Исторические последствия нового, капиталистического спо­соба производства были колоссальны. Началась новая эра в истории человечества. Эти последствия прежде всего обруши­лись настоящей катастрофой на головы мелких производителей-хозяев и в городе, и в деревне. Эта катастрофа выразилась в обнищании трудовых масс города и деревни и в превраще­нии их в пролетариев, т. е. в класс таких людей, которые, будучи лишены средств и орудий производства и средств су­ществования, вынуждены были жить и существовать прода­жей своей рабочей силы.

Для того чтобы стала возможной эксплуа­тация наемных рабочих, необходимо было, чтобы массы людей потеряли орудия и средства производства и средства суще­ствования и вынуждены были жить про­дажей своей рабочей силы. Такое явление, т. е. потеря массами средневековых трудящихся — крестьян и ремесленников — средств производства и средств существования, во всем мире предшествовало возникновению капиталистического способа производства. В результате экспроприации у крестьянства зем­ли, без которой невозможно ведение сельского хозяйства, в ре­зультате разорения и обнищания ремесленников все средства производства — земля, орудия производства, а следовательно, и средства существования трудящихся оказались в руках не­многих, превратившихся в капиталистов, ибо они — эти не многие — получили в свое распоряжение не только то, что они за­хватили у трудовых масс, но и самих трудящихся, вынужден­ных продавать свою рабочую силу. Историю этого «так называемого первоначального накопле­ния» легче проследить на примере Англии, страны классиче­ского типа капиталистического развития. Англия — страна с большим количеством осадков, сырая и поэтому изобилующая лугами. С давних пор англичане поэтому разводили с успехом стада овец и овечью шерсть продавали во Фландрию, где из нее выделывали шерстяную материю и сукно. По мере того как рос спрос на сукно и шерстяную материю, дорожала шерсть, и в конце XV в. английские купцы стали организовывать сами мануфактуры для производства сукон. Спрос на шерсть рос, и вот представители господствующего класса Англии, стремясь расширить столь выгодное для них овцеводство, стали система­тически сгонять крестьян с земли, округляли свои земли за счет захватов, огораживали их, чтобы никто ими не мог пользоваться, и разводили большие стада овец. Уничтожались часто целые деревни, крестьяне, потерявшие земли и разоренные, уходили в города, где и старались получить работу на мануфактурах.

Замечательный английский мыслитель XVI в. Томас Мор гово­рил, что в Англии «овцы поедают людей». К середине XVIII в. крестьянство как класс вовсе исчезло в Англии. Земля оказалась в руках лордов, крупных землевладельцев, которые сдавали ее в аренду предпринимателям-капиталистам (фермерам), обрабатывавшим эту землю при помощи наемной рабо­чей силы. Так в сельском хозяйстве Англии возобладал капита­листический способ производства.

Хозяйственный прогресс был достигнут путем разорения мелких самостоятельных производителей, и так как мануфак­туры не могли, особенно вначале, поглотить всю массу сгоняе­мых с земли крестьян, огромное количество их было вынуждено бродить по стране в поисках случайной работы, а не находя ее,— заниматься попрошайничаньем, воровством и грабежами. Правительство издавало свирепые законы против бродяжниче­ства.

За кражу вещи, которая стоила столько же, сколько поросе­нок, полагалась смертная казнь через повешение. По закону короля Эдуарда VI, изданному в 1547 г., всякий уклоняющий­ся от работы отдавался в рабство тому лицу, которое донесет на него как на праздношатающегося. Уклонявшегося от работы могли пороть и заковывать в кандалы и таким способом при­нуждать к работе. Если рабочий самовольно отлучался на две недели, его осуждали на пожизненное рабство и на его лоб или на щеку ставили клеймо «S» (slave, т. е. раб); если он убегал в третий раз, его казнили как государственного преступника. Если такова была участь сгоняемых с зем­ли крестьян, то не лучшей была и судьба ремесленников. Распространение ману­фактурного производства на многие отрасли промышленности неизбежно приводило к разорению ремесленников, которые не могли конкурировать с более дешевыми и добротными товара­ми, создаваемыми на мануфактурах. Ремесленники вынуждены были ликвидировать свои мастерские и в лучшем случае нани­маться на мануфактуры, а в худшем — становиться в ряды бро­дяг и нищих.

