Комментарий: В отрывке из работы У.Дайзарда
под названием “Наступление информационного века” затрагиваются важные вопросы,
касающиеся еще двух сфер человеческой жизни - образования и гражданских прав и
свобод личности. Любопытно, что если дайзардовские прогнозы о миллионах
Эдисонов и Эйнштейнов отдают утопичностью, то его система реализации свободы
слова вполне реальна и практически работоспособна уже сейчас в виде
многочисленных компьютерных станций и сетей.
“Представьте
себе город будущего... Высотные дома расположены не слишком близко друг к
другу, так что их жителям открываются далекие виды. Под улицами проведены
кабельные сети, обеспечивающие всевозможные виды коммуникации.
У
жителей этого города нет такой необходимости в транспортных поездках...
Банковские операции осуществляются из дома, равно как и приобретение товаров...
Всяческие поощряется работа дома, выполяемая через терминалы и видеофоны...
Преступность канула в прошлое, уличных ограблений не происходит, потому что
люди носят при себе мало наличности... Прежде люди имели при себе карманный
калькулятор, теперь - карманный компьютерный терминал. Общественныые сети
коммуникации повсеместны и дешевы, доступны из каждой телефонной будки.
Промышленность
управляется главным образом машинами. Основную часть механической работы
выполняют автоматические производственные линии и роботы, а администартивной -
системы обработки данных... Во избежание безработицы продлены уик-энды,
профсоюзы же требуют дальнейшего сокращения рабочего времени. Бумажная работа
расценивается как преступное расточительство времени. Деловые люди носят с
собой миниатюрные компьютеры, через которые они из любой точки связываются со
своим офисом.
<Системы
общественной обратной связи> Представьте себе небольшое [совмещенное с системой
телевидения] устойство с клавиатурой в каждом доме. Через него по
телекоммуникационным сетям передаются несложные сообщения центральному
компьютеру.... После трансляции политической речи или во время передачи последних
новостей зрителией просят сообщить о своей позиции по тому или иному вопросу.
Президент сам может запросить мнение зрителей по тому или иному положению своей
речи... Респондентное телевидение может стать эффективнейшим каналом
коммуникации, часть демократического процесса - в большей степени, нежели нынешние
опросы общественного мнения.
Расцвет
демократии - правительства народа, силами народа и для народа - имел место в
Афинах и других греческих городах-государствах. Греческая демократия была
эффективна потому, что у мужчин было достаточно много свободного времени, чтобы
встречаться, дискутировать и получать новейшую информацию: за них трудились
женщины и рабы. Сегодня мы вступаем в век автоматизации, женщины уравнены в
правах с мужчинами, но рабы у нас могут быть - это машины”[23].
Комментарий: У Дж. Мартина можно наблюдать
такое же смешение утопические и реалистических элементов, как и у У.Дайзарда. В
самом деле, начало процитированного отрывка напоминает первые строки
фантастического романа, а система респондентного телевидения технически
реализуема сегодняшними средства и иногда даже применяется (правда, не для
голосования, а в шоу-передачах, где подведение итогов производится опросом
зрителей по телефону или через звонки в студию).
“Сегодня
мы переживаем феномен, породивший много надежд. Это - преображение техники. Мне
хотелось бы уточнить, что вплоть до 70-х годов нашего столетия техника была
монолитной силой, ориентированной лишь в одном направлении. Она была
действительно системой и имело только одну мыслимую цель - рост во всех
направлениях, развертывание мощностей, производства и т.д., хотя некоторые
наблюдатели начинали уже ставить под сомнение этот рост. Сегодня автоматизация
и информатизация способны мало-помалу сменить ориентацию техники. Сама по себе
техническая мутация, информатизация техники, не вызовет никакого изменения в
положении пролетариата, неимущих масс, никакого освобождения человека не
принесет, если не будет решимости, сознательного выбора, воли, способной
использовать технику в этом направлении. Назовем ее политической волей...
