Для предотвращения утечки российских военных технологий за пределы страны в 1994 г. США, Европейский союз, Япония и Россия создали в Москве новую организацию с целью обеспечения финансовой поддержки ученых и инженеров, работающих в оборонной сфере и желающих переориентироваться на гражданские НИОКР. К концу 1994 г. этот Международный научно-технический центр (МНТЦ) выделил более 48 млн. долл. на конкретные проекты, в рамках которых около 5000 российских ученых и инженеров будут заняты в программах конверсии во многих важнейших военных лабораториях страны. Большая часть фондов предназначена для выплаты надбавок к мизерной зарплате специалистов в области вооружений, чтобы ослабить стимулы к передаче их знаний и опыта закрытым странам. В то же время подобная финансовая ориентация МНТЦ ограничивает возможности институтов использовать средства для замены быстро устаревающего оборудования.

Такая политика представляется предусмотрительной, поскольку создает определенные гарантии, что средства МНТЦ не будут просто использованы для переоснащения лабораторий, которые после завершения проектов центра могут снова заняться разработкой вооружений. Аналогичные программы реализуются также США и Европейским союзом на двухсторонней основе. Особо надо отметить программу НАСА, направленную на поддержку космических исследований в России (20 млн. долл.), и программу Европейского союза, призванную оказывать содействие в проведении работ по повышению безопасности российских ядерных реакторов (45 млн. долл.). Многие программы сотрудничества в таких областях, как биомедицина, радиационное воздействие на здоровье человека, геологические исследования, охрана окружающей среды, энергосбережение, переработка ядерных отходов, физика высоких энергий, осуществляются в рамках комиссии Гора-Черномырдина.

В то же время следует признать, что правительственные программы европейских стран по научно-техническому сотрудничеству с Россией более масштабны, чем американские. Например, по программе Европейского союза TACIS в Россию направляются сотни консультантов разного профиля, а в соответствии со связанной с ней программой INTAS было выделено 25 млн. долл. для установления связей между европейскими организациями и российскими НИИ. Правительство Великобритании предоставило значительные финансовые ресурсы Королевскому научному обществу для расширения программ сотрудничества с российскими исследовательскими институтами, в первую очередь академическими.

Многие агентства ООН также осуществляют свои программы для России (например, организуют семинары, технические консультации, курсы повышения квалификации, выделяют гранты для приобретения оборудования). НАТО выступает спонсором технических семинаров в Сибири и в других регионах страны. Наконец, многие неправительственные организации постоянно направляют своих представителей в Москву и С.-Петербург для поиска российских ученых и инженеров, заинтересованных в сотрудничестве в самых разнообразных проектах.

Особо следует остановиться на деятельности Международного научного фонда, созданного Дж. Соросом в 1992 г. С самого начала Фонд заявил о себе как об альтернативном инструменте временной поддержки фундаментальной науки в России и других бывших советских республиках до окончания экономического кризиса. Кризис, к сожалению, продолжается. Научно-техническая общественность России приветствовала выделение Фондом Сороса в период острой нехватки средств 100 млн. долл. Однако эти деньги были разделены мелкими долями между многочисленными получателями грантов и направлены на финансирование краткосрочных проектов.

Наконец, весьма активно действует Агентство международного развития (АМР) США, осуществляющее большое количество программ сотрудничества с научными кругами России. В некоторых программах упор делался на организацию визитов российских исследователей в США в порядке обмена; к реализации проектов в области конверсии, энергетики, экологии, здравоохранения в России было привлечено много российских ученых. Средства агентства, предназначенные для оказания помощи иностранным государствам, использовались и для поддержания ряда инициатив в рамках комиссии Гора-Черномырдина. Жизнеспособность этих программ сотрудничества окажется под угрозой, когда программа иностранной помощи АМР будет завершена (предположительно в 1998 г.).

Правительство и научное сообщество России должны сами определить будущее науки в стране. Иностранные организации могут советовать им следовать в определенном направлении и подкреплять свои рекомендации финансовой и иной поддержкой. Но влияние других государств не должно быть и не будет решающим фактором развития науки в России. Что же может сделать правительство России в самом ближайшем будущем для того, чтобы сохранить лучшие научные кадры и институты, истерзанные ныне экономическими неурядицами? Как должно действовать мировое сообщество, чтобы эффект от этих усилий оказался более долгосрочным по сравнению с результатами современного научного сотрудничества? Российское правительство могло бы предпринять следующие шаги.

n    Не следует безоговорочно доверять западным консультантам, привыкшим работать в странах «третьего мира», – собственный опыт может оказаться более приемлемым для России. Ее важнейшая задача – восстановить свой национальный престиж в области науки и техники, обеспечивая выгоду от совместных проектов для всех их участников. В противном случае нельзя считать, что проекты основаны на принципах равного сотрудничества и поддержки они не заслуживают.

