Хотя К. Менгер и А. Смит приводят по существу близкие иллюстрации, их положения принципиально различаются.

В первом случае неодинаковые величины ценности воды и бриллиантов, золота объясняют разной степенью их редкости.

А во втором случае подобное же неравенство меновой стоимости воды и алмазов мотивируется несовпадением величины затрат труда на их получение.

Вместе с тем количественная ограниченность благ должна приниматься в расчет на практике при установлении цен. Именно так это происходит, например, при ценообразования на продукцию земледелия, где имеется мало хороших по качеству земельных участков. Еще в большей мере уникальность некоторых благ оказывает воздействие на цены, когда на аукционах продаются раритеты.

Третье положение. Человек располагает свои потребности в порядке понижения степени их важности и пытается удовлетворить их имеющимся в его распоряжении количеством благ. При этом ценность каждого блага будет зависеть, во-первых, от важности удовлетворения потребности, а во-вторых, от степени ее насыщения.

В таком случае можно распределить потребности по определенным родам, характеризующим их значения для обеспечения жизни. В составе каждого рода потребностей выделяются ступени насыщения человеческих запросов.

Так, допустим, удовлетворение потребности в пище на высшем уровне имеет полное значение для сохранения жизни человека. Дальнейшее потребление имеет значение для сохранения здоровья. Наконец, последующее принятие пищи совершается ради удовольствия, которое обычно постепенно понижается. Оно достигает известной границы, когда потребности в пище удовлетворены настолько полно, что пропадает удовольствие. А непрекращающееся питание превращается уже в мучение и может угрожать опасностью здоровью и даже жизни. Подобная картина наблюдается и в отношении значения повышения степени насыщения потребности в жилище и нужд другого рода.

Потребности разного рода и степени их насыщения имеют разное значение для обеспечения жизни и благосостояния человека. Их расположение по мере убывания такого значения показано в шкале Менгера. В ней представлен механизм образования родовой и конкретной полезности блага (римские цифры соответствуют родовым, а арабские цифры – конкретным потребностям).

Шкала Менгера.

I          II         III        IV        V         VI        VII      VIII     IX       X

10       9         8         7         6         5         4         3         2         1

9         8         7         6         5         4         3         2         1         0

8         7         6         5         4         3         2         1         0

7         6         5         4         3         2         1         0

6         5         4         3         2         1         0

5         4         3         2         1         0

4         3         2         1         0

3         2         1         0

2         1         0

4.                 0

0

           Шкала Менгера построена по принципу убывающей полезности. Она помогает понять, почему блага меньшей родовой полезности могут обладать большей ценностью. Это определяется местом каждого блага в шкале потребностей и степенью насыщения потребности в нем.

Четвертое положение. В процессе личного потребления действует закон убывающей полезности. Немецкий экономист Герман Госсен (1810 – 1858) сформулировал этот закон так. Степень удовлетворения одним и тем же продуктом, если мы непрерывно продолжаем им пользоваться, постепенно уменьшается, так что, наконец, наступает насыщение.

Каждый человек наверняка испытывал на себе действие закона убывающей полезности. Известно, что проголодавшийся человек с большим аппетитом съедает первый ломоть хлеба. Затем с каждым новым куском утрачивается полезность хлеба, до тех пор пока пропадает желание есть этот продукт. Все съеденное количество хлеба образует величину насыщения.

Основатели австрийской школы политической экономии стремились придать закону убывающей полезности всеобщее значение. Ф. Визер заявил, что этот закон распространяется на все процессы – от голода до любви.

Пятое положение. Ценность блага определяет предельная полезность, т. е. субъективная полезность “предельного экземпляра”, удовлетворяющего наименее настоятельную потребность в продукте данного рода.

Предельная полезность может возникать на разных уровнях потребления благ. В таких случаях она означает величину ощущаемой человеком добавочной полезности, которая получена от прироста потребления новой единицы какого-то продукта (например, одной порции мороженого).

Если предельная полезность достигает “точки насыщения”, то человек перестает ощущать пользу от потребляемой вещи. Когда же этот рубеж в потреблении преодолевается, то обычный продукт воспринимается как антиблаго, а полезность превращается во вредность. Такое состояние пересыщения известно многим людям, подрывавшим свое самочувствие и здоровье.

