p> Гумбольдт различает «внутреннюю форму языка» как глубинный принцип его
порождения, определяющий собой все своеобразие языковой организации, и
«внешнюю форму языка» (звуковую, грамматическую и т.д.), в которой
проявляется и воплощается внутренняя форма. «Форме противостоит, конечно, материя», и на основе своих суждений
Гумбольдт приходит к заключению: «В абсолютном смысле в языке не может быть
материи без формы». Деятельность языка всегда протекает в определенной
форме, и если ее отнять, останется неорганизованная, хаотичная груда
материи, поэтому «понятие языка существует и исчезает вместе м понятием
формы, ибо язык есть форма и ничего кроме формы» (Гумбольдт 1984, 72). Ведь
даже то, что в языке «в одном отношении считается материей, в другом
отношении оказывается формой». Заимствуя чужие слова, язык может трактовать
их как материю, но материей они будут лишь по отношению к данному
(заимствующему) языку, а не сами по себе. Гумбольдт не раз подчеркивает важность понятия формы как основы для
описания языков. Ведь «по разрозненным элементам нельзя познать то, что
есть высшего и тончайшего в языке. ... Расчленение языка на слова и правила
- это лишь мертвый продукт научного анализа» (Гумбольдт 1984, 70). Понятие
формы, как считает Гумбольдт, открывает исследователю путь к постижению
тайн языка, к выяснению его сущности. Пренебрегая этим путем, он непременно
проглядит множество моментов, и они останутся неизученными. Без объяснения
останется масса фактов, и, наконец, «отдельные факты будут представляться
изолированными там, где в действительности их соединяет живая связь
(Гумбольдт 1984, 71). Частности должны включаться в понятие формы языков не
в виде изолированных фактов, а «лишь постольку, поскольку в них вскрывается
единый способ образования языка» (Гумбольдт 1984,7). Как же можно постичь эту самую форму языков, каким путем пойти в ее
изучение? - Её можно постичь и уловить только в связной речи, изучая язык
как всю совокупность актов речевой деятельности. Ведь форма языка - это
синтез отдельных элементов в «их духовном единстве». 2.5. Соотношение понятий «национальный дух» и «язык» В своих лингвистических исследованиях Гумбольдт затронул важные
проблемы социально-философского характера, связанные с выявлением понятий
«народ» и «язык». Гумбольдт считает «нацию» (для него это почти то же
самое, что и «народ») такой формой «индивидуализации человеческого духа»,
которая имеет «языковой» статус. Считая нацию духовной формой человечества,
имеющей языковую определенность» (Гумбольдт 1984, 9), специфику этой формы
он усматривает главным образом в языке, хотя при этом подчеркивает, что в
формировании нации, помимо языка, участвуют и другие факторы: «если нами
нации назывались духовной формой человечества, то этим совершенно не
отрицались их реальность и их земное бытие; такое выражение мы выбирали
только потому, что здесь вопрос касался рассмотрения их (наций)
интеллектуального аспекта (Гумбольдт 1984, 10). Так как деление человечества на языки совпадает с делением его на
народы, то отсюда должно следовать, что между языком и народом, или,
точнее, духом народа, существует необходимая корреляция. «Язык и духовная
сила народа развиваются не отдельно друг от друга и последовательно один за
другой , а составляют исключительно и нераздельно одно и то же действие
интеллектуальной способности». «Хотя мы и разграничиваем интеллектуальную
деятельность и язык, в действительности такого разделения не существует»
(Гумбольдт 1984, 68). Каков же смысл употребления понятия «дух народа» в работах В.
Гумбольдта? следует помнить, что он обсуждает этот вопрос с связи с выявлением
условий и причин различия языков. Считая недостаточным один лишь звуковой
фактор для объяснения различия и специфики языков, он ищет более «высокий
принцип», который по его мнению, объяснит и подтвердит различие конкретных
языков («В практических целях очень важно не останавливаться на низшей
ступени объяснения языковых различий, а подниматься до высшей и
конечной...» (Гумбольдт 1984, 68). Различие языков эмпирически связано с
различием народов; нельзя ли это различие, то есть специфику языков,
объяснить исходя из «духа народа» как из более высокого принципа»?
