Сравнительная характеристика русской и украинской фразеологии
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РУССКОЙ И УКРАИНСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
План
1.
Мотивационная
база фразем и их развитие в русском и украинском языках.
2.
Семантические
изменения компонентов фраземы и их соотносительность в русском и украинском
языках.
3.
Соотносительность
фразем, образованных на основе пословиц.
4.
Соотносительность
фразем, восходящих к профессиональной речи.
5.
Соотносительность
фразем, возникших на историко-культурной почве.
6.
Соотносительность
фразем, испытавших воздействие старославянского языка.
7.
Соотносительность
фразем иноязычного происхождения.
8.
Фраземы,
построенные на повторах и созвучиях. Их соотносительность в русском и
украинском языках.
1. МОТИВАЦИОННАЯ БАЗА ФРАЗЕМ И ИХ РАЗВИТИЕ
в русском и украинском языках
Особенности
выявления общих и специфических признаков соотносительных фразем двух языков
тесно связаны с общностью и специфичностью их семантической мотивации,
внутренней формы, образной основы. Несмотря на то, что значительная часть
русской и украинской фразеологии восходит к одним и тем же источникам, многие
соотносительные по значению фраземы существенно расходятся по мотивационным
признакам, образной основе и метафоричности. Первоначальное семантическое
наполнение фраземы и ее компонентов в современном употреблении обычно не
проявляется, однако оно опосредованно воздействует на содержательный план,
присущие ей модально-оценочные, усилительные значения, стилистическую
квалификацию.
Мотивирующие
основы соотносительных фразем двух языков могут расходиться в большей или
меньшей степени, приводить к наличию в другом языке качественно отличных
оборотов; при этом параллельно с фраземами иного образования могут
употребляться свободные сочетания слов или отдельные слова, лишенные
метафоричности и образности. Ср., например, рус. с бухты-барахты и укр. ні сіло ні впало (ні пало),
ні з того ні з сього, з доброго дива. Вместе с тем более распространены такие проявления соотносительности,
которые дают совпадение семантической основы одного из вариантов и расхождение
внутренней формы других. Напр.: рус. туда (ему) и дорога; и поделом ему; так
ему и надо; по заслугам вора жалуют; поделом вору и мука; укр. так йому й треба; катюзі по заслузі; своїм шляхом пішов Эти фраземы имеют заметную оценочность,
однако украинские варианты не в полной мере совпадают по степени оценки между
собой и с русским аналогом; наиболее сильная отрицательная оценка содержится во
фраземе катюзі по заслузі, наиболее слабая - в обороте своїм шляхом пішов.
Мотивирующая,
образная основа соотносительных фразем может сближаться, пересекаться между
собой, однако не совпадать полностью; их смысловая структура при своем
формировании имеет существенные отличия, отразившиеся на современном состоянии
фраземного значения. Так, русская фраэема несолоно хлебавши «обманувшись в
своих ожиданиях, не добившись желаемого» восходит к называнию процессов
принятия пищи без соли (ушел несолоно хлебавши); соотносительные украинские
фраземы піймавши
(впіймавши) облизня,
шилом патоки вхопивши,
облизавши
макогона также
называют действия, так или иначе связанные с возможными вкусовыми ощущениями,
однако построенные на иных смысловых признаках.
Часть
фразем приобретает дополнительные смысловые коннотации, вызванные
семантическими наращениями, эволюцией внутренней формы, что ведет к
семантическому варьированию в пределах одного инварианта. Ср. в значении «очень
далеко» фраземы с опорным компонентом черт//чорт: рус. у черта на куличках, у
черта на рогах; укр. у чорта на болоті, у чорта (у дідька) в зубах, де чорти навкулачки б'ються и под.; «давать кому-нибудь
доступ туда, где он может быть вреден, опасен»: рус. пускать козла в огород; укр.
пускати цапа в капусту, ставити цапа город стерегти; приставляти вовка до отари..
