Заместитель наркома обороны маршал Г.И.Кулик требовал от минёров сосредоточить внимание на производстве не мин, а средств разминирова-ния. Он рассуждал: «Мины - это мощ-ная штука, но это средство для сла-бых, для тех кто оборо-няется, а мы - сильные». В результате к началу войны ар-мия не имела и половины минимального количества инженер-ных мин.

Отрицательно сказывалось на перевооружении армии зачастую столь же некомпетентное, сколь и безапелляцион-ное, вмешательство Сталина. Б.Л.Ванников рассказывает о том, как принималось решение о замене 76-миллимитровой танковой пушки новой 107-миллимитровой. Это требо-вало ре-конструкции всех орудийных цехов. Нарком попытался возра-зить, однако безуспешно. Ванников пишет: «К концу моих объяснений в кабинет вошёл Жданов. Сталин обратился к нему и сказал: «Вот Ванников не хочет делать 107-мм пушки для ваших ленинградских танков. А эти пушки очень хоро-шие, я их знаю по гражданской войне»… Сталин говорил о полевой пушке времён первой мировой войне: она, кроме ка-либра по диаметру ничего общего не могла иметь с пушкой, которую нужно было создать для совре-менных танков и со-временных условий боя. Так вышло и на этот раз».

Аннексия Западной Украины, Западной Белоруссии, Прибал-тики, Бессарабии и Букавины позволила Советскому Союзу отодвинуть границу далеко на Запад. Но это не только не укрепило оборону страны, но и не-ожиданно послужило причи-ной серьёзнейших поражений в 1941 году.

Сталин единолично принял решение построить непосредст-венно вдоль новой границы линию укреплений и использовать на новом строительстве элементы старых оборонительных со-оружений. Тогдашний начальник Генштаб Б.М.Шапошников предлагал не разрушать старые весьма мощные укрепления, а строительство новых вести силами войск внутренних воен-ных округов, выдвинув их в образовавшееся «предполье». Но Сталин не при-слушался к этому предложению, заявив, что война начнётся не ранее чем через 2-3 года, а за это время новые укрепления в любом случае будут по-строены.

Летом 1940 года, в ответ на просьбу военных выделить средства для поддержания оставленных рубежей старой гра-ницы в элементарном по-рядке, Сталин приказал полностью разрушить прежние укрепления, вы-вести все бронированные детали на новое строительство, а остатки со-оружений от-дать колхозам под силосные ямы. Новая оборонительная ли-ния возводилась прямо на границе, хотя военные предлагали строить её на 25-50 км восточнее - с тем, чтобы скрыть укреплённых район и развёртывание войск от противника. Но и здесь восторжествовал принцип «ни одного вершка своей земли не отдадим никому», звучный политический, но абсо-лютно бессмысленный с военной точки зрения.

Когда началась война, новая линия ещё не была возведена, а старая оказа-лась разрушена, и отступающие войска не смогли опереться на неё. К тому же с переносом границы на запад туда были перемещены военные склады, которые сразу же попали в руки немцам.

Сложилась катастрофическая обстановка для Советского Союза. До сих пор нет полного анализа причин трагедии первых месяцев войны. Где искать причины поражений?

К сожалению прежде всего в деятельности высших руководителей госу-дарства.

В результате грубейшего просчета Сталина в оценке возможного срока нападения врага фашистская агрессия была совершена внезапно, что по-ставило войска Красной Армии в исключительно тяжелое положение. Достаточно отметить лишь тот факт, что только за первый день войны в результате неожиданного удара германских ВВС советская авиация по-теряла из 5434 самолетов более 1200, из них 800 самолетов было уничтожено на аэродромах.

Что такое внезапность? Уже после войны маршал Жуков отмечал, что «главная опасность заключалась не в том, что немцы перешли границу, а в том, что для нас оказа-лось неожиданностью их шестикратное и восьми-кратное превосходство в силах на решающих направлениях; для нас оказа-лись неожиданностью и масштабы сосредоточения их войск, и сила их удара. Это и есть то главное, что пре-допределило наши потери первого пе-риода войны, а не толь-ко и не столько внезапный переход ими границы».

