человеческого существования приобретает
сегодня, на пороге третьего тысячелетия, особую остроту и напряженность. Потерпели
крушения надежды на всецело гармоничное развитие, достойное существование и
всестороннюю реализацию деятельных способностей. Резкое имущественное
размежевание, экономическое существование за чертой бедности, вызывающее
неравенство прав и свобод, ежедневно сталкивает каждого человека с проблемой
социального и личностного выбора.
Смысложизненная проблематика стихийно протестует против
социальных технологий, приобретающих все большее влияние и связанных с
продуцированием той или иной модели индивида. Мыслящий индивид хочет осознавать
себя как уникальное существо, стремящееся к пониманию и полаганию смысла жизни.
Причем в его возможности входят не только проекты о желаемом будущем, не только
мечтания и надежды, но и способности к изменению самого себя и мира.
Проблема смысла человеческого существования занимает особое
место в связи с ее чрезвычайной личностной значимостью. При ее исследовании
естественнонаучное познание весьма и весьма ограниченно. Философское и
гуманитарное знание также не может претендовать на монопольное знание о
человеке. Остается надеяться на комплексный подход, при котором границы
изучения человека значительно раздвинуты за счет использования потенциала всей
рационалистической традиции осмысления природы человека и принимаемой во
внимание в настоящее время эзотерической формы мышления.
Со стороны современной науки основной проблемой становится
выявление социобиологических предпосылок поведения человека. Широко обсуждается
плодотворность аналогий между поведением человека и высших животных, среди
стереотипных форм, свойственных поведению приматов и человека, выделяются
взаимный альтруизм, установка на защиту определенного местообитания,
агрессивность, семейственность, следование отработанным в эволюции типическим
для данного сообщества формам сексуальности. Однако крен в сторону
естественнонаучных методов опасен сведением человекознания к биологии. Игнорирование
же естественнонаучных достижений ведет к абстрактным и спекулятивным
построениям, малополезным в деле реального изучения человека.
Экзистенциализм достаточно категорично заявил о неприменимости
научных методов к познанию человека, проблемы смысла его существования. Дефицит
гуманности европейской цивилизации в период между первой и второй мировыми
войнами скомпрометировал всю науку. Подлинное существование человека, т.е. экзистенция,
не равно его предметному бытию. Оно ускользает от научной объективности
познания посредством терминов, понятий и абстракций. Человек всегда помещен в
ситуацию выбора, он многократно меняется на пути к "самому себе". Отрекаясь
от традиционной науки, родоначальник экзистенциализма С. Кьёркегор предложил
весьма четкую трехстадийную теорию восходящего движения к подлинной экзистенции.
На первой стадии - эстетической, связанной с детерминацией внешним бытием,
главной является ориентация на наслаждения. На второй, этической, господствует
долг и предписания морального закона. На третьей, религиозной, принципом
существования оказывается парадоксальная вера. Это самоуглубление позволяет
постигнуть новое "трансцендентное" измерение бытия.
В эпоху Просвещения философская антропология как учение о
человеке сделалась центральной проблемой философских размышлений. Ярким
свидетельством тому служит тематика, вынесенная в названия основных трактатов
того времени. У Ламетри, к примеру, первая философская работа носила название
"Естественная история души", а главное философское произведение
именовалось "Человек-машина". Размышления Гельвеция: "Об уме"
и "О человеке, его умственных способностях и его воспитании"; его
поэтическое произведение носит название "Счастье".
Признание решающей роли просвещения во всех проявлениях
человеческого бытия было наиболее характерным для этой эпохи. Однако данный
тезис был противоречив в своей основе, так как согласно ему возникала
детерминация от идеального (от передовых взглядов и идей, от просвещения). Вместе
с тем сами идеи в рамках онтологии не воспринимались как нечто определяющее и
независимое от существования тела. Ни о какой душе вне физиологических и
биологических процессов врач Ламетри не желал и слышать. Ни о каком познании
души вне тела не могло быть и речи у Дидро. Следовательно, тезис о приоритетном
влиянии идей повисал в воздухе, ни на чем, кроме горячего желания представить
все именно таким образом, не основываясь.
Своеобразным эхом отразились идеи Просвещения в новейших
антропологических концепциях. Весьма интересной представляется мысль, что
человека можно описать и определить в терминах его сознания. В этом случае все
эмпирические методы, и метод наблюдения в частности, обнаруживают свою
неэффективность.
По мнению Налимова, новое видение природы человека должно
быть связано с пониманием того, что именно смысл является организующим началом
человека. Однако такая позиция базируется на признании трансличностного начала,
объединяющего все человечество. Можно сказать и мягче, что человек не до конца
рационален по своей природе. Не зная будущего, он действует и надеется, реально
проживая в ситуации неопределенности. Человек, как удачно выразился Кассирер,
оказывается существом, которое постоянно ищет самого себя, которое в каждый
момент своего существования испытывает и перепроверяет условия своего
существования. Смысл человеческого существования как категория антропологии
заключает в себе всеобщность и необходимость самореализации человека и
сопровождается фоном ценностно-созидательного отношения к бытию.
Страницы: 1, 2
|