Фраземы
с относительно прозрачной мотивацией, возможным осознанием образной основы
закрепляются в русском и украинском языках, продолжают свое существование в
течение достаточно длительного времени, нередко сохраняя первоначальную форму и
первоначальный метафорический смысл, В этом отношении характерна история
развития в двух языках древнерусской фраземы положить (сложить, преложить)
голову, известной всем восточным славянам, связанной с традицией воинского
ораторского искусства на Руси. В современном русском языке фразема получила вид
сложить (положить) (свою) голову и имеет синонимы положить (свой) живот, лечь
костьми (костями), найти (себе) могилу, сложить (свои) кости.
В
украинском функционируют варианты накласти (наложити, лягти) головою, покласти (скласти, зложити) голову; ср. віддавати життя (душу), зложити життя и др. Устойчивость таких
фразеологических единиц поддерживается благодаря переносному плану,
определяемому метонимическим сдвигом значения именного компонента голова; образность
и выразительность оборота поддерживает налет торжественности, очевидно,
связанный с семой жертвенности, гибели во имя чего-либо высокого .
Фраземы
с непрозрачной внутренней формой получают различные соответствия, обусловленные
исторической общностью двух языков, тесной связью фразеологии с народными
обычаями, обрядами, ритуалами и традициями. Некоторые общие по происхождению
фраземы находят свое объяснение в общеславянском этносе, в древних
представлениях, верованиях и под., хотя возможно и их позднейшее
переосмысление, калькирование и т. д. Напр.: рус. перемывать косточки
«сплетничать, судачить, злословить о ком-либо», собственно русское, восходит к
славянскому обряду вторичного захоронения; укр. перемивати кісточки. Соотносительные фраземы вбить
(вбивать) осиновый кол (в могилу) // забити (забивати) осиковий кілок (осику, осичину) (в
могилу) «окончательно
избавиться от кого-либо или от чего-либо, расправиться с кем-либо или чем-либо»
восходят к суеверному обычаю вбивать осиновый кол в могилу колдуна, с тем чтобы
от него надежно избавиться.
Внутренняя
форма фразем двух языков может косвенно отражать один и тот же народный опыт,
общие бытовые условия; их близость тем вероятнее, чем прозрачнее мотивация,
образная основа оборота; и наоборот, фраземы с затемненной внутренней формой
чаще не находят аналога в другом языке. Так, фраземы толочь воду в ступе // товкти воду в ступі ''заниматься бесполезным
делом; попусту проводить время» связывались с наказанием, существовавшим в прошлом
в монастырях России и Украины, и потому имеют общую словную основу. Фраземы бить челом // бити чолом почтительно просить о
чем-либо; жаловаться на кого-либо имеют основой обычай, согласно которому
проситель падал на колени, касаясь лбом земли или пола.
В
то же время часть фразем, восходящая к старым представлениям, может не получать
в другом языке образование того же происхождения. Это касается, в частности,
фиксированных выражений, отражающих суеверия, верования. Так, русская фразема очертя
голову «безрассудно, не думая о последствиях» связанная с обычаем обводить,
очерчивать себя или кого-либо кругом с целью ограждения от несчастья, получает
в украинском параллель иной внутренней формы - на відчай душі. К различным, хотя мотивационно
близким, представлениям восходят соотносительные фраземы со значением «неизвестно
когда»: рус. после дождика (дождичка) в четверг (от языческого праздника в
честь Перуна, ироническое); укр. на Миколи та й ніколи (от названия праздничного дня). Вместе с тем часть фразеологического
материала, отражающего давние верования, колдовство и под., имеет общие
источники и совпадает по внутренней форме и структурно-семантическим
характеристикам; ср. заговаривать зубы // замовляти зуби, как в воду глядеть // як у воду дивитися, как рукой сняло //як рукою зняло, дорогу перейти // дорогу перейти.