В речи по радио 3 июля 1941 г. Сталин утверждал, что «фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении». Он на-звал это одной из главных при-чин наших поражений в начале войны. При этом Сталин не назвал себя в качестве ее главного творца. А ведь имен-но он из-за своей маниакальной уверенности, что летом 1941 г. военного столкновения с Гитлером не будет, вплоть до позднего вечера 21 июня не давал разрешения командо-ванию на приведение войск в полную боевую го-товность. Тем самым именно Сталин обеспечил противнику эту внезап-ность и в оперативно-тактическом и в стратегическом, и ином плане. А ведь именно «вождь народов» заявил: «Мы не боимся угроз со стороны аг-рессоров и готовы ответить двой-ным ударом на удар поджигателей войны, пытающихся на-рушить неприкосновенность советских границ». Мехлис: «Если вторая империалистическая война обернется своим острием против первого в мире социалистического государ-ства, то надо перенести военные действия на территорию про-тивника, выполнить свои интернациональ-ные обязанности и умножить число советских республик». «Мы радикально улуч-шили всю систему обороны границ» (Ворошилов). И все это было сказано с трибуны XVIII съезда партии.

На внеочередной четвертой сессия Верховного Совета СССР (28 августа -- 1 сентября) 1939 г. председатель СНК и нарком иностранных дел В. Мо-лотов заверил депутатов Верховного Совета в том, что «договор о ненапа-дении с Германией является поворотным пунктом в истории Евро-пы и что сильная Германия является необходимым услови-ем прочного мира в Ев-ропе». Но, фактически, только Гер-мания воспользовалась выгодами этого договора. Не мы выиграли с его помощью два года мира, а Гитлеру дали, время подготовиться к войне с нами. Таким образом, налицо грубый так-тический просчет при заключении договора и близорукий подход к оценке его возможных последствий.

Существенный перевес агрессора в собственно военном отношении. Полностью отмобилизованная и развернутая 5,5-миллионная кадровая немецко-фашистская армия вторжения была оснащена самым современ-ным вооружени-ем и боевой техникой, обладала двухлетним опытом веде-ния военных действий. В то же время переоснащение нашей ар-мии по су-ществу только-только началось.

Были и ошибки оперативно-стратегического характе-ра. Все рас-четы строились исходя из того, что война нач-нется с приграничных сра-жений и лишь после этого будут введены главные силы противника. Счи-талось, что этим силам еще только предстоит полное развертывание, то-гда как в действительности они уже были развернуты и факти-чески го-товы к вторжению. Их наступательными действиями и началась агрессия. Серьезный просчет был допущен и в определении сроков приведения своих войск в боевую готов-ность в приграничной полосе и мобилизационного раз-верты-вания части Вооруженных Сил во внутренних военных окру-гах. С опозданием началась переброска пяти армий из глубины страны к запад-ным границам, не было завершено строительство укрепленных районов. Запоздалым оказался и переход в 1940 году со смешанной территориально-милицион-ной на кадровую систему комплектования, что негативно сказа-лось на качестве мобилизационных ресурсов, пополнив-ших армию с началом войны.

Одной из важнейших причин наших поражений в нача-ле войны были ре-прессии в отношении военных кадров. Репрессии смели всех командующих военными округами и их заместителей, на 80--90% командиров дивизий, полков и их заместителей. Были уничтожены многие преподавате-ли воен-ных академий и училищ, а их труды изъяты из обращения как «вражеские». Общая цифра уничтожен-ных -- около 44 тысяч. В истории до этого не было случая, чтобы руководство какой-либо страны перед угрозой напа-де-ния врага планомерно уничтожало свои военные кадры.

В результате к началу войны только 7% командиров наших Вооружен-ных сил имели высшее военное образование, а 37% не прошли полного курса обучения даже в средних военно-учебных заведениях. Капитаны станови-лись команди-рами дивизий. К 1941 году только в сухопутных войсках не хватало по штабам 66900 командиров. Некомплект в летно-техническом составе ВВС достиг 32,3%, в ВМФ недос-тавало более 22% командиров. Та-ким образом армия была сильно ослаблена. Для того, например, чтобы под-готовить майора Генерального штаба, нужно не менее 10--12 лет. А ко-мандарма? 20 лет. А их почти всех уничтожили. Ведь даже Жуков в начале войны по своей подготовке никак не равнялся Тухачевскому или Егорову.

