Природа и закономерности международных отношений
Курсовая работа
ПРИРОДА И ЗАКОНОМЕРНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
План
Введение. 3
Глава
1. Природа международных отношений. 4
Глава
2. Закономерности международных отношений. 15
Заключение. 26
Список
литературы.. 27
Кардинальные
перемены, происшедшие в мировом развитии на рубеже 1980 - 1990-х годов, со всей
остротой поставили как перед исследователями, так и перед политиками вопрос о
характере и закономерностях международных отношений. Падение Берлинской стены стало
символом окончания холодной войны. Однако, вопреки оптимистическим ожиданиям
некоторых идеалистически настроенных политиков и части научной общественности,
за ним последовали не сближение Востока и Запада на основе универсальных
ценностей и не становление общемирового сообщества, основанного на принципах
взаимопомощи и сотрудничества всех со всеми, а совсем иные события, во многом
неожиданные как для практических политиков, так и для научного сообщества.
Среди них распад СССР и возникновение на политической карте мира новых
независимых государств, разрастание этнических конфликтов и усиление
сепаратистских тенденций на фоне роста глобальной взаимозависимости,
приобретение международным терроризмом угрожающих масштабов, наконец, подрыв
всей прежней структуры международной безопасности.
Начавшийся распад
прежней системы международных отношений, а также основанного на ней миропорядка
поставил множество сложных вопросов перед учеными, экспертами и
государственными деятелями. Под сомнением оказались все прошлые завоевания
теоретической мысли и сложившиеся за полвека стереотипы
международно-политической практики. Возникла настоятельная необходимость
переосмысления базовых понятий науки. Это коснулось прежде всего такого
исходного понятия, как «международные отношения», ибо от понимания того смысла,
который в него вкладывается, зависит и международная деятельность политиков. С
другой стороны, подобное переосмысление потребовало признания изменения роли
государства и влияния других нетрадиционных участников международных отношений.
В курсовой работе
будут рассмотрены природа и закономерности международных отношений.
При выполнении
курсовой работы мною были поставлены следующие задачи: анализ природы
международных отношений и анализ закономерностей развития международных
отношений.
Глава 1. Природа международных отношений
Многообразие существующих сегодня в
международно-политической науке теорий и взглядов в конечном счете может быть
сведено к трем известным парадигмам: реалистской (включающей в себя классический реализм и
неореализм), либеральной (традиционный идеализм и неолиберализм) и
неомарксистской, каждая из которых исходит из своего понимания
природы и характера международных отношений. Эти парадигмы, естественно, не
исчерпывают содержания теории международных отношений. Последние два
десятилетия отмечены интенсивным развитием в ее рамках таких направлений как транснационализм
и институционализм, конструктивизм и постмодернизм,
все более самостоятельное значение приобретают международная
политическая экономия и социология международных
отношений; различия, и нередко довольно существенные, имеются и в
рамках самих указанных парадигм. В то же время наиболее распространенными и на
сегодняшний день остаются именно указанные парадигмы, а сердцевинной дискуссией
по вопросам теории международных отношений, во многом определяющей пути ее
развития, остается дискуссия между неореализмом и неолиберализмом.
Это дает основания не только рассматривать указанные выше три
парадигмы как «базовые» для международно-политической науки, но и анализировать
на их основе и само состояние последней.
Центральными для теории политического реализма, одним из
самых авторитетных представителей которой стал в 30-е и особенно в послевоенные
40-е годы Г. Моргентау, являются «понятие интереса, определенного в терминах
власти», и связанные с ним понятия баланса сил, геополитической стратегии и
т.п. В неореализме, основные идеи которого сформулировал в конце 70-х годов К. Уолц,
эти акценты несколько смещены. Отстаивая структурное понимание силы, неореализм
не сводит ее к военному компоненту, а включает в нее также экономическую,
информационно-коммуникативную, научную, финансовую и производственную
составляющие. В нем нашли место и другие новые для этой парадигмы положения,
например о взаимозависимости, о внетерриториальной сущности нового, гораздо
более эффективного, чем прежний, типа власти - власти над идеями, кредитами,
технологиями, рынками и др. И все же сама суть реалистического подхода с
характерным для него пониманием мировой политики как бескомпромиссной борьбы
государств за власть и влияние остается прежней.