Информатизация позволила бы выбраться из технической системы... Но
сегодня для этого необходима подлинная революция по отношению к государству и
автономизировавшейся технике.
На мой
взгляд, сейчас... мы вышли к развилке исторического пути, к месту возможного
пересечения между свободным социализмом и кибернетизацией общества. Дело еще не
проиграно. Главное, чтобы мир информатики, пусть даже самым невинным и
немакиавеллистским образом, не стал агентом технической системы, увенчав свое
движение к концентрации, к всепроникающему контролю. Когда такое кибернетизированное
государство “схватится”, как схватывается ледяная шуга или бетон, то будет,
строго говоря, уже слишком поздно”[24].
Комментарий: Данная цитата из работы
французского социолога и политолога Ж.Эллюля свидетельствует о тех трудностях,
которые ждут человечество на пути к информационному обществу. Собственно
говоря, эта проблема - “дамоклов меч”, которые будет вечно висеть над
человечеством, ибо даже в “информационном обществе” опасность появления
информатизированно-бюрократической машины остается.
Д.Белл:
“Сейчас
становится все более очевидной угроза полицейского и политическогонаблюдения за
индивидами с использованием изощренной информационной техники... Все это
элементарно подтверждает один из старейших... политических трюизмов: когда
какое-либо агентство, облеченное властью, устанавливает бюрократические нормы и
стремится во что бы то ни стало насаждать их, создается угроза злоупотреблений.
Другой не менее важный момент заключается в том, что контроль над информацией
чаще всего выливается в злоупотребления, начиная с сокрытия информации и кончая
ее незаконным обнародованием, и что, дабы предотвратить эти злоупотрблениия, необходимы
институциональные изменения, прежде всего в сфере информации”[25].
Комментарий: Мнение Д.Белла перекликается с
предупреждение Ж.Эллюля о возможности срастания информатики и бюрократии в
единую мощную систему. Возможность поставить человека под контроль техники -
это второй “дамоклов меч”, который будет вечно висеть над головами жителей
“информационного общества”.
К.Ясперс:
“Все
возрастающая доля труда ведет к механизации и автоматизации деятельности
работающего человека. Труд не облегчает бремя человека в его упороном воздействии
на природу, а превращает человека в часть машины.
Вследствие
уподобления всей жизненной деятельности работе машины общество становится
похоже на одну большую машину, организующую всею жизнь людей. Бюрократия
Египта, Римской империи - лишь подступаы к современную государству с его
разветвелнным чиновничьим аппаратом. Все, что задумано для осуществления
какой-либо деятельности, должно быть построено по образцу машины, т.е. должно обладать
точность, предначертанностью действий, быть связанным внешними правилами...
Следствия этой машинизации проистекают из абсолютног превосходства механической
предначертаннсти, исчисляемости и надежности. Все, связанное с душевными
переживаниями и верой, допускается лишь при условии, что оно полезно для цели,
поставленной перед машиной. Человек сам становится одним из видом вырья, подлежащего
целенаправленной обработке. Поэтому тот, кто раньше был субстанцией целого и
его смыслом - человек, - теперь становится средством... Люди в своей массе уподобляются
песчинкам и, будучи лишены корней, могут быть поэтому использованы наилучшим образом.
Ощущение жизни служит обычно рубежом между пребыванием на работе и частной
жизнью. Однако частная жизнь становится пустой, механизируется, и досуг,
удовлетворение превращаются в работу”[26].
“Поэтому человек живет либо в состоянии глубокой
неудовлетворенности собой, либо отказывается от самого себя, чтобы превраться в
фукнционирующую деталь машины, не размышляя, предаться своему витальному
существованию, теряя свою индивидуальность, перспективу прошлого и будущего, и
ограничиться узкой полоской настоящего, чтобы, изменяя самому себе, стать легко
заменяемым и пригодным для любой поставленной перед ним цели, пребывать в плену
раз и навсегда данных, непроверенных, неподвижных, недиалектических, леко
сменяющих друг друга иллюзорных достоверностей.
