6.1.2.     Механизм интеграции

Анализ длительного опыта ЕС позволяет сделать еще один вы­вод: сообщество продвинулось за счет обеспечения целой системой политических, правовых, судебных, административных и финансовых механизмов. Их созданию и совершенствованию неизменно уделяется перво­степенное внимание.

Эта система, сложившаяся в процессе развития ЕС, основана на некоторых общих принципах, свойственных западной полити­ческой системе в целом, но в своих конкретных формах существен­но отличается от национальных систем. Характерные черты системы политических, правовых, судебных, административных и финансовых механизмов:

— сочетание институтов двух типов: межгосударственных и над­национальных. Лица, входящие в органы первого типа, действуют в качестве официальных представителей государств-членов. Чле­ны органов второго типа также предлагаются каждым государ­ством, но действуют как независимые лица, не связанные никаки­ми инструкциями от своих правительств. Такой двойной принцип формирования способствует поддержанию баланса между инте­ресами отдельных государств-членов и интересами ЕС в целом;

— гибкое разделение компетенций между институтами ЕС и на­циональными правительствами. Можно выделить три основных варианта разделения компетенций: сферы, в которых осуществля­ется общая политика на уровне ЕС (аграрная, торговая и т, д.); Сферы смешанной компетенции, где за отдельные направления или группы вопросов отвечают органы ЕС, а остальные по-прежнему находятся в ведении национальных правительств (региональная, социальная и т. д.); сферы, в которых функции ЕС ограничивают­ся координацией действий государств-членов и выработкой реко­мендаций (макроэкономическая, политика в области окружающей среды и т. д.);

— многообразие типов принимаемых решений — от регламен­тов и директив, обязательных для исполнения национальными пра­вительствами и всеми участниками интеграции, до заключений, имеющих рекомендательный характер;

— примат права ЕС над национальным правом государств-чле­нов в пределах, определяемых содержанием основополагающих до­говоров.

Источником права ЕС являются прежде всего три договора, учредившие Европейские сообщества, ЕЕА и Договор о Европей­ском союзе, а также договоры о присоединении к ЕС новых госу­дарств-членов.

В организационной структуре ЕС нашел отражение традици­онный для западной политической системы принцип разделения законодательной, исполнительной и судебной функций, хотя опять-таки в очень своеобразных формах. Б число основных институтов Союза входят: Европейский парламент; Совет; Комиссия; Евро­пейский суд; Европейский совет.

Отступая от порядка, в котором они перечислены, целесооб­разно начать их характеристику с Европейского совета, созданно­го в 1974 г. Созываемый на уровне глав государств и правительств по меньшей мере дважды в год, он принимает решения по ключе­вым вопросам жизни ЕС. Его решения не имеют обязательной силы, однако они дают политические импульсы развитию ЕС и определяют основные ориентиры, в соответствии с которыми дей­ствуют Комиссия и Совет министров.

Совет — орган принятия решений. Он собирается на уровне министров национальных правительств, в связи с чем иногда име­нуется Советом министров. Однако в отличие от национальных советов министров он выполняет законодательные функции; его решения, имеющие обязательную силу, образуют, вместе с осно­вополагающими договорами, право ЕС. Другое отличие состоит в том, что он не имеет постоянного состава; фактически существует множество советов, состав кото­рых зависит от сферы деятельности, к которой относится рассмат­риваемый вопрос: Совет министров экономики, Совет министров сельского хозяйства, Совет министров иностранных дел и т. д.

Уникальным институтом является Комиссия ЕС (КЕС), имею­щая наднациональный характер. Именно на нее приходится льви­ная доля повседневной рутинной работы, выполняемой многими тысячами функционеров во всех областях деятельности, передан­ных на уровень Сообщества. Главное в работе КЕС — подготовка решений и их исполнение, включая контроль над тем, как они ис­полняются национальными органами. Комиссия управляет финан­сами ЕС — бюджетом и структурными фондами.