В.Гумбольдт ввел понятие «дух народа» в сравнительное языкознание как
понятие необходимое, однако, его трудно постичь в чистом виде: без
языкового выражения «дух народа» - неясная величина, знание о которой
следует извлечь опять-таки из самого языка, язык же толкуется не только как
средство для постижения «духа народа», но и как фактор его создания. Тут как бы замкнулся заколдованный круг: дух народа как «высший
принцип», обусловливая различие и специфику языков, со своей стороны сам
нуждается в объяснении через язык. Гумбольдт разъясняет такое рассуждение:
«Не будет заколдованного круга, если языки считать продуктом силы народного
духа и в то же время пытаться познать дух народа посредством построения
самих языков: поскольку каждая специфическая духовная сила развивается
посредством языка и только с опорой на него, то она не может иметь иной
конструкции, кроме как языковой» (Гумбольдт 1984, 11). В понимании Гумбольдта, правильность и богатство развития языка прямо
пропорционально связаны с соразмерностью воздействия на язык силы
национального духа (по Гумбольдту, язык преобразуется с каждой новой
ступенью духа). «Всеми своими корнями и тончайшими их фибрами он (язык)
сплетен с силой национального духа, и чем соразмернее действует на язык
сила национального духа, тем правильнее и богаче развитие языка (Цит. по
кн.: Постовалова 1982: 52). Что может в языке зависеть от действия духа? -
прежде всего от народного духа зависит сам принцип образования языка.
Влияние духа расширяется также на структуру языка и образование форм. Языки, соответственно, также обладают силой, воздействующей на дух. И
это воздействие носит всесторонний и гармоничный характер. По образному
выражению Гумбольдта, языки - это колеи, по которым деятельность духа
совершает свое течение, или, при другом сравнении, - русло, по которому дух
катит волны своей жизни. В 1801 году в своих фрагментах монографии о басках Гумбольдт выдвинул
тезис о том, что разные языки - это не различные обозначения одного и того
же предмета, а «различные видения» его. Тезис о «языковом мировидении», с
чисто эмпирической точки зрения содержит мысль о том, что различие языков
не сводится к одному лишь звуковому фактору. Язык не есть ряд готовых
этикеток к заранее данным предметам, не их простое озвончение, а
промежуточная реальность, сообщающая не о том, как называются предметы, а,
скорее, о том, как они нам даны. Языком охватываются преимущественно объекты, входящие в круг
потребностей и интересов человека, и отображаются не столько чисто
субстанциональные свойства внеязыкового мира, а, скорее, отношение человека
к нему. Эти отношения в различных языках преломляются по-разному, через
свойственное каждому языку семантическое членение. Соответственно, можно
предположить, что в наших высказываниях о вещах и явлениях мы до некоторой
степени следуем и тем ориентирам, которые предначертаны семантикой
естественного языка. Следовательно, звучание соединяется не с предметом
непосредственно, а через семантически переработанные единицы, которые уже в
качестве содержательных образований могут стать основой самого акта
обозначения и речевой коммуникации. Положения Гумбольдта о том, что язык определяет отношение человека к
объективной действительности и его поведение, легли впоследствии в основу
теории Э. Сепира – Б. Уорфа, согласно которой язык упорядочивает поток
впечатлений действительности, и в основу неогумбольдтианской
лингвистической теории Л. Вейсгебера, согласно которой язык превращает
окружающий мир в идеи, «вербализует» мир. 2.6. Сравнительное языковедение Главной лингвистической дисциплиной, по Гумбольдту, является
сравнительное языковедение. То общее, на чем оно строится, - это
общечеловеческая языковая способность превращения мира в мысли. Хотя общее
свойство языковой способности охватывает все человечество, однако, эта
способность не реализована в одном общечеловеческом языке, а осуществляется
в великом многообразии языков. Каждую человеческую индивидуальность, даже независимо от языка, можно
считать особой позицией в видении мира, поэтому ко всякому объективному
восприятию неизбежно примешивается субъективное. «И поскольку на язык
одного и того же народа воздействует субъективность одного рода, ясно, что
в каждом языке заложено самобытное миросозерцание» (Гумбольдт 1984, 80).