Тот же,
кто таит в себе неудовлетворенность, проявляющуюся в вечном беспокойстве,
постоянно ощущает внутренний разлад. Он вынужден всегда носить маску, менять
эту маску в зависимости от ситуации и от людей, с которыми он общается. Он
перестает постигать самого себя, так как, нося постоянно маску, он в конце
концов сам уже не знает, кто он”[27].
Комментарий: Ясперс несколько драматизирует
ситуацию “удрученности” человека в новом обществе, но делает это невольно, беря
за точку отсчета сегодняшний или завтрашний день, а не общественные отношения
“информационного века”. И хотя он предупреждает о тех же опасностях, что Эллюль
и Белл, тем не менее он сгущает краски, забывая о двунаправленном свойстве
информации - она размножается вне зависимости от того, откуда исходит.
Р.Коэн:
“Мы
вправе допустить, что нынешние времена по крайней мере в двух важнейших
отношениях отличаются от прошлого. Во-первых, определенный количественный рост
достиг критической точки, за которой, как принято говорить, количество
переходит в качетво, рост вступает в некоторую новую фазу... Вторая жизненно
важная характеристика нашего времени... это всемирный характер социальных и
технических проблем, или, как сказал бы молодой Маркс, обнаружение... «родовой
сущности» этих проблем,.. среди которых выделяются следующие:
1)
политические и экономические препятствия к тому, чтобы техника использовалась
для ликвидации нищеты; это относится даже к самым промышленно развитым странам,
не говоря уже о странах «третьего мира», где бедность ставит людей на грань
вырождения;
2)
неспособность социальных наук - и эмпирических исследований в их историческом
аспекте, и исследований современных общественных изменений, равно как и
методологии общественных дисциплин, - решать свои главные практические и теоретические
задачи;
3)
недостатки образования и воспитания во всем мире, препятствующие решению
указанных проблем, мешающие здорововму, творческому пониманию науки и техники
как составной части гуманистического воспитания в эпоху научно-техническго прогресса;
это относится и к подготовке специалистов, и к общему образованию большинства
людей (к тому же подготовка специалистов страдает культивируемым элитизмом);
4)
неспособность многих стран разрешить проблемы своего индустриального развития
за счет использования внутренних ресурсов либо путем справедливого перераспределения
капиталов и ресурсов между развитыми капиталистическими (а также
социалистическими, в первую очередь СССР) странами и странами “третьего мира”,
а также использования избыточного сырья, добываемого в развивающихся странах
(за исключением нефти и некоторых ископаемых руд в ряде районов планеты);
5)
неспособность научной и технической элиты преодолеть свою национальную
ограниченность, элитаристское сознание, если не считать нескольких героических
исключений (например, Пагуошское движение или ВОЗ), в особенности это касается
неспособности противодействоввать идеологическим наслоениям в науке;
6)
фетишизм науки, идущий параллельно с фетишизмом потребления, вещизмом”[28].
Комментарий: Р.Коэн попытался в
концентрированном виде представить читателю проблемы современного общества,
которые неизбежно станут еще более значимыми по мере того, как мы будет входить
в “информационный век”. Список из шести пунктов затрагивает многие области
человеческой жизнедеятельности, однако является далеко не исчерпывающим. Мне
кажется, что любой человек может дописать в него еще по пункту и все равно
список будет не полон.
Определение
понятия “информационного общества” является одним из ключевых моментов данной
разработки, и именно поэтому я решил вынести этот вопрос в отдельную тему.
