Однако весь текст предполагаемого соглашения сторонам предоставили лишь в
день окончания переговоров. Оказалось, что 69% текста сербская делегация видела
впервые. В частности, два приложения (2 и 7) предварительно не рассматривались
Контактной группой и основывались на предложениях отдельных ее членов об
автоматическом вводе войск НАТО после подписания мирного соглашения и
организации полицейских сил. В сопроводительном письме отмечалось, что «это
окончательное предложение включает в себя положения, высказанные на встрече в
Рамбуйе», подчеркивалось, что «Россия не присоединяется к приложениям 2 и 7»
(представитель России посол Борис Майорский поставил свою подпись под
документом с примечанием: «Кроме глав 2 и 7») и что ответ надо дать не позднее
13 часов того же дня[95]#"#_ftn96" name="_ftnref96" title="">[96].
По
воспоминаниям Л.Г.Ивашова, в то время создавалось впечатление, что С. Милошевич
не верит в возможность натовской агрессии, полагая, будто Р. Холбрук и другие
американские представители, с которыми он встречался, хотели мирного
разрешения кризиса, а к угрозе военной силой прибегали лишь как к средству
давления[97].
§ 3. Начало военной операции НАТО в Югославии
Первые
ракеты и бомбы упали на засыпающие города и села Югославии вечером 24 марта
1999 г. в 20 часов 30 минут по белградскому времени[98].
Еще накануне территорию Косово стали покидать международные наблюдатели. Хорошо
просматривалась и активная подготовка Североатлантического блока к военным
действиям. X. Солана во всеуслышание заявил о завершении политической фазы
кризиса. Элементарная логика, не говоря о разведданных, подсказывала: основная
ставка теперь сделана на военную силу[99].
Оказав
сопротивление натовским силам, армия СРЮ действовала в полном соответствии с
49-й и 51-й статьями Устава ООН о праве на индивидуальную или коллективную
оборону и другими нормами международного права. Альянс в ходе воздушной
операции планировал нанести поражение войскам, военным и экономическим
объектам Югославии, парализовать управление страной, деморализовать население и
затем осуществить наземное вторжение.
Воздушная
акция НАТО длилась несколько недель и нанесла Югославии огромный ущерб.
Только
за первые две недели бомбежек было совершено свыше 1000 авианалетов. В них было
задействовано 430 самолетов, из которых 330 боевых, выпущено более 800 крылатых
ракет и брошено свыше 3000 т взрывчатки.
Бомбовые
удары, кроме военных объектов, были нацелены на национальные парки и
заповедники, которые находились под защитой ЮНЕСКО, а также на средневековые
монастыри и национальные святыни: частично или полностью были разрушены 10
православных и католических церквей и монастырей, в Джаковице «Табачки мост»
(IV в. н.э.), Петроварадинская крепость и многие другие. В ряде городов
обстрелу подверглись центры для беженцев, больницы, водопроводы, мосты, школы,
частные дома, телефонные и другие коммуникации, дорожные магистрали, склады,
фабрики.
Уже
через несколько дней после начала акции площадь нанесения бомбовых ударов была
расширена на всю Югославию. Пострадали хозяйственные и гражданские объекты,
более 150 школ, ТЭЦ, телевизионные ретрансляторы, табачная фабрика, самый
крупный автомобильный завод в стране «Застава». Пять раз ракеты падали на
железную дорогу. 500 тыс. рабочих лишились работы.
Бомбовые
удары вызвали лавину беженцев из Косова, которые шли в Македонию, Албанию,
Сербию и Черногорию. Эта миграция грозила перерасти в огромную проблему для
многих стран балканского региона. Военный путь решения проблемы расширения
автономии Косова, предложенный западными странами, оказался нерезультативным.
Балканские народы продолжали надеяться на стабилизирующую роль России в
урегулировании конфликта[100].
Переговоры в Белграде
Переговоры
по косовской проблеме должны были вестись в трехстороннем формате: специальный
представитель президента РФ B.C.Черномырдин, заместитель государственного
секретаря США Строуб Тэлботт и президент Финляндии Мартти Ахтисаари, последний
в качестве не просто посредника, но специального представителя Генерального
секретаря ООН. Каждого из них сопровождали делегации из специалистов, включая
военных.
Первая
встреча участников переговоров, состоялась в Москве 27 апреля[101].
Накануне
этих переговоров B.C.Черномырдин впервые в качестве спецпредставителя
Президента России встречался с С.Милошевичем в Белграде. Среди прочего они
пришли к договоренности о возможности миротворческой миссии на территории
Югославии под эгидой ООН с обязательным участием России. B.C.Черномырдин сообщил
об этом С.Тэлботту, но данный сюжет, по всей видимости, не рассматривался
американцами как актуальный. В большей степени их интересовало, действительно
ли югославский лидер согласен вывести армию и полицейские силы из Косово, готов
ли на предоставление ему полной автономии. На этом первый раунд трехсторонних
переговоров и завершился.