Разорив своих собственных крестьян, господствующие классы Англии (в особенности та часть их, которая приняла непосредственное участие в капиталистическом производстве), подгоняемые нена­сытной жаждой обогащения, перебросили свою деятельность в колонии. Именно с этого времени колониальная политика европейских держав. колониализм со всеми его ужасами, порабощением народов, самым бесстыдным грабежом их и разоре­нием получает свое начало. Сначала испанцы и португальцы, затем англичане, т. е. английские феодалы, превратившиеся в капиталистов, и капиталисты, охотно приобретающие дворян­ское звание, направляют свои жадные взоры на вновь открытые страны. Испанские и португальские идальго, воинственные и же­стокие, буквально опустошили Центральную Америку. Англи­чане уничтожили туземное население Северной Америки, гол­ландцы проникли в Юго-Восточную Азию. При помощи обмана и прямого грабежа они добывали там колоссальные богатства и привозили их в Европу, где превращали в капитал, который служил дальнейшей эксплуатации своих собственных трудя­щихся масс. Все эти действия европейских захватчиков со­ставляют тоже важный элемент первоначального накопления.

От испанцев и англичан не отставали и голландцы. История голландского колониального хозяйства — а Голландия была образцовой капиталистической страной XVII в.—дает нам не­превзойденную картину предательства, подкупов, убийств и подлостей. Нет ничего более характерного, как практиковав­шаяся голландцами система кражи людей на Целебесе для по­полнения рабов на Яве. Для этого готовили специально похи­тителей людей. Вор, переводчик и продавец были главными агентами этой торговли людьми, туземные принцы — главными продавцами. Украденных молодых людей заключали в целебесские тайные тюрьмы, пока они не достигали возраста, достаточ­но зрелого для отправки на корабли, транспортировавшие рабов. Колониальная система в целом способство­вала форсированному росту торговли и су­доходства. «Общества-монополии» были мощными рычагами концентрации капитала. Колонии обеспе­чивали рынки сбыта для быстро возникающих мануфактур, а монопольное обладание этим рынком вызывало усиленное на­копление. Сокровища, добытые за пределами Европы посред­ством прямого грабежа, порабощения туземцев, убийств, прите­кали в монополию и тут превращались в капитал, служивший для эксплуатации своего же народа, обнищавшего в процессе первоначального накопления. Колониальная система, просуще­ствовавшая вплоть до наших дней, держала порабощенные ею народы в тисках безудержной эксплуатации, для успеха кото­рой империалисты-колонизаторы оставляли население колоний жить в невежестве и нищете, правильно полагая, что чем хуже живет народ колоний, тем меньше можно ему платить за его труд: они препятствовали промышленному развитию колоний, заставляя колонии производить сырье для своей промышленно­сти и покупать готовые изделия метрополии. И такая политика продолжалась столетия, причем на смену старым эксплуататорам, испанским, английским, голландским и французским ка­питалистам, пришли монополисты США, самые грозные и самые грязные эксплуататоры, выполняющие роль жандармов — охранителей реакции во всем мире. Коло­ниальная система провозгласила наживу конечной и единст­венной целью человечества.

Капитализм внос коренные изменения не только в хозяйственный строй. С ним свя­зано рождение двух новых классов: про­мышленной буржуазии, владельцев ору­дий и средств производства, и пролетариа­та, лишенного и того и другого и принужденного жить прода­жей своей рабочей силы.