В
50-70-е годы стало очевидно, что человечество вступает в новую эпоху, дорогу к
которой проложило бурное развитие техники и, в первую очередь, компьютеров, и
НТР в целом. Проблема существования и бытия человека в полностью
“технизированном” и “информатизированном” мире не могла не занимать философов,
что вызвало к жизни концепцию “информационного” общества. Ни один из философов,
писавших о данной проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни
человечества в рамках этой новой формации, но большинство из них анализировали
проблему односторонне, будь то с политической, экономической или социальной
точки зрения. Это породили огромное количество разнообразных названий и
определений, о которых говорит У.Дайзард. Любопытно заметить, что почти все
предложенные названия имеют латинскую приставку “пост-”, т.е. “после-”, словно
их создатели ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального переворота в
технике и в сознании людей, после которого вдруг начнется новая эра,
новая эпоха, возникнет новое общество. Именно поэтому было так важно найти
приниципиально новое название, одновременно показывающее преемственность и
принципиальную новизну грядущего общества. И таким названием стало придуманное
Тоффлером “информационное общество”.
Так как
сам автор концепции “информационного общества” не дал четкого определения
своему “детищу”, я попытаюсь это сделать за него. Очевидно, что нельзя
ограничиваться в определении чисто экономическим аспектом, как это сделал
А.Турен, или социальными факторами, как это получилось у Ж.Эллюля, поскольку
комплексные и многонаправленные перемены охватят практически все сферы
человеческой жизнедеятельности. Таким образом, “информационное общество” - это
цивилизация, в основе развития и существования которой лежит особая
нематериальная субстанция, условно именуемая “информацией”, обладающая
свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным миром человека.
Последнее свойство особенно важно для понимания сущности нового общества, ибо,
с одной стороны, информация формирует материальную среду жизни человека,
выступая в роли инновационных технологий, компьютерных программ,
телекоммуникационных протоколов и т.п., а с другой, служит основным средством
межличностных взаимоотношений, постоянно возникая, видоизменяясь и
трансформируясь в процессе перехода от одного человека к другому. Таким образом
информация одновременно определяет и социо-культурную жизнь человека и его
материальное бытие. В этом, по моему мнению, и состоит принципиальная новизна
грядущего общества.
Существует
множество концепций, пытающихся объяснить, почему в истории все происходило
так, а не иначе. Основными из них традиционно считаются “цивилизационная”
(авторы - Тойнби, Данилевский) и “формационная” (знаменитая “пятичленка”
Маркса). Первая из них кладет в основу развития человеческого общества
социо-культурные типы, а вторая - производственно-хозяйственные отношения.
Философы-авторы
концепции “информационного (постиндустриального) общества” так и не пришли к
единому мнению о том, что первично в их исторической концепции - духовная либо
материальная сфера. Это доказывают цитаты из Тоффлера и Ясперса. Основное
различие между взглядами Тоффлера и Ясперса заключается в том, что если
последний считает началом перехода к новой цивилизации изменившееся сознание
людей, то первый полагает моментом наступления новой “волны” изменившееся бытие
человека и среду его обитания.
Однако
при всем многообразии воззрений на ход исторического развития можно проследить
ряд общих характеристических черт у всех авторов:
1)
история подразделяется на три основных глобальных этапа, которые условно можно
назвать “сельскохозяйственный”, “индустриальный” и “постиндустриальный”;
2)
разграничение между этапами проводится по признаку лежащих в основе рассматриваемой
формации производственных отношений или взаимодействия человека с природой
(соответственно - через орудия, через машину или технику и через информацию);
3)
переход к следующему этапу осуществляется путем научно-технической революции, в
ходе которой изменяется среда обитания, что, в свою очередь, влечет
трансформации в сознании людей;
4)
завершающим историческим этапом, который, по мнению одинх философов, уже
наступил, а, по мнению других, наступит в блиажйшем будущем, является
“информационное общество”.
Таким
образом, можно заметить, что по своей сути концепция развития истории у авторов
“информационного общества” гораздо ближе к “формационной” теории, чем может
показаться на первый взгляд. Основное сходство заключается в примате материальной
сферы бытия над духовной (за исключением Ясперса как философа техники), а
основное различие - в периодизации (если Маркс делил по принципу сформировавшихся
классов, но цитированные авторы рассматривают, как уже говорилось, основу
производственных отношений).