Предельная полезность, а, следовательно, и ценность блага, зависит от “запаса” (наличия количества) данного продукта и потребности в нем. Если при неизменной величине потребности увеличивается “запас”, то предельная полезность вещи снижается. Когда “запас” уменьшается, то предельная полезность и ценность возрастают. Все это сказывается на величине рыночной цены продукта, которая прямо зависит от его предельной полезности. Похоже, что рыночная практика подтверждает данную зависимость. Так, в условиях относительной недостаточности какого-то продукта (уменьшается его “запас”) цена устанавливается на более высоком уровне, что, по существу, оправдывает покупку “предельного продукта”.

Однако теория предельной полезности не вполне соответствует хозяйственной практике и содержит внутренние противоречия. Вот несколько подтверждений этого.

Во-первых, массовые рыночные сделки нуждаются в каком-то объективном соизмерении всех товаров. Между тем субъективная полезность не имеет и не может иметь какого-либо количественного выражения, так как отсутствуют объективные единицы для ее измерения.

В XIX веке некоторые экономисты считали, что существует некоторый количественный измеритель счастья, или полезности, для каждого человека. Единица измерения полезности была названа ютиль (от англ. utility – полезность). Чем больше ютилей приобретал на рынке потребитель, тем большую порцию счастья он, якобы, получал.

По поводу такого поведения покупателя профессора С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи (США) в своем учебнике “Экономика” заметили следующее. “…Трудно поверить, что на самом деле существует некая мера счастья, которую можно использовать для доказательства такого рода утверждений: “Дик стал бы в два раза счастливее, если бы он съел еще одну шоколадку”.

Во-вторых, субъективно-психологическая теория предельной полезности не смогла решить проблему отыскания единого соизмерителя ценности для всего многообразия благ и для всех людей. Резонно заметить, что у каждого человека должен был бы существовать свой счет ютилей. А общего измерителя сугубо индивидуального восприятия пользы благ для всего человечества в принципе не может быть вообще. Далее спрашивается: разве можно при помощи ютиля соизмерить предельную полезность разного рода благ и услуг, допустим концерта джазовой музыки, устриц и арбуза… Ответ очевиден

В-третьих, закон убывающей полезности не является универсальным. Он проявляет свое действие в отношении ограниченного круга предметов первой необходимости (например, хлеб, вода, жилище). Такие вещи имеют для отдельного человека и для каждого момента границу насыщения. Однако данный закон не применим к подавляющей массе товаров – многочисленным непродовольственным продуктам и тем более к  средствам производства.

Итак, основные положения теории предельной полезности в определенной мере отражают реальные рыночные связи. Эти связи можно представить в формуле: потребитель – потребность – полезность блага – его ценность – рыночная цена. Так, по-видимому, можно оценивать товар и экономические отношения со стороны потребителя.

Сторонники концепции предельной полезности считают, что именно потребители, устанавливающие ценность товаров, определяют рыночную цену. Они изображают рынок как арену экономической демократии. Здесь в свободной оценке товаров участвуют все покупатели. Они проводят своего рода “голосование”: отдают за выбранные ими товары рубли, доллары или иные деньги. Таким образом, открывается или закрывается путь всякому продукту в сфере потребления. Итоги этого народного “референдума” отражаются в рыночных ценах.

Критикуя концепцию Ж. Б. Сея о полезности товаров как регуляторе их стоимости, Д. Рикардо писал: “Это было бы верно, если бы стоимость товаров регулировалась только покупателями”. Д. Рикардо отмечал, что полезность товаров, т. е. их потребительная стоимость, необходима для того, чтобы товар обладал стоимостью, однако она не является источником стоимости. “Полезность вещей, - писал он, - представляет, бесспорно, основу стоимости, но степень полезности не может быть мерой стоимости. Товар, производимый с большей трудностью, будет всегда дороже, чем товар, производимый с большей легкостью, даже если бы все люди единодушно считали, что последний более полезен, чем первый”.

После ознакомления с трудовой теорией стоимости и с концепцией предельной полезности нельзя не заметить, что в теории рыночного ценообразования в целом возникло серьезное противоречие. Английские классики политической экономии решающую роль в установлении цены приписывали предложению производителей, которые исходят из учета труда, затраченного на создание товара. В противовес этому ранние австрийские теоретики предельной полезности значение придавали спросу потребителей. Разрешить это противоречие взялся Альфред Маршалл.

