Общество как саморазвивающаяся система

ОБЩЕСТВО В ИСТОРИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ

Смысл и  направленность исторического процесса

Применение принципа развития, историзма в исследовании общества­ - ключевой вопрос социальной   философии. Вместе с  тем, при всякой попытке осмыслить исторический процесс неизбежно возни­кает вопрос: имеет ли этот процесс вообще какой-либо смысл и имеет ли он какую-нибудь направлен­ность?

Многие философы и историки уделяли этой про­блеме очень большое внимание. В частности, рус­ский философ Н. А. Бердяев в специальной работе, которая так и называется "Смысл истории", писал, что "история лишь в том случае имеет смысл, если будет конец истории, если будет в конце воскресе­ние, если встанут мертвецы- с кладбища мировой истории и постигнут всем существом своим, почему они истлели, почему страдали в жизни и чего заслу­жили для вечности, если весь хронологический ряд истории вытянется в одну линию и для всего найдет­ся окончательное место". Как видим, Н. А. Бердяев пытается рассмотреть историю через судьбу каждого человека, через его чаяния, страдания, действия в хронологической цепи событий исторического про­цесса. Он считает, что история есть, поистине, драма, имеющая свои акты от перового до последнего, имеющая свое начало свое внутренне развитие, свой конец.                     Мысль Н. А. Бердяева о конце истории нельзя признать оригинальной. Впервые о "конце истории" говорил Гегель. Сознание человечества, по его мне­нию прошло ряд этапов: родоплеменный, рабовла­дельческий, теократический и, наконец, демократи­чески-уравнительный. В некий момент история обя­зательно достигает кульминации, когда побеждает окончательная, разумная форма общества и государ­ства. (Такой момент, в представлении Гегеля, был связан с Прусской монархией Фридриха II).

К. Маркс тоже внес свою лепту в теорию начала и конца развития истории. Правда, он говорил о конце не истории, а предистории, поскольку подлинную историю он связывал с построением коммунистического общества. При этом коммунизм, по его мнению, — это не цель, не идеал, не состояние, к которому должно стремиться человечество, а действи­тельное движение вперед, отрицающее существую­щее состояние общества. По мысли К. Маркса, прежде всего и именно пролетарии, должны уничто­жить условия своего собственного существования — эксплуатируемый труд, а вместе с этим уничтожить и такие атрибуты общества, как частную собствен­ность, гражданское общество, государство. Идеал коммунистического движения — "свободное разви­тие каждого есть условие свободного развития всех", представлялся последователям Маркса вполне осу­ществимым на практике в относительно недалеком будущем и связывался ими с состоянием исчезнове­ния каких-либо внутренних конфликтов, порожден­ных развитием отдельных составляющих общества будущего. Увы, эта прекрасная идея оказалась одной из очередных утопий, которые так часто увлекали за собой людей. Жизнь, практика, все расставила по своим местам.

Именно поэтому французский философ Раймон Арон (1905—1983) считал, что нельзя рассматривать смысл истории с точки зрения будущего человечест­ва, независимо от того какие будут провозглашены цели: Царство Божие или коммунизм. Никто не имеет права, да практически и не может, направлять по своему усмотрению, преследуя какие-то свои цели, исторический процесс. Действительно, история — это результат взаимодействия множества людей, общая равнодействующая разных их устремлений и целей, которые каждый человек перед собой ставит и которых он добивается. Из-за того, что люди не всегда достигают того, что они хотят, отнюдь не следует, что их индивидуальные стремления и действия ничего не значат для истории. Ф. Энгельс писал по этому поводу, что цели и результаты действий лю­дей не совпадают, ибо, как правило, в результате по­лучается нечто такое, чего никто не ожидал и ни­когда не хотел. Развивая эту мысль, Р. Арон пола­гает, что нельзя искать смысл истории в некоторой исторической цели. Он критикует тех ученых, кото­рые строят планы будущих мировых цивилизаций. Эти философы в своих планах исходят из строгой  детерминированности исторических событий. Но в реальности, отмечает он, в обществе отсутствует же­сткая необходимость появления или смены опреде­ленных событий. Поэтому невозможно заранее по­строить теорию истории. Поэтому смысл истории не­обходимо связывать с человеком, решающим в соот­ветствии со своим разумом и конкретными обстоя­тельствами задачи, поставленные перед ним текущей жизнью.

Вопросы истории и ее смысла занимают важное место в философии К. Ясперса (1883—1969 гг.). Ответ на вопрос о смысле истории, по его мнению, предпо­лагает поиск ответов на вопросы: что такое история, и в чем состоит ее единство? История отличается от природного процесса, поскольку она — в людях, на­деленных сознанием. Именно люди хранят и умно­жают веками сложившиеся традиции, без них исто­рии не будет. Исторический процесс может пре­рваться, писал К. Ясперс, если люди забудут о том, чего они достигли, или если достигнутое ими на протяжении жизни исчезает из их жизни. Стабиль­ность образа жизни и мышления, привычек и веры, стабильность, которая формируется всей совокупно­стью общественных условий и коренится в глубинах человеческого существования, начинает колебаться, как только меняются общественные условия. Тогда повседневность порывает с традицией, утрачиваются и распадаются привычные формы жизни и воцаряет­ся полнейшая неуверенность.