К
сожалению, авторы концепции “информационного общества” (за исключением,
пожалуй, О.Тоффлера) не уделяли достаточно места для рассмотрения вопроса о
том, какие последствия его наступления принесет для культурной жизни
человечества. Этот вопрос был специально разработан лишь Тоффлером в его книгах
“Третья волна” и статьях о будущем труда. Именно поэтому умозаключения о
культуре в новом обществе я буду строить во многом на основании его работ.
В связи
с грядущим наступлением “информационного века”, основной задачей становится
максимально ускорить и упростить передачу информации между людьми и повысить ее
“усвояемость”. Именно поэтому она стандартизируется и классифицируется с тем,
чтобы как можно сильнее ускорить процесс обработки информационного потока. Этот
процесс воздействует на культуру двояко: с одной стороны, максимально
сближаются духовная и материальная стороны жизни человека, ибо в культуре необходимым
образом присутствует подвергающийся вышеописанным трансформациям информационный
элемент, а с другой стороны, происходит резкое разграничение эмоционального и
информационного аспектов культуры. Я хотел бы более подробно остановиться на
этих тенденциях.
Сближение
духовного и материального на почве информационного элемента культуры
иллюстрируется тоффлеровской “блип”-культурой. В самом деле, она не является в
полном смысле культурой, а служит исключительно средство передачи и приема
какой-либо информации, традиционно относимой к сфере культуры. Так, двадцатистраничный
пересказ романа Толстого “Война и мир” будет “блип”-информационной выжимкой
этого романа. Очевидно, что человек, стремящийся к истинной культуре, вовсе не
удовольствуется кратким пересказом сюжета, а постарается получить эмоциональное
удовлетворение, прочитав роман целиком с тем, чтобы насладиться красотами
авторского стиля и точностью прописи характеров.
Именно в
этом кроется причина четкого разграничения эмоционального и информационного
элемента культуры. Это хорошо видно на примере живописи. Если раньше картины
художников-реалистов удовлетворяли обе эти потребности, то теперь их функции
резко разграничены - чертежи и карты суть информация, абстракционистские
картины суть эстетическое наслаждение.
Кроме
того, мне хотелось бы отметить, что культура нового общества представляет собой
весьма неоднородную массу, ибо находится в процессе формирования, завершения
которого следует ждать, по всей очевидности, к середине XXI века.
Представления
авторов концепции “информационного общества” о жизни человека в новом социуме
являются слегка сказочными и утопичными. Таковы идиллические мечтания и
воздушные замки Дж. Мартина и некоторых других, не процитированных здесь
авторов. Они руководствуются идеей о том, что можно сделать человека
счастливым, решив все его материальные проблемы, избавив от работы и обеспечив
продолжительный досуг. Как уже неоднократно было доказано, это совершенно неверная
точка зрения. Любопытно будет рассмотреть бытие человека в новом обществе,
разложив его на отдельные элементы.
Дом и
семья. Распад
классической “нуклеарной” семья как “ячейки общества” на сегодня стал
реальностью. Единство формы семьи заменяется на многообразие видов брака и
совместного проживания. Естественность этой тенденции очевидна, и, согласно
данным статистики, в США уже сегодня иные формы брака численно превышают
количество “нуклеарных” семей. Что же касается возникновения “электронного
коттеджа”, то здесь я не согласен с Тоффлером. Книга была написана в 70-х
годах, когда ставилась цель избавления от бумажно-канцелярского труда, с
каковой целью работа переносилась на компьютер и отдавалась на дом. Сейчас
можно с уверенностью утверждать, что за 20 истекших лет этот процесс должен был
прийти к логическому завершению. И тот факт, что этого не произошло,
подтверждает идею о необходимости личного контакта людей для выполнения
большинства видов творческой, а иногда и нетворческой работы.
Дети
и образование. Очевидно,
что в настоящее время образование претерпевает огромные изменения, прежде
всего, в плане специализации, диверсификации и индивидуализации. Утопические
идеи обучения по телевизору остались нереализованными в силу малой
практического эффекта данного способа.
