В аспекте
интернационализации науки это безусловно позитивные тенденции. Однако на
ситуацию можно посмотреть и под иным углом зрения: во-первых, при выполнении
подобных работ отечественные ученые должны руководствоваться прежде всего
интересами финансирующей стороны, а, во-вторых, «по оценкам Миннауки РФ, от 60
до 80% технологий и фундаментальных результатов, получаемых в рамках международных
проектов, могут иметь двойное назначение». Один из примеров такого рода связан
с прекращением Россией и США совместных исследований в области создания
сверхзвукового самолета второго поколения (СПС-2). По оценке ряда российских
авиационных экспертов, полученные американской стороной уникальные научные
данные в области полетов на сверхзвуковой скорости не будут «заморожены» до
возобновления проекта СПС-2, а могут быть использованы при разработках
современных образцов авиатехники.
Параллельно существует и много примеров того, как российские технологии
мирового уровня остаются нереализованными. Один из самых ярких — ситуация
вокруг дальнейшей консервации чернобыльского «саркофага». Отечественные
научно-технические разработки в данном случае составляют серьезнейшую
конкуренцию западным, и в этом следует искать причину крупномасштабных усилий
по устранению из участия в данной программе российской атомной науки и
промышленности.
На фоне резкого сокращения финансовой базы российской фундаментальной
науки остается лишь удивляться тем выдающимся достижениям мирового класса,
которых удалось добиться отечественным ученым в последнее время. Среди
крупнейших мировых достижений российской науки на рубеже третьего тысячелетия
следует назвать открытие в 1998-м 114-го элемента в Периодической таблице
Менделеева, запуск источника нейтронов в Институте ядерных исследований в
Троицке и начало в 1999 году испытаний по созданию термоядерной
электростанции-
Остановимся на ситуации с промышленными НИОКР в России,
которую также нельзя охарактеризовать однозначно пессимистически, хотя
основания для этого, разумеется, существуют немалые: за последние 7 лет
российская отраслевая наука сократила фронт работ на 90 процентов.
«По
оценкам зарубежных экспертов, ежегодный оборот на мировом рынке высоких
технологий и наукоемкой продукции в несколько раз превышает оборот рынка
сырья, включая нефть, нефтепродукты, газ и древесину. К сожалению, Россия при
всем своем научно-техническом потенциале сегодня на этом рынке представлена
более чем скромно: 0,3%, тогда как США — 32%, Япония — 23%, Германия — 10%. В
отличие от России, где происходит дальнейшее свертывание инновационной активности,
интеллектуальная промышленная собственность все меньше вовлекается в
хозяйственный оборот, в европейских странах с устойчиво развивающейся экономикой
инновационно активные предприятия составляют от 60 до 70%, а в таких странах,
как США, Япония, Германия и Франция, — от 70 до 82%». И напротив, в России уже
в 1992—1994 годах активно занимались инновациями лишь 20 процентов предприятий.
Еще больший спад произошел в 1995-м, когда инновационная активность снизилась
до 5,6 процента. Снижение происходило и далее:
5,2
процента— в 1996-м, 4,7 процента — в 1997-м и наконец 3,7 процента— в 1998
году.
Для
того чтобы ситуация с отраслевыми НИОКР в России предстала более рельефно,
рассмотрим ее на общемировом фоне. Если характеризовать современное
организационное состояние отраслевых НИОКР в промышленно развитых странах, то
следует указать на следующие присущие им параметры:
—
рост централизации ИР,
—
распространение практики кооперационных проектов и программ,
—
использование внешних источников финансирования,
—
повышение статуса исследовательских подразделений в промышленных компаниях.
Российская
практика отраслевых НИОКР пока что повсеместно противоположна (в других странах
СНГ преобладает та же тенденция): централизации и кооперации препятствует
межведомственная разобщенность, внешние источники финансирования отсутствуют, а
значимость исследовательских подразделений преимущественно лишь декларируется.