А. Маршалл считал одинаково неправильным отдавать предпочтение в процессе формирования рыночной цены либо предложения, либо спросу. По его мнению, с равным основанием бесполезно спорить: какое лезвие ножниц разрезает кусок бумаги – верхнее или нижнее?

А. Маршалл положил в основу своей теории динамику функций спроса и предложения, их синтез. Такие экономисты, как Самуэльсон, Линн и др., вслед за Маршаллом сводят цель теории ценности к изучению спроса и предложения на различных отрезках времени и влияния цены на количество произведенных или купленных товаров. Профессор Линн, отправляясь на рынок, отыскивает цену товаров в точке пересечения функций спроса и предложения, движущихся в рамках пресловутых субъективных оценок предельной полезности товара. Но уже Маркс убедительно доказал, что спрос и предложение никак не объясняют процесса ценообразования, ибо они влияют лишь на отклонение рыночной цены от стоимости, но не определяют собой величины стоимости. В X главе III тома “Капитала” Маркс показал, что в случае равенства спроса и предложения силы, лежащие на их стороне, перестают действовать и рыночные цены товаров совпадают с их стоимостью. Спрос и предложение зависят от цен, и их движение может быть объяснено только на основе закона стоимости.

А. Маршалл пытался рассмотреть предложение как сумму цен факторов, затраченных на производство товара. Однако получилось, что назначенная продавцом цена объясняется тоже ценой… А. Маршалл счел нецелесообразным углубляться в рассмотрение сути спроса и предложения. Он ограничился описанием воздействия рыночной цены на экономическое положение покупателей и продавцов.

4. Заключение.

После всех наших исследований создается странная картина. Экономическая система одна. Теорий стоимости, эту систему количественно объясняющих, две. Получается, одна из теорий не верна?

Нет. Каждая из них и верна, и неверна: они односторонни. Они описывают хозяйство как бы с разных сторон. Каждая охватывает один бок, не замечая, что есть и другой. Следовательно, дальнейшее развитие теории стоимости заключается в научном синтезе обоих вариантов.

Традиционная трудовая теория стоимости слишком увлекается производством и недоучитывает потребление. Но с помощью синтеза двух теорий этого можно избежать и теория предельной полезности восполняет ее односторонность.

Трудовая теория стоимости не может объяснить, каким образом люди учитывают объективные трудовые пропорции, складывающиеся у них “за спинами”. Субъективные оценки, соответствующие изменению трудовых пропорций, в теории предельной полезности избавляют ее и от этих проблем.

Экономическая наука либо принимает теорию предельной полезности, либо остается в рамках трудовой теории, либо вырабатывает третий вариант. Третьим вариантом может быть:

-         выработка совершенно иного подхода к стоимости, что маловероятно;

-         разработка информационной теории стоимости, которая находится в зачаточном состоянии;

-         синтез трудовой теории и теории предельной полезности.

Последний вариант (синтез теорий) является весьма перспективным как с точки зрения мировой экономической науки, так и с точки зрения осознания экономических интересов России.

Список литературы.

1.   А. В. Аникин “Жизнь и дела мыслителей экономистов до Маркса”.

2.   Е. Ф. Борисов “Экономическая теория”.

3.   Г. С. Вечканов, Г. Р. Вечканова “Словарь рыночной экономики”.

4.   В. Н. Замятнин “История экономических учений”.

5.   Е. М. Майбурд “Введение в историю экономической мысли”.

6.   К. Маркс “Капитал”.

7.    А. И. Михаилушкин, П. И. Шимко “Основы рыночной экономики”.

8.   А. Л. Реуэль “История экономических учений”.

9.   Д. И. Розенберг “Коментарии к “Капиталу” К. Маркса”.

10.          Адам Смит “Исследования о природе и причинах богатства народов”.

11.          Г. Б. Хромушин “Буржуазные теории политической экономии”.

12.          “Адам Смит и соременная политэкономия” Московский университет 1979 г.

13.          “История экономической мысли” Московский университет 1961 г.

14.           “Экономическая теория” СПбГУЭиФ 1997г.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5