Одним из исходных
для политического реализма является положение об анархической природе
международных отношений. С этой точки зрения, именно анархичность отличает их
от внутриобщественных отношений, построенных на принципах иерархии,
субординации, господства и подчинения, формализованных в правовых нормах,
главной из которых является монополия государства на легитимное насилие в
рамках своего внутреннего суверенитета. Анархичность же международных
отношений, по мнению сторонников политического реализма, проявляется в двух
главных аспектах. Во-первых, это отсутствие общего правительства, единой
правящей во всем мире структуры, распоряжения которой были бы обязательны для
неуклонного исполнения правительствами всех государств. Во-вторых, это
неизбежная для каждого государства необходимость рассчитывать только на себя,
на собственные возможности в отстаивании своих интересов. Приверженцы парадигмы
политического реализма исходят из того, что при отсутствии верховной власти,
правовых и моральных норм, способных на основе общего согласия эффективно
регулировать взаимодействия основных акторов, предотвращать разрушительные для
них и для мира в целом конфликты и войны, природа международных отношений не
претерпела существенных изменений со времен Фукидида. Поэтому следует оставить
все надежды на реформирование данной сферы, на построение международного
порядка, основанного на правовых нормах, коллективной безопасности и решающей
роли наднациональных организаций. Никто, кроме самого государства (в лице его
политического руководства), не заинтересован в его безопасности, укрепление
которой - а следовательно, и усиление государства, его власти как способности
оказывать влияние на другие государства - остается главным элементом его
национальных интересов. В рамках указанной парадигмы все это означает, что
главным содержанием рациональной теории, исследующей международные отношения, остается
изучение межгосударственных конфликтов и войн, а ее центральной проблемой -
проблема безопасности. При этом безопасность рассматривается прежде всего в ее
военно-силовом и государственно-центристском виде. В этом случае внимание
концентрируется на «дилемме безопасности», в соответствии с которой чем большей
безопасности добивается для себя одно государство (или один союз государств),
тем в меньшей безопасности оказывается другое государство (или союз).
Несколько забегая
вперед, заметим, что если первая позиция реалистов относительно анархической
природы международных отношений разделяется практически всеми направлениями
международно-политической науки, то этого нельзя сказать о второй позиции. Так,
даже для близкой к политическому реализму «английской школы» теории
международных отношений наиболее характерным всегда был анализ международной
среды как относительно целостного «общества», в котором господствуют единые
нормы поведения его членов - государств. В своей наиболее известной работе -
«Анархическое общество» X. Булл высказывает взгляды, близкие, с одной
стороны, политическому реализму, а с другой - получившему распространение в
90-е годы так называемому конструктивистскому направлению в науке о
международных отношениях. При этом речь не идет об экстраполяции
государственной модели. Международное «общество», с позиций сторонников
«английской школы», предстает как хотя и единый, но далеко не однородный
социум, поэтому теория международного «общества» не противоречит представлениям
об анархичности международных отношений (хотя о степени этой анархичности
ведутся интенсивные дискуссии). Следует также отметить, что она стимулирует
исследование природы этих отношений.
С окончанием
холодной войны авторитет политического реализма был серьезно поколеблен. Некоторые
из представителей неореализма даже стали называть себя «либеральными
реалистами», или же «утопическими реалистами», показывая тем самым готовность к
определенному пересмотру ряда положений реалистической парадигмы, в том числе и
положения об анархичности природы международных отношений. Так, Б. Бузан, не
подвергая сомнению реалистический тезис о радикальном отличии политических
взаимодействий в рамках государства и на международной арене, в то же время
считает, что в целом природа международных отношений меняется в сторону «зрелой
анархии», в рамках которой западные либерально-демократические государства
способны играть роль гаранта международной безопасности, а достижения прогресса
становятся доступными для всех, в том числе слабых государств и рядовых
индивидов. Однако критики указывают, что если тот факт, что западные демократии
не имеют никакого желания сражаться друг с другом, возможно, отчасти
подтверждает тезис о «зрелой анархии», то это не относится к отношениям между
ними и остальным миром. Они подчеркивают отсутствие каких-либо гарантий того,
что богатые и сильные демократические державы станут помогать более слабым
государствам в других регионах, когда возникнет угроза их безопасности.
В этих условиях либерально-идеалистическая парадигма международно-политической
науки, как бы забытая в период биполярного противостояния, вновь привлекает
внимание, приобретает самые различные формы. Многие ее сторонники соглашаются с
тем, что, поскольку в международном обществе до сих пор отсутствует принудительная
сила, постольку международная система и сегодня остается анархичной с точки
зрения отношений господства и подчинения. Однако, как считает А. Вендт,
первичность идей и возможность достижения баланса интересов означают, что
анархия является следствием политики самих государств: Более того, анархичность
международных отношений уже не может рассматриваться как то, что коренным
образом отличает их от внутриобщественных отношений. Так, по мнению Й..