Основная трудность
состоит в том, что индустрия СССР была ориентирована на военную промышленность,
а сейчас ученые, конструкторы и изготовители должны переориентироваться на
потребительскую экономику и ведение конкурентной борьбы с Западом. Важно
подчеркнуть, что «российский научно-технический потенциал был милитаризован в
большей степени, чем у любой другой развитой страны. Что бы ни говорилось о
двойной природе передовых современных технологий, о возможностях гражданского
использования достижений военных, различия остаются принципиальными. При
разработке оружия главной целью являются технические параметры, а
экономические соображения — стоимость, возможности сбыта и т. д. — «дело
десятое». Для гражданской продукции все наоборот. Несовместимость военных и
мирных технологий наглядно доказывается теми трудностями, которые испытывает
оборонная промышленность, если наступает спад военного противостояния и
необходимость конверсии». Однако те же самые оборонные технологии в
наибольшей степени автономны и не требуют импорта лицензий и комплектующих
изделий.
Текущие реальные
успехи российской «оборонки» подтверждают сказанное: несмотря на нынешние
колоссальные трудности она все еще способна представить конкурентоспособные
разработки мирового уровня от прицелов ночного видения до
ракетных кораблей и ультрасовременной бронетанковой техники. Портфель
экспортных заказов компании «Росвооружение» сформирован до 2004 года и
составляет 8,2 миллиарда долларов. Отечественные системы вооружений не только
по-прежнему надежны и качественны, но по многим направлениям еще и дешевле
западных образцов, что немаловажно для потенциальных покупателей за рубежом.
Одновременно оборонные НИОКР России
демонстрируют весьма значительный рост занятости в
конструкторско-технологических подразделениях, работающих над развитием
гражданских направлений. Параллельно, в основном за счет инженерно-технических
работников, увеличивается количество рабочих специальностей. Ныне экспортеры
российской военной техники начинают объединяться в реализации усилий по
отчислению части доходов от экспорта оружия на финансирование перспективных
НИОКР. Это наглядный пример того, как сама жизнь заставляет активизировать
имеющийся в стране научно-технический потенциал.
По-прежнему значимы
для российского ВПК и случайные факторы (в последние годы это обстоятельство
выступает в качестве устойчивой тенденции). Так, балканский кризис инициировал
разработку Государственной думой законопроекта о дополнительном финансировании
вооруженных сил. Эти средства в первую очередь предполагается направить на
закупку вооружений, военной техники и НИОКР.
В большинстве случаев
конкурентоспособность отечественной продукции резко повышается при кооперации с
зарубежными партнерами, которая может иметь различные формы. Но, опираясь исключительно
на силы предприятий с участием иностранного капитала, нельзя обновить основные
фонды и разработать новые технологии в реальном секторе российской экономики, и
поэтому позитивный опыт ряда научно-технических секторов пока скорее
исключение, чем правило.
Мировые экономические лидеры.
Развитые страны мира, страны «золотого
миллиарда». серьезно готовятся к вступлению в постиндустриальный мир. Так,
государства Западной Европы объединили свои усилия в рамках общеевропейской
программы. Разворачиваются промышленные разработки в следующих областях
информационных технологий.
•Глобальная мобильная телефонная связь
(Германия, 2000-2007 гг.) - обеспечение повсеместного теледоступа к любым
абонентам и информационно-аналитическим ресурсам глобальной сети с персональной
телефонной трубки (типа сотовой) или специального мобильного терминала.
•Системы телеконференций (Франция, Германия,
2000-2005 гг.) возможность для удаленных друг от друга абонентов
оперативно организовать временную корпоративную сеть с аудио-видеодоступом.
•Трехмерное телевидение (Япония, 2000-2010
гг.).
•Полномасштабное использование электронного
носителя вместо бумажного в повседневной жизни (Франция, 2002-2004
гг.).
•Создание сетей виртуальной реальности
(Германия, Франция, Япония, 2004-2009 гг.) - персональный доступ к базам данных
и системе синтеза многосенсорного (мультимедийного) отображения искусственного
образа окружающей среды или сценариев развития гипотетических событий.