Каждый язык содержит всю структуру понятий и весь способ представлений
определенной части человечества. Отсюда и конечная цель языкознания, по
Гумбольдту, - Это «тщательно исследование разных путей, какими бесчисленные
народы решают всечеловеческую задачу постижения мира путем языка». Как пишет Гумбольдт в своей статье «Характер языка и характер народа»,
сравнительное изучение языков должно объединять три направления (Гумбольдт
1985, 371): 1). Как решает каждый язык различные задачи, возникающие из
потребностей речи, - как грамматические, так и все прочие? 2). Как и почему языки, которые мы можем наблюдать на протяжении
длительного времени, претерпели изменения в своей внутренней структуре? 3). Какие различия в словообразовании и словоизменении
близкородственных и далеких друг от друга языков допускают возведение к
единому источнику? В широко задуманном Гумбольдтом проекте сравнительного языковедения
язык выглядит не как изолированный объект грамматического анализа, а как
предмет, раскрываемый полностью лишь в своих многосторонних и необходимых
связях.» ... Язык и постигаемые через него цели человека вообще, род
человеческий в его поступательном развитии и отдельные народы являются теми
четырьмя объектами, которые в их взаимной связи и должны изучаться в
сравнительном языковедении», (Гумбольдт 1984, 311). Сравнительное языковедение именно в гумбольдтовском его понимании
раскрывает суть «философски обоснованного сравнения языков». 2.7. Антиномии языка Основные положения учения Гумбольдта о языке можно сформулировать в
виде антиномий, в существовании которых он видел диалектику языка. В работе
«О сравнительном изучении...» Гумбольдт писал, что «сущность языка
беспрерывно повторяется и концентрически проявляется в нем самом; уже в
простом предложении, основанном на грамматической форме, видно ее
завершенное единство, и так как соединение простейших понятий побуждает к
действию всю совокупность категорий мышления, где положительное есть
отрицательное, часть - целое, единичное - множественность, следствие -
причина, случайное -необходимое, относительное - абсолютное, измерение в
пространстве - определение во времени, где одно ощущение находит себе
отклик в другом, то как только достигается ясность и определенность
выражения простейшего соединения мысли, в изобилии слов оказывается
представленным язык как целое» (Гумбольдт 1859, 283) Язык как целое состоит
из противоречащих друг другу понятий, именно эта противоречивость и
определяет характер языка. Антиномия языка и мышления. С одной стороны, язык есть орган,
образующий мысль. Без языка невозможно образование понятий; понятие не
может отрешиться от слова; слово является единством звука и понятия. С
другой стороны, «дух человека» постоянно стремится освободиться от уз
языка, ибо слова стесняют внутреннее чувство. Антиномия произвольности знака и мотивированности элементов языка.
Слова - знаки отдельных понятий, слово облекается в звуковую форму. Звуки и
понятия по природе своей различны: звук служит для человека представлением
предмета; понятие является выражением нашего взгляда на предмет,
формирование понятий представляет собой внутренний процесс. Что касается
мотивированности элементов языка, то они обусловливаются внутренними
закономерностями языка, всей его структурой. Антиномия субъективного и объективного в языке. Являясь по отношению к
познаваемому субъективным, язык по отношению к человеку объективен. «Язык
мне принадлежит, так как я воспроизвожу его моею собственной деятельностью;
но так как я воспроизвожу его так, а не иначе потому, что так говорят и
говорили все поколения, передававшие его друг другу до настоящего времени,
то меня, очевидно, ограничивает самый язык» (Гумбольдт 1859, 61). Антиномия языка как деятельности и как продукта деятельности. По своей
сущности язык есть нечто постоянное и вместе с тем в каждый данный момент
преходящее. Постоянное развитие - основа существования языка. Антиномия индивидуального и коллективного в языке. Язык принадлежит
одновременно и отдельному человеку, и всему коллективу. Всякий язык
раскрывается во всей своей полноте только в живом употреблении, в речи
говорящего лица. «Языки можно считать творением народов и в то же время они
остаются творением отдельных лиц» (Гумбольдт 1858, 34) Язык выражает
мировоззрение отдельного человека, но человек всегда зависит от народа,
которому принадлежит. Антиномия языка и речи. «Язык как масса всего произведенного живою
речью, не одно и то же, что самая речь эта в устах народа» (Гумбольдт 1859,
58). То есть язык как целое отличается от отдельных актов речевой
деятельности. Антиномия понимания и непонимания. Окончательную определенность слова
получают только в речи отдельного лица. Но особенность общения состоит, по
Гумбольдту, в том, что говорящий и слушающий воспринимают один и тот же
предмет с разных стороны вкладывают различное, индивидуальное содержание в
одно и то же слово. Отсюда следует, что «никто не принимает слов совершенно
в одном и том же смысле, и мелкие оттенки значений переливаются по всему
пространству языка, как круги на воде при падении камня. Поэтому взаимное
разумение между говорящими в то же время есть недоразумение, и согласие в
мыслях и чувствах в то же время и разногласие» (Гумбольдт 1859, 62). Заключение Вильгельм фон Гумбольдт занимает в науке о языке совершенно особое
место. Выдвинув оригинальную концепцию природы языка и подняв ряд
фундаментальных проблем, которые и в настоящее время находятся в центре
оживленных дискуссий. Многие из исследователей числят себя его учениками и
последователями - А.Потт, Х.Штейнталь, Г.Курциус, А.А.Потебня, и даже такой
независимый ученый, как И.А.Бодуэн де Куртенэ. В. Гумбольдту была дана высокая оценка со стороны видных философов, в
частности, Канта. Такого же высокого мнения были современные ему языковеды
(Ф.Бопп, Я.Гримм) . Такое отношение к Гумбольдту вызвано тем, что его
способ рассмотрения языка в широком контексте связанной с ним проблематики
в одинаковой мере отвечает требованиям как философии, так и лингвистики.