Политическая,
социальная и общественная жизнь. В этой сфере я полностью согласен с идеями респондентного
телевидения и реализации свободы слова через создание собственных
информационных банков, высказанными Дайзардом и Мартином. Несмотря на некоторую
утопичность попыток построения “настоящей” демократии, подобные технические
нововведения служили бы как минимум надежной защитой против попыток
тоталитарного возрождения.
В
принципе, вопрос о проблемах затрагивался в каждой части разработки. Однако я
счел уместным вынести его в отдельный параграф с тем, чтобы привлечь внимание к
проблемам именно “информационного (постиндустриального) общества”. Я привлекаю
к этому внимание потому, что многие авторы (и это доказывают приведенные мною
цитаты) слить воедино три вида проблем: трудности настоящего момента, трудности
перехода к новому обществу и собственно проблемы нового общества. Рассмотрим
эти группы несколько подробнее.
Проблемы
современного мира широко известны: экология, локальные войны, экономическая
пропасть между Западом и странами “третьего мира” и т.д.. Иного рода проблемы
поджидают нас при переходе к “информационному обществу” - такому, как его
идеализированно понимают авторы концепции. Мы уже практически выяснили, что
надо делать, но не всегда знаем как - то есть остается открытым вопрос
технологий. Кроме того, неясен вопрос о перестройке сознания людей для нового
типа мышления.
Что же
касается проблем “информационного общества”, то здесь несколько глобальных
являются причиной более мелких. Первая из них - принципиальная неопределенность
сущности информации, как материальной, так и с философской точки зрения. Другая
- взаимодействие техники и природы -является ли первая продолжением второй или
ее антиподом. Наконец, третья - взаимоотношения техники, информации и человека
- должен ли человек приспосабливаться к бурно растущему шквалу информации и
стремительно меняющейся технике или же следует затормозит развитие и поискать
иной путь. В принципе, вопросы о бюрократически-информационной системе и
тотальной контроле являются произовдными от этих трех. Эти вопросы еще ждут
своих исследователей.
1. Философский словарь.
М.:Политиздат, 1987.
2. Современная западная философия.
Словарь. М.: Изд-во полит. литературы, 1991.
3. Тоффлер О. Смещение власти:
знание, богатство и принуждение на пороге XXI века. М.: Изд-во АН СССР, 1991.
4. Новая технократическая волна на
Западе. Под ред. П.С.Гуревича. М.:Прогресс, 1986.
5. Тоффлер О. Третья волна. В жур.:
США - экономика, политика, идеология. № 7-11 за 1982 год.
[1] Информация приводится по [2], с. 117-118
[2] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. [5] №7 с. 85
[3] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.330
[4] Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной
экономики.[4], с.393, 395-396
[5] Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного
общества. [4], c.414-415
[6] Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4],
с.195
[7] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], c.343-344
[8] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 124-126
[9] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. и Тоффлер О. Третья волна
(реферативное изложение) [5] №7, c. 85
[10] Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4],
с. 169-170
[11] Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной
экономики.[4], с. 397
[12] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], с.343
[13] Айрис Р. Технология и экономический рост. [4], с. 325
[14] Тоффлер О. Третья волна. [5] №7, с. 99
[15] Сколимовски Х. Философия техники как философия человека. [4], с. 242
[16] Этциони А. Масштабная повестка дня. Перестраивая Америку до XXI века.
[4], с. 303
[17] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 138-139
[18] Тоффлер О. Третья волна. [5] №9, с. 79-82
[19] Тоффлер О. Третья волна. [5] №10, с. 99-102
[20] Тоффлер О. Третья волна. [5] №11, с. 95-96
[21] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.338
[22] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], с.346-348
[23] Мартин Дж. Телематическое общество. Вызов ближайшего будущего. [4], с.
373,375,378
[24] Эллюль Ж. Другая революция. [4], с. 148-151
[25] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.340
[26] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 144
[27] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 121
[28] Коэн Р. Социальные последствия современного технического прогресса.
[4], с. 212-219
Страницы: 1, 2, 3, 4
|