Начало войны было критическим и потому, что фашист-ская Германия превосходила СССР в экономическом потен-циале. Так, к моменту нападе-ния на Советский Союз она примерно вдвое превосходила нашу страну по производству электроэнергии, угля, чугуна, стали, вчетверо -- по выпус-ку автомобилей. Экономика фашистской Германии была давно уже, переве-дена на военные рельсы, а ее союзники за-вершали такой перевод. Кроме того, на службу агрессии были поставлены все ресурсы покоренной Европы. Хотя в нашей стране в 1940 году почти каждый третий рубль из госбюд-жета шел на укрепление обороны, но времени уже не хватило. Еще один момент. Солдаты из села, помнившие страшный голод 1933 года, смерть родных или близких, по-нимавшие -- кто был виновником этой трагедии, не питали чувства преданности ни к Сталину, ни к его режиму.

Своей политикой «вождь народов» подорвал чувство советского патриотизма в крестьянской массе, и не только в ней. Когда началась война, это сказалось на стойкости солдат Красной Армии в бою. В этом заключалась одна из причин катастрофического хода войны в 1941 г. Мар-шал Г. К. Жуков впоследствии отмечал, что советские войска обрели высо-кую стойкость лишь к осени 1942 г. Здоровое чувство патриотизма в усло-виях смертельной опасности, нависшей над Родиной, не могло не взять верх над всеми по-литическими антипатиями.

Нельзя не учитывать и того, что отрицательное влияние в начале войны оказала приверженность традиционным идео-логическим мифам, со-гласно которым народные массы капиталистических стран при всех об-стоятельствах глубоко враж-дебны своим правительствам и в случае войны в СССР не-медленно перейдут на его сторону. На нашу страну обру-шилась вся мощь германской военной машины, захватчики шли по советской земле, гибли тысячи людей, а в обраще-нии, с которым выступил В. Молотов, го-ворилось о страда-ниях германских рабочих, крестьян и интеллигенции, ко-то-рые «мы хорошо понимаем». И. В. Сталин в выступлении по радио 3 июля, когда немецко-фашистские войска уже заня-ли Литву, значительную часть Латвии, Белоруссии, Украи-ны, отнес немецкий народ, «порабощен-ный гитлеровскими заправилами», к числу наших потенциальных «верных союз-ников» в войне. Даже 6 ноября 1941 г., когда гитлеровские полчища стояли на подступах к Москве, Сталин заявил о том, что в германском на-роде произошел «глубокий перелом против продолжения войны, за ликвида-цию войны», что «германский тыл немецких войск представляет вулкан, го-товый взорваться и похоронить гитлеровских авантюрис-тов». Все это не только не способствовало мобилизации всех сил народа, но и поддержи-вало у тех, кто далеко от фронта, настроения мирного времени, веру в фа-тальную предопределенность победы. Вредно сказывались такие установки и на моральном духе войск.

И, наконец, в преддверии войны считалось, что боевые действия будут вестись исключительно на территории про-тивника. В воинском Уставе не предусматривались бои в обороне. В результате действительность жес-токо наказала нас за все.

И Гитлер решил сделать ход первым. Зная о планах Сталина, он готовил план «Барбаросса». Зная, что Сталин не верит в немецкое нападе-ние, он использовал его уверенность и решился на безумие. И, надеясь на слабость сталинской армии, подтверждённую в Финляндии, на фактор внезапности, Гитлер делает этот шаг.

КОРЕННОЙ ПЕРЕЛОМ В ХОДЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

Создание военной экономики.

Ленинский призыв времен гражданской войны «Все для фронта! Все для победы!», провозглашенный партией в новых условиях перед лицом смертельной опасности, поднимал миллионы патриотов на самоотверженный труд. На смену уходящим на фронт мужьям приходили в цехи их жены. К станкам становились ветераны труда и подростки. Путем крайнего напряжения человеческих сил в сочетании с рабочей сметкой и пытливой инженерно-технической мысли решались сложные вопросы производства. Главным из них был перевод промышленности на военные рельсы.

Переход предприятий на массовый выпуск вооружения, боеприпасов, боевой техники требовал почти во всех случаях коренного изменения технологии производства и новой производственной кооперации. В качестве примера можно привести Ленинградский металлический завод, которому в порядке перестройки понадобилось подыскать, отремонтировать и установить около 500 станков, изготовить свыше 2500 приспособлений и специальных инструментов, переквалифицировать 1500 рабочих и большую группу инженерно-технических работников.