Гумбольдт предпринял попытку их интеграции, в которой преодолены
односторонности как одной, так и другой науки. Во второй половине Х1Х-го века, в эпоху позитивизма, бурного развития
индоевропеистики, имя Гумбольдта упоминается в основном лишь в трудах,
посвященных классификации языков. В России осмысление наследия Гумбольдта началось с перевода на русский
язык П.Билярским основного сочинения Вильгельма фон Гумбольдта «О различии
строения человеческих языков...» (СПб., 1859 г.) А.А.Потебня способствовал
распространению идей Гумбольдта в России и оказался одним из самых ярких
интерпретаторов этих идей в русской традиции (см., например, его «Мысль и
язык», 1862, 1892 и др. работы). Правда, его истолкование идей Гумбольдта
не было свободно от влияния психологизма Штейнталя. Особое усиления интереса к наследию Гумбольдта связано с новым издание
сочинений Вильгельма фон Гумбольдта (в 17-ти томах) Прусской Академией наук
в 1903 году. Новый этап развития гумбольдтианства в России соотнося с
появлением в Москве книги Густава Шпета «Внутренняя форма слова» (1927г.).
В 20-х годах нашего столетия на западе Эрнст Кассирер, а у нас Густав Шпет
связывают, по словам Г.Рамишвили, идеи Гумбольдта с «возрождающимся
поворотом в философии». Г. Шпет в своей книге излагает концепцию
Гумбольдта, сопровождая её комментариями и собственными соображениями. В 20-х годах XX века, главным образом, в Германии и США возникает
неогумбольдтиансткое направление современного языкознания,
характеризующееся преимущественным вниманием к семантической стороне языка,
стремлением изучать язык в тесной связи с культурой данного народа, а также
процессами мышления и познания. Основные положения европейского
неогумбольдтианства были сформулированы Л.Вайсгербером, Й.Триром,
Х.Гиппером и др. Согласно им, язык определяет мышление человека и процесс
познания, поэтому люди, говорящие на разных языках, создают различные
картины мира. В российском языкознании уже ближе к нашему времени следует назвать
серию работ Г.В.Рамишвили (см., например, его книгу «Вопросы энергетической
концепции Гумбольдта, а также книгу В.И.Постоваловой «Язык как
деятельность». Все большее количество лингвистических исследований рассматривает язык
в отношении к когнитивным, историко-культурным и социальным факторам. Можно
констатировать, что в современном языкознании на первом плане стоят
проблемы, связанные в живым функционированием языка, с его ролью в
построении картины мира. Список литературы 1. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. Очерки по
истории лингвистики. М., 1975. 2. Березин Ф.М. Лингвистическая концепция В. Гумбольдта-У/История
лингвистических учений. М., 1975 3. Гайм Р. Вильгельм фон Гумбольдт. М., 1899. 4. ГулыгаА.В. Немецкая классическая философия. М., 1986. 5. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984 6. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985 7. Гумбольдт В. О различии организмов человеческих языков и о влиянии
этого развития на умственное развитие человеческого рода. СПб., 1859 8. Дельбрюк Б. Ведение в изучение языка. СПб., 1904 9. Звегинцев В.А. История языкознания 19-20 вв. В очерках и
извлечениях. ч.1 М.,1964 10. Кацнельсон С.Д. Содержательно- типологическая концепция
В.Гумбольдта, в кн.: Понимание историзма и развития в языкознании 1-ой
половины XIX века. Л., 1984. 11. Постовалова В.И. Язык как деятельность. Опыт интерпретации
концепции Гумбольдта. М., 1982 12. Потебня А.А. Мысль и язык. М., 1993 13. Рамишвили Г. В. Вопросы энергетической теории языка. Тбилиси, 1978 14. Рамишвили Г. В. Языкознание в кругу наук о человеке. -Вопросы
философии, VI. М., 1981. 15. Шлет Г. Внутренняя форма слова. М., 1927.
Страницы: 1, 2, 3
|