Вторая
встреча B.C. Черномырдина и С. Милошевича состоялась 30 апреля в Белграде.
С.
Милошевич, говоря о позиции белградских властей, настаивал, что не они, а
именно албанцы провоцируют ожесточенные столкновения, нагнетают обстановку, а
потом апеллируют к западному сообществу, ища поддержку[102].
В
этот же день после обеда состоялась новая встреча, но уже в узком составе:
B.C.Черномырдин, В.Е.Ивановский – представитель МИДа. Разговор шел более конкретный,
о том, на какие договоренности можно выйти[103]. И С.Милошевич,
и другие члены руководства Союзной Югославии считали возможным вести
переговоры с натовцами, исходя из следующего базового принципа: Косово остается
неотъемлемой частью Югославии, конкретно – Сербии. При этом подчеркивали
особо, что ему – Косово – будет предоставлен статус широкой автономии.
У
С.Милошевича и других руководителей существовало позитивное отношение к Ибрагиму
Ругове, как к человеку с которым можно сотрудничать. Ставка на И.Ругову даст
плоды, высказывали уверенность югославские руководители, потому что он наиболее
вменяемый из албанских лидеров и всю сложность ситуации понимает.
B.C.Черномырдин
высказал согласие с такими принципиальными вопросами, как оставление Косово в
составе Союзной Югославии (о Сербии он не говорил), одобрял контакты с
И.Руговой. Но не уставал повторять, что надо прекращать бомбардировки и
переводить ситуацию в русло политического урегулирования. Однако обращало
внимание, что B.C. Черномырдин избегал глубокой проработки условий прекращения
боевых действий. Складывалось впечатление, что препятствие здесь одно - позиция
югославских властей. А агрессивные действия Запада как бы выводились за скобки.
Тем
не менее, переговоры оставили у хозяев впечатление, что Россия стоит на стороне
Югославии, породили у них определенный оптимизм накануне встреч B.C. Черномырдина
с западными лидерами.
28
мая во время новой поездки в Белград специальный представитель Президента РФ
заговорил куда более резко. Вначале он высказался вроде в порядке шутки: ваша
армия, защищаясь, провоцирует бомбардировки. Нет, никто под сомнение право на
защиту не ставит, уклончиво сказал он, но нельзя бесконечно сопротивляться.
B.C. Черномырдин стал настойчиво давить на С.Милошевича: у вас, страну
уничтожают, надо быстрее принимать решение, быстрее договариваться.
Руководитель
СРЮ выражал готовность к переговорам, но первое, на чем он настаивал, -
прекращение агрессии. В то же время, ощущая ответственность за национальные
интересы, югославская сторона выражала согласие сесть за стол переговоров не на
любых условиях. Капитуляция перед агрессором была неприемлемой. Поэтому
готовность к переговорам оговаривалась немедленным прекращением бомбардировок,
сохранением Косово в составе Сербии. Кто-то из югославов говорил даже о том,
что НАТО должно возместить нанесенный ущерб[104].
Во
второй половине дня встреча продолжилась в расширенном составе. После Белграда
у российской делегации предстояли трехсторонние переговоры в Бонне с М. Ахтисаари
и С. Тэлботтом.
Переговоры в Бонне.
Переговоры
в Бонне начались 1 июня 1999г. и продолжались в течение двух дней[105].
После
частичного согласования документа глава российской делегации В.С.Черномырдин,
по выражению некоторых аналитиков «полностью сдал позиции» и принял сторону С. Тэлботта.
Конечное
соглашение предусматривало: немедленное прекращение «насилия и репрессий» в
Косово; вывод оттуда военных, полиции и военизированных подразделений
Югославии; размещение там под эгидой ООН миротворческих контингентов; автономию
Косово в составе Союзной Республики Югославии; назначение Советом Безопасности
ООН временной администрации края для обеспечения руководства на переходный
период; возврат в Косово ограниченного числа сербских военных для установления
связей с международными силами безопасности, разметки минных полей, охраны
сербских святынь и присутствия на основных пунктах пересечения границы;
безопасное и свободное возвращение всех беженцев и перемещенных лиц;
политический процесс, который должен был обеспечить значительную автономию для
Косово, суверенитет и территориальную целостность СРЮ и других государств
региона; разоружение Армии освобождения Косово (АОК).
При
этом от югославского руководства согласие требовалось в ультимативном порядке,
поскольку в документе особо оговаривалось: прекращение военных действий
произойдет только после начала вывода войск, «доказательства которого поддаются
проверке»[106]. НАТО приняло решение о
приостановке воздушных ударов по Югославии только 10 июня, то есть почти через
неделю после одобрения Скупщиной Сербии «мирного плана по Косово». К этому
времени тысячи человек были убиты и ранены, лишились крова, ущерб от
бомбардировок составил более 130 млрд. долл.