В области политического устройства государства на смену сословной монархии приходит абсолютная монархия — как арбитр между старым господствующим классом феодалов и буржуази­ей и как защитница обоих классов от революционного движе­ния народных масс, подвергающихся и феодальной и капита­листической эксплуатации. Буржуазия становится все более мощным в экономическом отношении классом, но все же недо­статочно сильным, чтобы поставить вопрос о захвате власти. Власть остается в руках феодалов, но централизованная монар­хия, стремясь повысить свои доходы, поддерживает укрепляю­щееся капиталистическое хозяйство и буржуазию, а та в свою очередь опирается на абсолютную монархию, которая обеспе­чивает ей успешную конкуренцию на внешнем рынке и ссуда­ми поддерживает и расширяет мануфактурное производство.

В ряде государств Европы, как в больших, так и в малых, устанавливается эта новая форма монархии. Даже в Англии при Тюдорах (1485—1603), несмотря на существование парла­мента, королевская власть приобретает исключительно боль­шую силу. Однако по мере роста буржуазии и ее богатства гос­подству феодалов приходит конец. Используя народные массы, ненавидевшие феодалов и феодальную эксплуатацию, буржуа­зия стремится к власти. Наступает период буржуазных рево­люций.

Первая, но неудачная буржуазная революция произошла в Германии. Она началась как выступление против католической церкви — идеологического покрова феодализма. Церковь в Германии, пользуясь политическим неустройством страны, раз­дробленной на множество мелких княжеств, и не встречая сопротивления со стороны сильной центральной власти, смот­рела па Германию как на главный источник своих доходов. Поэтому здесь на самой ранней ступени капиталистического развития немецкое бюргерство, перераставшее в буржуазию, выступило против бесконечных материальных претензий как местного духовенства, особенно крупных духовных феодалов, так и центра католицизма — папского государства.  Немецкая буржуазия в лице своего пред­ставителя Мартина Лютера (1483—1546) требовала «дешевой» церкви, ликвидации власти папы над не­мецкой церковью и подчинения последней светской власти. В Германии началось широкое общественное движение, охва­тившее в конечном счете и народные массы. Однако народ требовал не только изменения церковных порядков, но и широ­кой социальной реформы, подрывавшей феодальные устои, в от­дельных же случаях высказывались и более радикальные идеи переустройства общества на началах «божьей справедливо­сти», идеи, в которых проступало смутное представление народ­ных масс, особенно немецкого предпролетариата, о возмож­ности социального равенства.

Началось широкое восстание крестьянских масс — Великая крестьянская война в Германии (1524—1525 гг.), которая так напугала буржуазию, что она отошла от движения, пошла на соглашение с феода­лами и вместе с ними принимала участие в жестокой расправе с крестьянами. В ре­зультате этого реформация ограничилась только реформой церкви, упрощением церковного культа, отменой многих обря­дов и таинств. Она не только не уничтожила феодальных по­рядков, но даже укрепила их. Церковные земли и имущество были конфискованы князьями, которые больше всего и выигра­ли от реформации, обогатившись за счет церкви. Германия как была, так и осталась политически раздробленной на множество самостоятельных государств-княжеств. Власть императора ста­новилась все более призрачной.

Первой успешной буржуазной революцией было восстание Нидерландов против Испании, под властью которой Нидерланды находились еще с XV в. Нидерланды бы­ли передовой в хозяйственном отношении страной.

К началу XVI в. мануфактурное производство достигло вы­сокого уровня в южной части Нидерландов: во Фландрии и Брабанте; в северной части — в провинциях Голландия, Зелан­дия и др.— сильно развилось животноводство, рыболовство (ловля сельдей) и кораблестроение. Антверпен был центром оживленной мировой торговли.

В политическом отношении Нидерланды, разделенные на 17 провинций, имели общие Генеральные штаты — представи­тельство всех провинций, но они входили в состав владений Габсбургов, императоров Германии и королей Испании, и управлялись наместником испанского короля. Эта связь высокоразвитой страны, ставшей на путь капита­листического развития, с реакционной феодальной испанской державой грозила Нидерландам, особенно при фанатике и изу­вере короле Филиппе II, самыми тяжелыми последствиями. Буржуазия этой страны перешла от католицизма к протестан­тизму и всячески охраняла свои вольные права и привилегии, в том числе самоуправление. В то же время Филипп II пытка­ми и кострами преследовал еретиков и собирался подчинить всю страну испанскому абсолютизму. Он ввел в Нидерланды свои войска и намеревался покончить с самоуправлением.