•Бесконтактные системы идентификации личности
(Япония, 2002-2004 гг.).
В США в 1997-1999 гг. экспертами университета Дж.
Вашингтона подготовлен долгосрочный прогноз развития национальной науки и
технологий на период до 2030 г. на основе неоднократного анкетирования большого
числа руководителей исследовательских учреждений.
Еще в середине 90-х годов в порядке
стратегической инициативы администрации Б. Клинтона - А. Гора появилась
национальная программа США по информатизации, названная программой
электронного супер-хайвея. Она была глубоко проработана в государственном
департаменте, министерстве юстиции, в крупных производственных компаниях и в
банковской сфере. Программа предусматривает оперативный глобальный
высокоскоростной сетевой доступ к любым национальным и основным мировым
информационным ресурсам. Определены организационные, юридические и финансовые
основы ее реализации, предусмотрены меры по быстрому развитию мощных
вычислительно-аналитических центров.
С 1996 г. началось выполнение программы,
выделен многомиллионный бюджет и образованы корпоративные инвестиционные
фонды. Аналитики отмечают очень быстрый рост индустрии информатизации,
превышающий правительственные планы.
Максимальный всплеск «прорывных»
информационных технологий прогнозируется с 2003 по 2005 гг. Период бурного
роста займет 30-40 лет.
Что же предусматривает эта программа?
В области компьютерных систем к 2005 г.
появятся персональные ЭВМ, совместимые с кабельными сетями телевидения. Это
ускорит развитие интерактивного (с частично программируемыми передачами)
телевидения и приведет к созданию домашних, промышленных и
научно-образовательных фондов телевизионных записей. Развитие таких локальных
фондов и больших баз данных изображений будет обеспечено созданием в 2006 г.
нового поколения систем цифровой памяти и хранения практически неограниченных
объемов информации.
На рубеже 2008 г. ожидается создание и широкое
распространение карманных компьютеров, рост использования супер-ЭВМ с
параллельной обработкой информации. К 2004 г. возможно коммерческое внедрение
оптических компьютеров, а к 2017 г. - начало серийного выпуска биокомпьютеров,
встраиваемых в живые организмы.
В сфере телекоммуникаций к 2006 г. прогнозируется,
что 80% систем связи перейдут на цифровые стандарты, произойдет существенный
скачок в развитии микросотовой персональной телефонии - РС5, на которую будет
приходиться до 10% мирового рынка мобильной связи. Это обеспечит повсеместную
возможность приема и передачи информации любых форматов и объемов.
В области информационных услуг к 2004
г. будут внедрены системы проведения телеконференций (путем голосовой и
видеосвязи с помощью компьютерных устройств и быстрых цифровых сетей передачи
аудио- видеоинформации между несколькими абонентами в реальном времени). К
2009 г. существенно расширятся возможности электронных банковских расчетов, а
к 2018 г. в 2 раза возрастет объем торговых операций, осуществляемых через
информационные сети.
Список
литературы
1.
Алексеев А.С.
Информационные ресурсы и технологии начала XXI века
// Эко.- 2000.- №6.- С. 84- 101
2.
Валдайцев С.В., Горланов
Г.В.
Эффективность ускорения научно-технического прогресса.
– Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1990.- 304с.
3.
Водопьянов Е.
Наука в СНГ: Итоги уходящего века
// Свободная мысль – XXI.- 2000.- №8.- С.
57-68
4.
Кушлин В.
XXI век
и возможности расширенного воспроизводства
// Экономист 2000.- №2.- С. 3-12
5.
Озерман Т.И.
Научно-технический прогресс: возможности и границы
предвиденья
//
Социс.- 1999.- №8. – С. 3-13
6.
Организационно-экономические
проблемы научно-технического прогресса
/ Под ред. В.С. Белковской, Е.М. Купрякова.- М.:
Высшая школа, 1990.- 302с.
Страницы: 1, 2
|