Европейский парламент (ЕП) — представительный орган, из­бираемый с 1979 г. прямым всеобщим голосованием граждан всех государств-членов один раз в пять лет (до этого депутаты ЕП из­бирались национальными парламентами). Европарламент — глав­ный демократический форум народов, объединившихся в ЕС. В отличие от национальных парламентов он не является законода­тельным органом. Вначале ему отводилась в основном консульта­тивная роль. Со временем функции ЕП были значительно расши­рены, и ныне он осуществляет широкий контроль за деятельнос­тью Комиссии, располагая, в частности, правом вынесения ей вотума недоверия, утверждает бюджет ЕС и отчет о его исполне­нии, участвует в процессах выработки и принятия новых законо­дательных актов, запрашивает и выслушивает Совет и Комиссию по различным вопросам их деятельности. Его одобрение обяза­тельно при заключении договоров о вступлении новых членов в ЕС и соглашений ЕС с третьими странами.

Уникальную роль играет Европейский суд. Он призван обеспе­чивать единообразное толкование законодательства ЕС и сто при­мат над национальными законодательствами в пределах юрисдик­ции, установленной основополагающими договорами. В соответ­ствии с этим он рассматривает и регулирует разногласия между государствами-членами, между ними и ЕС, между институтами ЕС, наконец, между ЕС и физическими либо юридическими лицами. Он также дает заключения по международным соглашениям и предварительным слушаниям дел, переданных ему национальными судами.

Институциональная система ЕС не имеет исторических анало­гов. Западные правоведы подчас называют ее «юридическим кош­маром», имея в виду то, что ЕС сочетает в себе черты классичес­кой международной организации и государства двух типов — федеративного и конфедеративного. Создавая и на ходу реконст­руируя эту систему, участники ЕС руководствовались не доктринальным и зачастую даже не политическим, а функциональным подходом, т. е., по сути, тем же здравым смыслом.

Едкие и ничего и никому не спускающие западные журналис­ты давно избрали своей мишенью «брюссельских еврократов». Дей­ствительно, громоздкая бюрократическая машина ЕС, в которой занято 25 тыс. чел., действует со скрипом, и ей свойственны все черты современной бюрократии. Тем не менее сложность этой организационной структуры обусловлена необходимостью согла­сования интересов как государств, так и различных социальных или профессиональных групп; она создана с учетом асимметрич­ности интеграционных процессов, более развитых или динамич­ных в одних областях экономической, социальной и политической жизни, неразвитых или замедленных — в других. В итоге эта, каза­лось бы, немыслимая гибридная система выдержала не одни замо­розки, живет и приносит увесистые плоды.

Особо следует сказать о таком «механизме» интеграции, как мобилизация общественной поддержки строительству объединен­ной Европы. Ведущую роль в этом сыграли наиболее влиятельные политические партии — социал-демократические, христианско-демократические, либеральные и консервативные, которые, за ред­ким исключением, активно поддерживали курс на интеграцию. Таковы же были позиции большинства профсоюзов, всех предпри­нимательских объединений, а также подавляющей части средств массовой информации, деятелей науки и культуры. Способствова­ло этому и само Сообщество, перейдя с 1979 г. на прямые выборы ЕП, начав осуществление программ европеизации школьного и высшего образования, языкового обучения, поощрения контактов молодежи и т. п.

Первое из сообществ, ЕОУС, было создано всего через шесть лет после войны, и совсем еще свежая память о нацизме не могла не бросать тень на ФРГ. Это лишь крайний пример, а в целом пси­хологические перегородки, обусловленные национальным эгоцен­тризмом и давними предубеждениями против соседей, были дос­таточно высоки. Они и поныне тормозят интеграционные процес­сы. Тем не менее пройденные десятилетия заметно изменили массовую психологию. Опросы, регулярно проводимые «Европа-рометром» в государствах—членах ЕС с 1973 г., неизменно пока­зывают высокий уровень поддержки интеграции: в пределах 70— 80% в среднем по ЕС. В первую очередь это относится к после­военным поколениям, которым гораздо больше свойственно воспринимать себя не только бельгийцами, итальянцами, немца­ми и т. д., но и европейцами. Таков один из наиболее важных ре­зультатов практики «европейского строительства».