Ясперс выступает против тех, кто рассматривает мировую историю как хаотическое нагромождение случайных событий, как постоянную смену одних исторических катастроф другими. Человек стремится к объединению с другими людьми и именно на этой основе может складываться взаимопонимание людей, единство их истории.                    

Конечно, всякого рода объединения, которые формируются людьми в истории, не исключают про­тиворечий. Однако процесс объединения людей, не­смотря ни на что, пробивает себе дорогу в истории. Единство истории, с точки зрения К. Ясперса, и есть та цель и смысл, к которой она стремится. Он под­черкивает, что "единство вырастает из смысла, к ко­торому движется история". Цель же истории высту­пает с его позиции как скрытый смысл. Соответственно, К. Ясперс выделяет ряд таких целей истории: цивилизация и гуманизация человека; свобода и со­здание свободы; величие человека, проявление его творческих способностей; открытие бытия в челове­ке. Каждое поколение людей осуществляет эти цели в соответствии со своими потребностями и интереса­ми. Поэтому полного единства мировой истории ни­когда не будет. Ведь если бы процесс завершился, то пришел бы конец и самой истории. Хотя люди стре­мились и всегда будут стремиться к единению, тем не менее всегда будут сохраняться самые разные культуры, обычаи, традиции. Таким образом, история у Ясперса имеет свою логику и смысл, которые вы­являются в процессе движения человечества к един­ству.

Существенно важным является вопрос о направ­ленности исторического процесса. В этом случае обычно вычленяют две основные концепции филосо­фии истории: так называемую теорию "общественно­го круговорота", или локальных цивилизаций и куль­тур, и теорию общественного прогресса.

Теория общественного круговорота, или локаль­ных цивилизаций и культур активно разрабатывалась и защищалась многими философами и историками еще с древности. Наиболее яркое воплощение ее идей нашли свое отражение у Н. Я. Данилевского (1822—1885 гг.), О. Шпенглера (1880—1936 гг.), П. А. Сорокина (1889—1968 гг.), А. Тойнби (1889—1975 гг.).

Главный тезис учения Н. Я. Данилевского состоит в том, что никакой всемирной цивилизации не суще­ствует, а есть лишь отдельные "культурно-историческиеские типы". Ядром каждого. Из этих типов являются "исторические нации", которые отличаются от неисторических тем, что имеют собственную идею и задачу. Поэтому те или иные политические форму­лы, выработанные одним народом, только для этого народа и годятся. Кроме исторических наций, по мысли Данилевского, есть еще народы-неудачники, по разным причинам лишенные собственной идеи поэтому оказавшиеся лишь этнографическим материалом. Вывод из такой концепции, думается, поня­тен: с этнографическим материалом можно посту­пать так, как обычно и поступают с материалом.

Освальд Шпенглер в своей книге "Закат Европы" высмеивает идею однолинейной, сплошного поступательного прогресса. Он видит, — как он сам пишет, не монотонную картину, а феномен множест­ва культур, у каждой из которых собственные: фор­ма, идея, страсти, жизнь, манера воспринимать вещи, смерть. Соответственно у него насчитывается 8 та­ких полностью осуществивших свои возможности культур: Египетская, Индийская, Вавилонская, Ки­тайская, Аполлоновская (греко-римская), Магическая (византийско-арабская), фаустовская (западно-евро­пейская), культура Майя. Шпенглер ожидал возник­новение еще и русско-сибирской культуры. По его мнению, каждому культурному организму заранее отмерен определенный жизненный срок в одно ты­сячелетие. В своем развитии культура, как и любой живой организм проходит стадии: детства, юности, зрелости, увядания. Умирая, культура перерождается в цивилизацию, которая является противоположно­стью культуры. С одной стороны, цивилизация — это "массовое общество", а с другой — эквивалент стра­ха, утраты интеллекта, напряжения.

Арнольд Тойнби, также как и О. Шпенглер, рас­сматривает историю как круговорот локальных циви­лизаций. У него несколько разных вариантов таких цивилизаций. Однако, как считает А. Тойнби, сейчас сохранилось лишь 5 цивилизаций: Китайская, Индий­ская, Исламская, Русская, Западная. Каждая цивили­зация проходит стадии возникновения, роста, надло­ма и разложения, после чего цивилизация гибнет, уступая место другой. Движущая сила развития ци­вилизаций, по Тойнби, — творческое меньшинство (элита) — носитель жизненного порыва. История по­стоянно бросает цивилизации "вызовы". Творческое меньшинство отвечает на "вызовы", увлекая за собой инертное большинство. Своеобразие "вызовов" и "ответов" определяет специфику каждой цивилиза­ции, иерархию ее социальных ценностей, ее смысл жизни. Как только "творческая элита" оказывается неспособной адекватно отвечать на "вызовы", она превращается в господствующее меньшинство, навя­зывающее свою власть силой, а не авторитетом. Тогда масса, большинство становится "внутренним пролетариатом", который вместе с "внешним проле­тариатом" разрушает данную цивилизацию, если она прежде не гибнет от военных захватов, либо естест­венных катастроф.