n    Российскому правительству нужно уделять больше внимания конверсии оборонных институтов. Для дальнейшего развития плодотворных научных идей с учетом относительно хорошей оснащенности этих объектов могут оказаться достаточными сравнительно небольшие объемы начальных государственных инвестиций. В то же время правительство должно учитывать потенциальную опасность утечки технологий, а также слабую защищенность интеллектуальной собственности в сфере высоких технологий.

n     Возрождение науки в России невозможно без повышения роли молодых ученых и инженеров; важнейшим фактором должна стать реформа системы высшего образования. Если до сих пор высокое качество образования было традиционным для России, то теперь хорошие знания технических дисциплин необходимо сочетать с навыками управления и экономического анализа. Министерство науки и технической политики РФ должно более активно сотрудничать с руководителями российской сферы образования, реагируя на критику специалистов Всемирного банка по поводу несоответствия нынешней системы образования требованиям рыночной экономики, а также наличия избыточного числа инженеров.

При том, что сейчас в России зарегистрировано более 6000 совместных предприятий и коммерческих организаций, включая более 1100 из США, приток иностранных инвестиций в страну относительно невелик. Многие зарубежные компании, вероятно, решились бы на крупные вложения капитала, если бы в России существовала адекватная инфраструктура бизнеса, гарантирующая, что иностранные инвестиции не будут потеряны вследствие воровства, конфискации, вымогательства или чрезмерного налогообложения. Российское правительство должно уделять больше внимания разработке и реализации на практике юридических и административных мер, стимулирующих деловую активность. Технологическое будущее страны зависит от интеграции российского и западного мастерства и опыта, что возможно лишь тогда, когда западные фирмы, занимаясь бизнесом в России, будут чувствовать себя комфортно.

Наука как объект анализа

Наука как объект исследования является сложной и весьма противоречивой системой. В системе философских категорий наука представляет собой совокупность накопленного знания, отражающего законы развития природы и общества, и способы его получения. Накопление знаний является результатом удовлетворения естественной потребности человека в объяснении и познании мира, и одновременно запас знаний служит источником, информационной основой познавательной и созидательной деятельности человека. Эта двойственность проявляется в закономерностях развития процесса научного познания, в функциональной структуре и особенностях, определенных социально-экономическим укладом и культурно-историческим наследием отдельных стран. Таким образом, и причины, и следствия развития науки коренятся в различных потребностях человека и общества в целом, а повышение уровня познания мира, ограниченное степенью развития науки, является и целью, и средством обеспечения общественного прогресса. Запас знаний, накопленный обществом к началу каждого отрезка времени, в принципе интернационален, что является одним из его главных свойств.

Кардинальная проблема развития науки состоит в том, в какой мере знание как общемировое достояние может способствовать увеличению национального богатства в его экономическом значении, т.е. росту благосостояния общества в отдельной стране. Воспроизводство научных знаний в определенных пределах осуществляется по законам, сходным с теми, по которым функционирует материальное производство. В общем случае можно утверждать, что научные знания обладают свойством многократного и альтернативного использования: в качестве знания как такового и одновременно в качестве «инструмента» повышения уровня благосостояния общества. Функциональная особенность знания как результата научного процесса состоит в различии возможностей его использования.

Основной результат фундаментального исследования оценивается по величине вклада в прирост существующего запаса знаний. Результат прикладного исследования – по приросту эффективности производства, полученному на конечной стадии внедрения нововведения, основанного на научном открытии. В процессе интеграции науки и производства эти результаты все в большей степени «сопровождают» друг друга. Ясно, что оба этих типа результатов трудно измерить и тем более соизмерить между собой; они могут быть оценены на субъективной основе и не имеют общепринятых количественных измерителей. Считая, что система требований, предъявляемых научным сообществом к конечной (научной) продукции, в развитых странах всего мира примерно одинакова, в наукометрии предлагается считать, что научный результат может быть предметно материализован в публикации и зарегистрирован как научное открытие или изобретение. Эта точка зрения основана на предпосылке однородности качественного содержания публикаций, которая не имеет достаточных обоснований.

Еще одним видом «продуктивного выхода» в науке может считаться подготовка научных кадров. В системе экономических категорий этот труд может расцениваться как вклад в потенциал расширенного воспроизводства кадров науки. Следующий аспект рассмотрения науки – ее функционирование как системы, обеспечивающей получение конечного результата, т.е. сам процесс научной деятельности. Запас знаний пополняется в процессе научного творчества, который, имея определенные аналогии с любым воспроизводственным процессом, может быть описан как некое преобразование элементов затрат («живого и овеществленного труда») в конечный результат, не имеющий непосредственно материальной природы, точнее – обладающий полезностью, не тождественной ее материальным носителям. Процесс такого рода может рассматриваться как объект управления, организации и регулирования.