Тогда в Нидерландах резко усилилось недовольство, охва­тившее не только буржуазию и народ, но и дворянство, кото­рое боялось, что на его место в управлении и в эксплуатации на­рода станет жестокое и жадное испанское дворянство, а стра­ну в целом постигнет судьба американских колоний.

Эта оппозиция переросла в восстание, которое длилось с 1566 до 1609 г. и закончилось тем, что северные провинции во главе с Голландией отложились от Испании и превратились в самостоятельную республику Соединенных провинций, или просто Голландскую республику. Только южные провинции Нидерландов остались в руках Испании и влачили довольно жал­кое существование, тогда как Голландия, которая первая за­ложила основы колониальной системы, уже к 1648 г. достигла высшей точки своего торгового могущества и была образцовой капиталистической страной XVII в. Правда, народные массы Голландии и в 1648 г. испытывали страдания от чрезмерного труда и жестокого гнета. Но такова уж судьба всех капитали­стически развивающихся стран во всем мире. Капитализм про­цветает на эксплуатации народных масс, принужденных жить за счет продажи своего единственного достояния, оставшегося ему после экспроприации, своей рабочей силы.

Начальная стадия развития капитализма в недрах еще гос­подствующего феодального способа производства вызвала колоссальные по своему значению перемены и в структуре общества, и в характере государства: появились два новых класса — буржуазия и пролетариат, усложнилась клас­совая борьба и в результате этого возникла новая форма го­сударства — абсолютная монархия. Не меньшие изменения про­исходили и в области духовной культуры, в науке, в верованиях людей, другими словами — во всей идеологической надстройке общества этого третьего периода средневековья.

Складывавшийся новый класс буржуазии — организатор капиталистического производства и в городе, и в деревне — нуждался для успеха своего дела в произ­водстве товаров, в повышении производительности труда, в том, чтобы производить больше, лучше и дешевле, так как только таким путем предприниматель мог рассчитывать на победу над своим конкурентом. А для этого нужно было знать лучше и свойства сырья, из которого производились товары, т.е., в ко­нечном счете, нужна была наука о природе и ее закономер­ностях.

Начало капиталистической эры было ознаменовано теш умст­венным движением, которое носит название гуманизма и Воз­рождения. И то и другое явление в культурной жизни Европы и было связано с возникновением нового способа производст­ва — капиталистического — и с появлением класса буржуазии. Подъем хозяйственной жизни и дальнейший рост хозяйст­ва и хозяйственной деятельности людей отодвинул старое сред­невековое мировоззрение, поддерживаемое в Западной Европе католической церковью, которая стремилась перенести удовлетворение требований справедливого порядка на тот свет и учи­ла, что человек в земной юдоли должен возлагать все свои на­дежды на бога. Теперь предприниматель-буржуа возлагал свои надежды на самого себя, на свою ловкость, предприимчивость, энергию. Поэтому в центре нового мировоззрения стал уже не бот', а сам человек (homo), откуда и это новое мировоззрение получило название гуманизма.

Время, когда распространялся гуманизм, называется эпохой Возрождения. Это явление было общим для всей Европы. Назы­вается оно так потому, что гуманисты открыли, как много в области науки, и в особенности в области искусства, было сде­лано античными народами— греками и римлянами. Стараясь подражать им и даже идти, особенно в области науки, дальше античных народов, они и называли свое время «Возрождением», т. е. восстановлением античной культуры.

Первые ростки гуманизма появились в Италии, а вскоре буржуазная культура стала стремительно развиваться в дру­гих странах Европы. Немало способствовало этому книгопеча­тание, изобретенное в середине XV в. в Германии Иоганном Гутенбергом.