Расхождения
внутренней формы фраземы в двух языках, обусловленные различиями в народных
обычаях, обрядах, представлениях, материальной культуре и т. д., нередко
определяются традиционным для каждого народа бытом, особенностями природных
условий. Ср. рус. ободрать как липку (ограбить, обобрать) (от обдирания коры с
лип для лыка). Ср. украинские обороты, связанные с народными обычаями сватанья
и женитьбы: гарбуза
давати (підсунути, піднести) «отказать сватающемуся» (от украинского народного
обычая); дістати
(схопити, покуштувати) гарбуза «получить отказ
при сватанье»; пришити
квітку «высмеять кого-либо», на рушник (рушники) стати «жениться»; справляти колодія (тягати колодку) «своевременно не жениться» и др.
Многие
традиционные для двух народов обычаи и нравы совпадают, однако и в таком случае
они не обязательно становятся реальной основой создания фраземы; возникший на
такой почве оборот постепенно изменяет, трансформирует свой внутренний смысл, далеко
уходя от первоначального значения. Так, русская фразема шапочное знакомство «случайное
знакомство» связана с обычаем снимать шапку при встречах со знакомыми ; у
украинцев тот же обычай не вызвал появления соотносительной фраземы; ср.: далеке знайомство. Обычаи русского народа
надевать и снимать шапку при встрече породили фраземы при шапочном разборе, под
шапочный разбор, к шапочному разбору, также не имеющие прямых соответствий в
украинской фразеологии.
С
другой стороны, выделяется группа общих по происхождению и внутренней форме
фразем двух языков, опирающихся на обычаи пользования шапкой. Ср. рус..на воре
шапка горит «обнаруживается то, что кто-то хочет скрыть»; по Сеньке и шапка «кто-либо
того и достоин, заслуживает»; шапками закидаем «легко и быстро победим,
одолеем»; давать по шапке «выгонять, прогонять, увольнять»; получать по шапке «быть
выгнанным, уволенным»; по шапке «долой, прочь»; ломать шапку «кланяться,
унижаться, заискивать» и др. Укр.: на злодієві шапка горить (по шапці злодія видко); дати по шапці; ламати шапку «просить чьей-то милости, низко кланяться, услуживать»; работа не під шапку «работатать старательно, с охотой» и
др.
Русский
оборот проще (дешевле) пареной репы связан с деревенским бытом старой России.
До появления картофеля пареная репа (обычно с квасом) была основным продуктом
питания крестьян; обыденность, дешевизна, простота приготовления репы нашли
отражение в пословицах и поговорках (Капуста да репа брюху не крепа и др.). У
украинцев репа как продукт питания широко не использовалась; соотносительным в
украинском языке выступает тавтологический оборот простіше простого.
В
основе соотносительных фразем может лежать один и тот же образ, метафорический
перенос; однако в конкретной реализации метафоры наблюдаются различия, связанные
с предпочтением одних реалий, отстранением других. Ср.: рус. небо с овчинку
показалось (кажется); укр. небо за макове зернятко здалося (здається) «становится невыносимо тяжело, плохо,
страшно» и т. п.'
Национально
ориентированная фразема может приобретать настолько своеобразный смысловой и
функционально-стилистический облик, что в другом, даже близкородственном языке
становится трудно подобрать к ней эквивалент. Такие обороты обычно переводятся описательным
выражением. Ср.: укр. наче кобила
в спасівку «без
конца крутить, кивать головой»; як муха в спасівку «сердитый, въедливый», (спасівка - пост, приходящийся на конец лета).
В
значении «потеряв чувство меры, сделать или сказать что-либо неуместное» в
украинском употребляется стилистически слабо окрашенная фразема передавати (передати) куті меду, в котором устаревающее кутя существенно
не воздействует на тональность оборота. В соотносительной русской фраземе хватить
через край компонент хватить имеет сниженно-разговорную окраску, однако в
составе оборота в значительной мере утрачивает стилистическую маркированность;
ср. укр. перебрати
через край.