Существуют научно обоснованные закономерности в структуре и динамике элементов системы, ориентированной на достижение максимальной эффективности. Наука, рассматриваемая как процесс научной деятельности, может быть представлена в качестве информационной системы, служащей объектом системного управления и организации. При этом должны быть сформированы перспективные задачи и конечные цели развития науки (на основе методов прогнозирования), определены способы и средства достижения этих целей (что входит в функцию  планирования), набор средств управления, обеспечивающих наряду с управляющими поддерживающие или регулирующие воздействия, а также учет и контроль средств, расходуемых на развитие науки. Наука как сфера человеческой деятельности должна обеспечиваться ресурсами и инфраструктурой; через них она тесным образом взаимосвязана с экономическим потенциалом и может рассматриваться как проекция системы экономических отношений. Поскольку знания, полученные в процессе научной деятельности, прямо или косвенно используются в производстве, а также в непроизводственной сфере (образование, здравоохранение), то они поступают как бы в межотраслевой обмен. Тогда материальная компонента научного потенциала является частью продукта фондосоздаюших отраслей, образующей межотраслевую поставку.

Научные кадры – также часть межотраслевых потоков (в том числе между образовательной и научной сферами и внутри самой сферы НИОКР). Воздействие исследований и разработок на другие отрасли проявляется в характеристиках эффективности производства, в частности, в изменении производительности труда, фондовооруженности, фондоемкости, материало- и энергоемкости продукции отраслей.

Существенным также являются эффекты «спин-офф», т.е. дополнительные выгоды, которые получают одни производители (отрасли) от исследований, проводимых другими. Наиболее важными и многообещающими с точки зрения  общественного мнения представляются эффекты «спин-офф» из военного в гражданский сектор экономики. Однако не менее существенным является и тот факт, что во всех отраслях национальной экономики наука позволяет расширять границы, в которых осуществляются конкретные исследования, организуя новые цепочки межотраслевых связей в экономике.

Наряду с экономическими эффектами научная деятельность (через внедрение или другие формы реализации ее результатов) оказывает воздействие и на социальную сферу. Оценки социальных и локальных (прямых экономических) эффектов науки, как свидетельствуют некоторые зарубежные исследователи, соотносятся друг с другом как 2:1. «Межотраслевая поставка» науки в производство реализуется косвенно, путем индукции нововведений, состоящих либо в новой, более продуктивной техники или технологии, либо в создании продукта, имеющего принципиально новые потребительские качества, либо в улучшении условий жизни, условий и организации труда. В большинстве случаев в качестве промежуточного звена между наукой и производством выступает новая техника и технология. Деятельность, охватывающая все стадии процесса нововведения от исследований и разработок до создания и тиражирования новой продукции, является условием развития научно-технического прогресса.

Государство может регулировать инновационный процесс через потребности общества в развитии науки и техники, через предложение новой продукции, техники и технологии со стороны научных организаций и промышленных предприятий и, наконец, через формирование благоприятной «нововведенческой» среды.

В развитых капиталистических странах государство активно использует все три канала стимулирования нововведений: бюджетное финансирование конкретных проектов, техническая помощь фирмам, внедряющим различные технические и технологические новшества; предоставление контрактов; налоговые льготы, создание научно-технической инфраструктуры, в том числе инженерных центров, и другие меры косвенного воздействия на инновации.

В условиях административной системы государство ограничивается только методами жесткого контроля над проведением внедренческого процесса. Это объясняет, почему огромный практический эффект для развития национальной экономики, который дают исследования, разработки и внедрение новейших технологий и продукции в США и других, экономически развитых странах, не проявлялся столь же явно в СССР. Не останавливаясь подробно на этом вопросе, отметим по крайней мере, два аспекта, вытекающие из предыдущего изложения. Во-первых, даже в случае успешной реализации первого этапа нововведенческого процесса в России практически неподготовленной для проведения последующих этапов оказывается материально-техническая база большинства промышленных предприятий. Во-вторых, поскольку коммерческий успех и завоевание внутреннего, а тем более мирового рынка в условиях административно-командной системы не являлось ведущим элементом стратегии развития конкретного предприятия и даже отрасли в целом (неясным остается вопрос о самом существовании этой стратегии на предприятии, объединении и отрасли в условиях жесткого директивного планирования), то искажается и сама структура нововведенческого процесса. Приведем лишь один пример. В 1988 г., когда практически все предприятия машиностроительного комплекса СССР уже работали в новых хозяйственных условиях, только 7% новых машин и аппаратов превосходили по техническому уровню лучшие мировые стандарты.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5