6.2. Особенности интеграции в Североамериканском регионе

Вся территория Северной Америки является зоной свободной торговли, называемой официально Североамериканским согла­шением о свободной торговле (НАФТА), объединяющим США, Канаду и Мексику и функционирующим с 1994 г. Длительное время интеграционные процессы протекали здесь на фирменном и отраслевом уровнях и не были связаны с государственным и межгосударственным регулированием. На государственном уровне американо-канадское соглашение о свободной торговле было заключено лишь в 1988 г. Мексика присоединилась к нему в 1992 г.

О масштабах экономической взаимосвязи этих стран на основе взаимной торговли и движения капитала можно судить по следую­щим данным. В США реализуется около 75—80% канадского экс­порта (или 20% ВНП Канады). Доля в иностранных прямых ин­вестициях США в Канаде — свыше 75% и Канады в США — 9%. В США направляется около 70% мексиканского экспорта, а отту­да поступает 65% мексиканского импорта.

Существующая структура североамериканского интеграцион­ного комплекса имеет свои особенности по сравнению с европей­ской моделью интеграции. Главное отличие — асимметричность экономической взаимозависимости США, Канады и Мексики. Взаимодействие хозяйственных структур Мексики и Канады дале­ко уступает по глубине и масштабам канадо-американской и мек-сикано-американской интегрированности. Канада и Мексика скорее являются конкурентами на американском рынке товаров и рабочей силы, соперниками по привлечению капитала и техноло­гий американских корпораций, чем партнерами по интеграцион­ному процессу.

Другая особенность североамериканской экономической груп­пировки заключается в том, что ее участники находятся в разных стартовых условиях. Если Канаде за последнее десятилетие уда­лось приблизиться по главным экономическим макропоказателям (объему ВНП на душу населения, производительности труда) к США, то Мексика, долгие годы находившаяся на положении эко­номически отсталого государства с большой внешней задолжен­ностью, пока еще сохраняет значительный разрыв с данными странами по основным базовым показателям.

Ключевыми моментами Североамериканского соглашения о свободной торговле, подробно регламентирующего многие аспек­ты экономических отношений между тремя соседними странами, являются:

•  ликвидация всех таможенных пошлин к 2010 г.;

•  поэтапное упразднение значительного числа нетарифных барьеров в торговле товарами и услугами;

•  смягчение режима для североамериканских капиталовложе­ний в Мексике;

•  либерализация деятельности американских и канадских банков на финансовом рынке Мексики;

•  создание американо-канадо-мексиканской арбитражной комиссии.

В перспективе предусмотрено не только углубление внутрире­гионального сотрудничества в рамках НАФТА, но и расширение I состава за счет других латиноамериканских стран.

В апреле 1998 г. в столице Чили г. Сантьяго на встрече глав го­сударств и правительств 34 стран Северной, Центральной и Южной Америки была подписана Декла­рация Сантьяго о создании к 2005 г. Панамериканской зоны сво­бодной торговли с населением 850 млн человек и общим объемом производимого ВВП более чем 9 трлн долл. Таким образом, речь идет о формировании межрегионального торгово-экономическо­го сообщества.

6. 3. Экономическая интеграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе

Особенностью интеграционных процессов в Азиатско-Тихоо­кеанском регионе (АТР) является формирование субрегиональ­ных очагов интеграции, степень интегрированности внутри кото­рых очень различна и имеет свою специфику. В регионе сложился целый ряд локальных зон из двух или нескольких стран. Так, между Австралией и Новой Зеландией заключено соглашение о свободной торговле. На основе развития региональной торговли происходит взаимодополняемость экономик таких стран, как Ма­лайзия и Сингапур, Таиланд, Индонезия. Однако главным цент­ром притяжения остаются Япония и Китай. Они занимают доми­нирующие позиции в регионе.