На рубеже между старой, церковной и поной, гуманистиче­ской культурой высится величественная фигура флорентийско­го поэта Данте Алигьери (1265—1321 гг.), автора «Божествен­ной комедии». Она написана на итальянском языке. И это не случайно. В XIV—XV вв. во многих государствах пробуждается национальное сознание, и писатели-гуманисты, отлично владев­шие древними языками и писавшие научные трактаты по-латыни, свои литературные произведения создавали не на латин­ском, а на народных языках.

В творениях гуманистов отразились их раздумья о жизни; сюжеты они черпали, как правило, не из церковных легенд, а из окружающей их действительности, героями их произведений становились не идеальные рыцари, а простые люди. Среди бле­стящей плеяды поэтов, писателей, драматургов, именами кото­рых гордится человечество,— Франческо Петрарка и Джованни Боккаччо (Италия), Франсуа Рабле (Франция), Ульрих фон Гуттен (Германия), Эразм Роттердамский (Нидерланды), Ми­гель Сервантес (Испания), Вильям Шекспир (Англия) и др.

С эпохой Возрождения связан и высочайший расцвет изо­бразительного искусства. Художники и скульпторы, утверждая реалистические принципы, правдиво отображали современную им действительность, воспевали красоту человеческого тела и величие человеческого духа (Леонардо да Винчи, Микеланд-жело, Рафаэль, Тициан, Веласкес, Рембрандт и др.).

Семимильными шагами двинулась вперед наука. Гуманисты старались изучать природу на опыте. Они заложили основы современного естествознания (Кардано, Галилей), механики (Лео­нардо да Винчи, Галилей), проникали в тайны мироздания (Коперник, Галилей), анатомии и физиологии (Везалий, Гар-вей), материалистически осмысливали природу (Френсис Бэкон, Джордано Бруно).

В области политики они стремились поддерживать централь­ную власть, которая обеспечивала порядок в государстве. Они, наконец, выступили против католической церкви, которая учи­ла, что феодальный строй, как и весь мир, создан богом, а по­этому всякий протест против существующего порядка непозво­лителен и грешен.

Заключение

 Капитализм – это общественно-политический строй, при котором владеющие орудиями производства крупные частные собственники — предприниматели — нанимали и эксплуатировали (присваива­ли результаты труда) рабочих, не имевших ни своих орудий труда, ни земли.

В анализе западноевропейского капитализма авторский коллектив основывался на открытых  марксизмом законах развития и объективной логике изменений  последней эксплуатационной формации. Авторы опирались на результаты исследований, проделанных советскими  экономистами в данной области в последние годы. Были учтены также оценки и выводы, содержащиеся в работах зарубежных исследователей-марксистов. Экономика и политика западной Европы, как и других ведущих капиталистических государств, формировались под влиянием ряда факторов, определяющих  ход мирового  развития в тот период.

Список использованной литературы:

1.      Новая история, М., 1991

2.      Краткая всемирная история, изд-во «Наука», М., 1965

3.      Е. Г. Лапшев, И. К. Шереметьев и другие “Европа: капитализм и общество. Противоречия развития”. Москва, 1990. А. Ф. Шульговский

4.      “Европа на крутом повороте своей истории”. Москва, 1967.

5.      Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Эволюция феодализма в Европе: Социально - экономические проблемы. - М., 1969. - 318 с.

6.      Дружинин Н.М. Генезис капитализма. - М., 1955. - 79 с.

7.      Нечкина М.В. О “восходящей” и “нисходящей” стадиях феодальной формации. Вопросы истории. - М., 1958, №7.

8.      Нечкина М.В. К итогам дискуссии о “восходящей” и “нисходящей” стадиях капитализма. Вопросы истории. - М., 1963, № 12.

9.      Очерки всемирной истории. Период феодализма. XV-XVII в.. - М., 1955., 6т. - 506 с.

10.  Переход от феодализма к капитализму в Европе. - М.: Мысль, 1969. - 318 с.

Страницы: 1, 2