Фраэемы, образованные в последнее время, в большей
мере сохраняют прозрачную внутреннюю форму, мотивацию общего смысла,
обусловленную лексическим наполнением компонентов; хотя и в них происходят
процессы семантической трансформации, стилистической переориентации,
являющиеся, собственно говоря, фактором фразеологизации. Многие такие
образования в результате активного межъязыкового взаимодействия функционируют
параллельно; их калькирование на украинском материале происходит почти
одновременно с утверждением фразеологичности в русском языке, поэтому развитие
данных оборотов можно считать процессом практически одновременным,
параллельным.
Так,
соотносительны фраземы дать прикурить // дати прикурити «проучить, всыпать кому-либо»,
восходящие ко времени Великой Отечественной войны (от обычая делиться табаком);
украинская фразема, очевидно, калька с русского. Обе фраземы частично сохраняют
первоначальную метафоричность, в то же время развитие отрицательного смысла,
сопровождавшее, очевидно, сам процесс фразеологизации, ведет к затемнению, во
всяком случае, к ослаблению первоначального значения.
Сравнительно
недавнее русское разговорное образование до лампочки. «совершенно безразлично,
неинтересно» (по-видимому, за счет указания на отдаленный предмет); в
украинском ему соответствует калька до лампочки. Семантика фразем до лампочки // до лампочки опосредована значением субстантивного
компонента; единая фразеосхема определяет возможность появления синонимических
просторечных оборотов до фенъки (до фени), до фонаря.
2. СЕМАНТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КОМПОНЕНТОВ ФРАЗЕМЫ
И ИХ СООТНОСИТЕЛЬНОСТЬ В РУССКОМ И УКРАИНСКОМ ЯЗЫКАХ
Семантическая целостность фраземы
обычно сопровождается деактуализацией составляющих компонентов; в то же время
их первоначальное значение в той или иной степени воздействует на семантику
оборота, а в отдельных случаях из их лексического наполнения выступает общий
смысл фраземы. В составе многих фразем сохраняются слова-компоненты со стертой,
затемненной для современного сознания семантикой; некоторые из них полностью
утратили первичное значение, деэтимологизировались, только в результате
специального анализа раскрывают «секреты» своего происхождения. Однако для
понимания семантических трансформаций, происходящих во фраземе, знание
внутренней формы компонента становится необходимым.
В
общий фразеологический фонд двух языков входят, в частности, обороты,
построенные на основе древней символизации некоторых понятий, а соответственно
и слов. В широком смысле каждая русская и украинская фразема, включающая,
например, числовые обозначения два //два, три//три, семь // сім и их производные, так или иначе
опосредована представлениями об особом, нередко мифологизированном характере числа.
Многие из таких фразем имеют общее происхождение; но даже в тех случаях, когда
они возникли на почве отдельных языков, разных метафор, сохраняется общая
ориентация на символический смысл одних и тех же чисел.
Особенно
показательны в этом плане фраземы, включающие компонент семь // сім, обычно передающий значение последней,
крайней точки отсчета. Ср.: рус. за семь верст киселя хлебать; семь раз
отмерить; сгонять семь потов; семь потов сошло; семь пятниц на неделе; за семью
замками; (книга) за семью печатями; семи пядей во лбу; седьмая вода на киселе;
до седьмого пота; попадать на седьмое небо; на седьмом небе; семимильными
шагами и др.; укр. за сім верст
киселю їсти; за кусок (шматок, кавалок) кишки сім верст пішки; сім разів (раз) одміряти; сім
потів вийде; сім п'ятниць на тиждень; за сімома замками; (книга) за сімома
печатями (печатками); сім шкур спустити (спускати); наговорити (намолоти) сім
мішків (кіп) (гречаної) вовни; до сьомого поту; витати (бути) на сьомому небі;
на сьомому небі; без сьомої клепки (в голові); семимильними кроками.
Страницы: 1, 2, 3
|