   Таким образом, все теории общественного круго­ворота рассматривают историю как замкнутые, неза­висимые друг от друга локальные общественные образования. Подобные представления имеют широ­кое хождение в среде современной западной интел­лигенции, их разделяют и многие государственные деятели.

Теория общественного прогресса

Немало своих сторонников имеет также теория общественного прогресса. Многие мыслители (Тюрго, Кондорсе, Гердер, Гегель, а еще ранее Тит Лукре­ций Кар) придавали важное значение идее о том, что развитие человечества идет по восходящей линии. Правда, следует отметить, что большинство из них рассматривали прогресс лишь как восходящее разви­тие разума. Так, например, для Прудона прогресс — это лучшее понимание мира, более высокий нравст­венный уровень. Народники П. Л. Лавров, Н. П. Тка­чев также видели в идее прогресса совершенствова­ние знаний, развитие нравственности. Но были мыс­лители, которые не столь восторженно принимали идеи прогресса, критиковали его издержки в обще­стве. Так, выдающийся французский философ Жан-Жак Руссо (1712—1779 гг.) превозносил первобытное, естественное состояние людей перед культурным, которое, по его мнению, отрицательно влияет на нра­вы. Поэтому он считает золотым веком до-общественное, естественное состояние, когда не было ни соб­ственности, ни законов, ни властей, а все были равны и свободны.

Современная материалистическая философия рас­сматривает исторический прогресс конкретно, при­менительно к разным элементам общества как систе­мы, При этом подчеркивается, что прогресс — это такое развитие общества или отдельных его сторон, которое в основном характеризуется: направленностью (восходящее развитие); необратимостью изменений (возникновение качественно новых возможностей, не существующих ранее).

Оценку социального прогресса можно осуществ­лять, исходя из самых различных критериев: с точки зрения повышения экономической эффективности общества, степени свободы его членов, его мобильности и уровня согласованности различных сфер общественной жизни.

Но в любом случае мы прийдем к одному общему выводу, суть которого состоит в следующем: прогресс— это поступательное  движение от низшего к высшему независимо от того, каким будет это движение — линейным или нелинейным, спиралевидным или волнообразным, прерывным или непрерывным.

В понимании общественного прогресса современная наука различает два основных подхода: суммативный и субстанциональный.     

Суммативный подход рассматривает прогресс как простую совокупность (конгломерат) несводимых друг к другу и независимых друг от друга изменений в различных сферах общества. При этом считается, что нет общей меры социального прогресса, посколь­ку в каждой сфере общественной жизни существует своя система ценностей и свое мерило их оценки. Соответственно здесь и разные критерии прогрес­сивности: для экономического развития общества — это уровень производительности труда и уровень развития производительных сил; для политического развития общества — степень его демократизации и т. п.

Субстанциональный подход, напротив, рассматривает прогресс как поступательное восходящее разви­тие общества в цёлом.   

При субстанциональном подходе важное значение имеет выбор критерия прогресса. Естественно, это должен быть такой критерий, который определял бы поступательность развития всего общества, всех его сфер жизни. Таким критерием может выступать только сам человек, его положение в социальной деятельности, с учетом тех возможностей, которые ему представляет общество для его интеллектуаль­ного, духовного и физического развития. Все прогрессы — реакционны, если рушится человек.

В общественном развитии имеет место не только прогресс, но и регресс  свертывание, нисходящее движение общества. Регресс характеризуется тем, что, во-первых, происходит понижение уровня орга­низации системы; во-вторых, наблюдаются элементы застоя, т. е. фиксации изживших себя общественных форм и структур; в-третьих, снижается сопротивляемость общественной системы внешним и внутренним дестабилизирующим фактором.

  В обществе прогресс регресс нередко сопутствуют  друг другу (т. е. в каких-то моментах при общем регрессивном развитии сохраняются и про­грессивные изменения и, наоборот). Иными словами, прогресс в экономике, например, вполне может со­провождаться регрессом духовным, поэтому можно сказать, что в обществе нет единого, непрерывного, пропорционального восхождения от низшего к вы­сшему: какие-то формы забегают вперед, что-то отстает или движется вспять. Очень хорошо выра­жает эту мысль У. Шекспир:

"Время идет различным шагом

                 с различными людьми...

                 с кем оно идет иноходью,

                           с кем — рысью, с кем — галопом,

                 а с кем — на месте".

Однако, если рассматривать характер качествен­ных изменений общественной жизни на протяжении всей истории человечества, то нельзя отрицать опре­деленного ускорения ее развития. Процесс карди­нальных качественных изменений (в технике, науке, политике) происходит сейчас (особенно в развитых странах) практически на глазах, при жизни одного поколения людей. И этот процесс, по-видимому, бу­дет ускоряться и далее.

Страницы: 1, 2