В Юго-Восточной Азии сложилась довольно развитая структу­ра — Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), в кото-Шую входят Индонезия, Малайзия, Филиппины, Сингапур, Таи­ланд, Бруней, Вьетнам, Мьянма и Лаос. Ассоциация возникла в 1967 г., но лишь в 1992 г. ее участники поставили перед собой зада- чу создать к 2008 г. зону региональной свободной торговли путем поэтапного снижения тарифов внутри нее. Каждая из стран — членов АСЕАН связана с экономикой Японии, США и с новыми индустриальным странами Азии. Значительная часть азиатско-ти­хоокеанской торговли (в том числе и внутри АСЕАН) приходится на торговлю между местными филиалами японских, американских, канадских, тайваньских и южнокорейских корпораций. Растет значение Китая, особенно в странах конфуцианской культуры.

Помимо АСЕАН в Азиатско-Тихоокеанском регионе действует еще несколько самостоятельных экономических объединений, среди которых созданное в 1989 г. Азиатско-Тихоокеанское эко­номическое сообщество (АТЭС), представленное вначале 18 стра­нами (Австралия, Бруней, Гонконг, Канада, Китай, Кирибати, Малайзия, Маршалловы острова, Мексика, Новая Зеландия, Папуа-Новая Гвинея, Республика Корея, Сингапур, США, Таи­ланд, Тайвань, Филиппины, Чили), к которым затем (через десять лет) присоединились Россия, Вьетнам и Перу.

Деятельность АТЭС направлена на стимулирование взаимной торговли и развитие сотрудничества, в частности, в таких направ­лениях, как технические стандарты и сертификация, таможенная гармонизация, развитие сырьевых отраслей, транспорта, энерге­тики, малого бизнеса.

Предполагается, что к 2020 г. в рамках АТЭС будет образована крупнейшая в мире зона свободной торговли без внутренних ба­рьеров и таможен. Однако для развитых стран, входящих в АТЭС, эта задача должна быть решена к 2010 г.

Признанным курсом тихоокеанских экономических организа­ций является так называемый открытый регионализм. Суть его в том, что развитие кооперационных связей и снятие ограничений на движение товаров, трудовых ресурсов и капитала внутри данно­го региона сочетается с соблюдением принципов ВТО/ГАТТ, от­казом от протекционизма в отношении других стран, стимулиро­ванием развития внерегиональных экономических связей.

Развитие межгосударственного экономического сотрудничест­ва на пути к интеграции происходит и в других регионах Азии. Так, в 1981 г. на Среднем Востоке возник и функционирует по на­стоящее время Совет по сотрудничеству арабских государств Пер­сидского залива, объединивший Саудовскую Аравию, Бахрейн, Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты и Оман. Это так называемая нефтяная шестерка.

В 1992 г. было объявлено о создании Организации экономи­ческого сотрудничества и развития центральноазиатских госу­дарств (ОЭС-ЭКО). Инициаторами явились Иран. Пакистан и Турция. В будущем предполагается создание на этой основе Цент ральноазиатского общего рынка с участием также Азербайджана, Казахстана и среднеазиатских республик, входящих ныне в СНГ-

В основе формирования торгово-экономических группировок все чаще лежит общность религиозно-мировоззренческих и куль­турных корней. В июне 1997 г в Стамбуле на встрече высокопо­ставленных представителей стран различных регионов: Турции, Ирана, Индонезии, Пакистана, Бангладеш, Малайзии, Египта и Нигерии было решено создать «мусульманскую восьмерку» с целью торгового, валютно-финансового и научно-технического сотрудничества.

Страницы: 1, 2, 3, 4