В начале сентября, когда почти все подлежащие эвакуации заводы были вывезены в глубокий тыл, промышленность города Ленинграда продолжала работать. Войска Ленинградского фронта получали из блокированного города вооружения и боеприпасы. Более того, в середине ноября ленинградцы снабжали по воздуху минометами всех калибров и полковыми пушками и другие фронты. Это был результат героического труда рабочих-ленинградцев и самоотверженной деятельности партийной организации.

Чем шире развертывали производство предприятия оборонной промышленности, тем больше требовалось различного металла, топлива и электроэнергии. Особенно велика была потребность в качественном металле, производство которого до войны было развито главным образом на заводах южной части Украины и Донбасса. Поэтому перед металлургами Урала и Сибири была поставлена важнейшая военно-хозяйственная задача: дать в короткий срок и в достаточном количестве высококачественный черный металл, особенно необходимый для производства брони и различных видов вооружения.

Высокие темпы были достигнуты в промышленном строительстве. Для более быстрого размещения и восстановления эвакуированных предприятий использовались любые пригодные помещения. Иногда это были здания больших заводских клубов, каменные амбары, склады и т.д.

Применительно к условиям военного времени пересматривались строительные нормы, создавались новые проекты, изменялись ранее принятые технические решения. В январе 1942 года Наркомстрой СССР принял новые типовые схемы одноэтажных зданий для строительства в условиях войны. Стоимость этих сооружений было в два раза ниже, да и строились они в два раза быстрее.

В результате огромной работы, проделанный советским народом годовая валовая продукция восточных районов, несмотря на резкое уменьшение гражданского промышленного производства во втором полугодии, возросла по сравнению с 1940 годом с 39 млрд. до 48 млрд. руб. За это же время продукция авиационной и танковой промышленности, вооружения и боеприпасов увеличилась почти вдвое - с 7 млрд. до 13 млрд. руб. Рост этого происходил главным образом в первые три месяца войны. Однако потребности фронта все еще удовлетворялись недостаточно.

Быстрые темпы создания главного арсенала страны на Востоке могли быть обеспечены лишь успешным перемещением в глубокий тыл предприятий наркоматов боеприпасов, вооружения, авиационной промышленности и других отраслей. Вынужденная эвакуация в военное время людей, предприятий, материальных ценностей, продовольствия, запасов стратегического сырья и много другого из опасной прифронтовой зоны - явление не новое. Оно имело место, в частности, в России еще в первую мировую войну. Но никогда еще ни одному из воюющих государств не удавалось осуществить так целеустремленно, по плану и с таким поразительным результатом гигантскую эвакуацию производительных сил, как это было сделано Советским Союзом. Совет по эвакуации разрабатывал порядок и очередность перемещения людей и материальных ценностей, планировал сроки формирования и отправки эшелонов в пункты выгрузки в восточных районах. Его постановления, утвержденные правительством, были обязательным для хозяйственного руководства, партийных, советских органов и военных советов и фронтов, войска которых прикрывали районы и области, подлежавшие эвакуации. Особенно трудно и сложно было вывести оборудование электростанций. Прекращение их работы препятствовало демонтажу заводов. Кроме того, в электроэнергии нуждались прифронтовые госпитали, хлебопекарни, водокачки, предприятия коммунального хозяйства городов. Поэтому электростанции эвакуировались в последнюю очередь, что неизбежно вело к потерям ценного, остро необходимого народному хозяйству оборудования. Однако в целом процесс эвакуации происходил успешно. Гитлеровцам не удалось помешать эвакуации оборонных заводов Ленинграда. С 11 июля 1941 года до начала октября отсюда в глубокий тыл было вывезено или частично 86 крупных предприятий. С июля по декабрь того же года из угрожаемых районов было перебазировано 2593 предприятий, в том числе 1523 крупных. Для перевозок эвакогрузов за 6 месяцев потребовалось 1.5 млн. вагонов. За это же время в тыл было переправлено по железным дорогам более 10 млн. человек и водным транспортом - 2 млн. человек. Советское государство сумело преодолеть огромные хозяйственные трудности, которые обрушились на него в первые месяцы войны, и найти необходимые материальные и трудовые ресурсы для решения стоящих перед военной экономикой задач.

Страницы: 1, 2, 3, 4