Оценка
событий в Бонне главой военной части делегации Л.Г.Ивашова такова: решение о
поддержке американского проекта было принято B.C. Черномырдиным единолично, не
только без консультации с Москвой, но и со своей делегацией[107].
После
подписания документа В.С.Черномырдин, вместо того, чтобы отправиться в Москву и
доложить о результатах переговоров отправляется в Белград.
С.
Милошевич заявил, что, поскольку югославы остались одни, без союзников, они
приняли решение принять то, что от них требуют[108].
В.Черномырдин
хорошо справился с отведенной ему ролью — он разъяснил сербам, что Россия не
будет ссориться с Западом ради Югославии, что им не стоит ожидать помощи, пообещал
лишь участие в миротворчестве... И, выдержав 72 дня бомбежек, принесших тысячи
жертв и миллиардные разрушения, С.Милошевич подписал капитуляцию.
НАТО
праздновала победу. Европа прощалась с системой международного права. Россия
делала вид, что смогла принести мир на территорию Югославии и пыталась вернуть
ООН прежнюю роль в процессе урегулирования межнациональных конфликтов.
Последствия
договора, который подписал С.Милошевич, следующие:
1.
агрессия
приобрела законную силу, так как не получила осуждение;
2.
НАТО и ее
политика укрепили свои позиции, доказав эффективность ультиматумов и наказания;
3.
Россия
потеряла единственных союзников, не смогла оценить того, что Югославия защищала
на дальних подступах рубежи России. НАТО уже 4 июня начали учения военно-морских
сил стран НАТО и Балтийского региона;
4.
Россия
перестала быть политическим фактором в Европе и мире, не использовала свой
последний шанс;
5.
отсутствие
гарантий сербам предполагало создание этнически чистого албанского края;
6.
упоминание
автономии в рамках Югославии, а не Сербии, обеспечивает в дальнейшем
беспрепятственный выход Косова из состава Федерации. Этому должно
способствовать сведение к нулю роли сербских государственных органов и армии на
этой территории[109].
§ 4. Резолюция № 1244
7-8
июня в Бонне на заседании министров иностранных дел «восьмерки» был выработан
проект резолюции Совета Безопасности ООН, которая после ее принятия получила
номер – 1244.
План
урегулирования в Косово, принятый СБ ООН 10 июня, предусматривал: прекращение
насилия и репрессий в Косово; вывод из Косово всех сербских вооруженных сил,
полиции и военизированных формирований; развертывание сил обеспечения
безопасности с вооружением, которое они сочтут необходимым для выполнения своей
миссии; демилитаризацию ОАК (как военная организация она должна быть распущена
не позднее, чем через три месяца); переход управления краем в руки
международной администрации под эгидой ООН и создание институтов демократического
самоуправления под ее началом; свободное и безопасное возвращение всех беженцев
и перемещенных лиц; беспрепятственный допуск гуманитарных организаций;
проведение переговоров с целью заключения промежуточного политического
рамочного соглашения по самоуправлению в Косово; соблюдение принципов
суверенитета и территориальной целостности Югославии.
Резолюция
№ 1244 получила достаточно резкую оценку со стороны российских историков и
политологов[110]. Причин для этого
несколько. В резолюции нет даже упоминания об ответственности НАТО за
последствия экономической и социальной катастрофы в Сербской Республике и СРЮ,
за человеческие жертвы, вызванные натовской агрессией против СРЮ. В ней
отсутствует даже незначительное упоминание о российском участии в
«миротворческой» операции, о деление на зоны Косова, твердые гарантии полного
разоружения албанских сепаратистов, обеспечения безопасного проживания сербов в
Косове и даже экономического участия России в восстановлении Югославии, что
обещалось российской стороне.
Фактически
не остановлено судебное преследование руководства СРЮ за оказание сопротивления
агрессии НАТО и вооруженному сепаратизму. «В резолюции нет даже намека на
осуждение агрессии НАТО против Югославии и Сербии и попрания механизма мирного
урегулирования споров, который разработан Организацией Объединенных Наций, ряда
положений Устава ООН» - отмечает в своей работе А.Анисимов[111].
В
резолюции отсутствует политическая оценка иностранного вмешательства во
внутренние дела Сербской Республики, о чем твердила российская дипломатия все
70 дней бомбардировок. Этот принципиальный вопрос не был вынесен и на более
широкие форматы обсуждения, как в системе ООН, так и других организаций,
включая ОБСЕ. Резолюция практически закрепляет принципы единого командования
«международным присутствием по безопасности при существенном участии
Организации Североатлантического сотрудничества»[112].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
|