Фергюсона, несмотря на утверждения неореалистов о господстве анархии в сфере
международных отношений, гораздо более правдоподобным является другое. «С
беззаконием и насилием чаще всего сталкиваются в городских трущобах, в
действиях организованной преступности, в этнических конфликтах, в беспорядочном
терроризме и в гражданских войнах. В странах, подобных Перу и Колумбии, в целых
провинциях фактически действуют не государственные законы, а законы преступного
мира. И наоборот, межгосударственные войны - сегодня редкий случай, и многие
сферы транснациональных отношений являются мирными и предсказуемыми».
Формальные и неформальные правила игры ограничивают степень анархии в различных
зонах риска, результатом чего является значительная регулярность и, как
правило, преобладание отношений делового сотрудничества.
Еще больше критики
высказывается по поводу второго аспекта анархичности. С точки зрения
сторонников либеральной парадигмы, отношения между развитыми демократическими
странами Азии, Северной Америки, Океании и Западной Европы трудно
характеризовать как строящиеся по принципу «помоги себе сам». Многие якобы
неизбежные последствия анархии были по большей части преодолены благодаря
целому комплексу институтов, которые управляют межгосударственными отношениями
и обеспечивают механизмы принятия решений. Эти институты отражают существование
межгосударственного консенсуса и помогают поддерживать его, используя взаимные
консультации и компромиссы, смягчающие последствия фактического неравенства
государств. Более того, некоторые из неолибералов полагают, что наступил момент
для нового витка в развитии мирового сообщества и что с прекращением борьбы
Запада с Востоком наконец-то стало возможным развитие международных отношений
на основе идеалистических концепций. Идеи сотрудничества, по их мнению, имеют
больше шансов на успех, чем классические взгляды реалистов на конфликт, а также
игры с нулевой и ненулевой суммой.
Другие сторонники
либеральной парадигмы стремятся исследовать характер и долговременные тенденции
происходящих изменений. Так, Дж. Розенау подчеркивает, что в рамках возникающей
сегодня новой, «постмеждународной», политики контакты между различными
структурами и акторами осуществляются принципиально по-новому. На наших глазах
рождается и уже существует наряду с традиционным миром межгосударственных
взаимодействий «второй, полицентричный» мир, мир «постмеждународных» отношений.
Он характеризуется хаотичностью и непредсказуемостью, искажением идентичностей,
возникновением новых авторитетов, переориентацией лояльностей. При этом базовые
структуры «постмеждународных» отношений как бы расщепляются между этатистским и
полицентрическим мирами, которые влияют друг на друга, но не находят и не могут
найти подлинного примирения между собой.
Впрочем, оценивая
позиции сторонников либеральной парадигмы, не следует забывать и о том, что в
целом неолибералы по ключевым позициям (анархичность международных отношений,
ведущая роль государства, значение власти и силы) гораздо ближе к неореализму,
чем к традиционным либералам-идеалистам.
С критикой основных положений реалистической
парадигмы выступает и неомарксизм.
Его сторонники представляют мир в виде глобальной системы
многообразных экономик, государств, обществ, идеологий и культур. Разобраться в
этом сложном многообразии помогают базовые понятия «мир-система» и
«мир-экономика». Последнее отражает не столько сумму экономических отношений в
мире, сколько самую обширную систему взаимодействия международных акторов,
ведущую роль в которой играют экономически наиболее сильные. Основные черты
мир-экономики - это всемирная организация производства, рост значения ТНК в
мировом хозяйственном развитии, усиливающаяся координация производственных
комплексов, интернационализация капиталов и уменьшение возможностей
государственного вмешательства в сферу финансов. По утверждению неомарксистов,
государства, которые ранее защищали себя от внешних потрясений, сегодня
превращаются в агентов, передающих национальным экономикам требования
мир-экономики с целью адаптации к условиям конкуренции на мировом рынке. При
этом указанные процессы, как и соответствующие структуры, являются результатом
деятельности людей, продуктом истории. В то же время, подчеркивают
неомарксисты, существуют и процессы, противоположные глобализации, -
диверсификация экономических, политических, общественных, социокультурных и
иных организаций и структур, поиски иных путей развития. Однако
радикально-либеральная идеология стремится завуалировать эти процессы. Она
внушает людям, что альтернативы глобализации нет, что в основе наблюдающихся на
мировой арене жесткой конкуренции, дерегламентации взаимодействий и эгоизма
лежит неумолимая экономическая логика.
Страницы: 1, 2, 3, 4
|