Итак, что же было на нем решено. Символ веры трех сот восьмидесяти святых отцов первого вселенского собора, Никейского гласит так:

«Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через которого все произошло, как на небе, так и на земле: нас ради человеков, и нашего ради спасения сошедшего, и воплотившегося и вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, и взошедшего на небеса, и сидящего одесную Отца, и грядущего судить живых и мертвых. И во Святого Духа. А говорящих, что было время, когда не было Сына, или, что Он не был прежде рождения и произошел из несущего, или утверждающих, что Сын Божий из иной ипостаси или сущности, или создан, или изменяем - таковых анафематствует кафолическая церковь».[39]

Как мы видим, по отношению к Сыну употребляется слово «единосущный». И на основании общего представления об этом периоде; на основании решений последующих соборов, которые постоянно ссылаются на первый вселенский собор и говорят об истинности его постановлений и непогрешимости; мы можем сказать, что это же слово подразумевается и по отношению к Святому Духу, но не говорится.

Что же нового привнесло в богословие данный термин именно в этот период? Очень хорошо значение этого слова для данного периода объясняет Болотов. Вторая часть этого слова «сущность» по системе установленной Аристотелем используется для обозначения тождественности предметов, у которых одно существо. Значение частицы «едино» он показывает на следующих аналогиях. - те, которые держатся одних и тех же догматических убеждений; - те, которые соединены между собой единством рода. Сам термин «единосущий» по учению Афанасия Великого, пишет Болотов, означает не только единство, тождество, равенство сущности, т.е. качественных определений Отца и Сына, но и тождество, единство существа. То же самое существо, которое есть в Отце, оно же есть и в Сыне; т.е. единосущий Сын не только равносущ Отцу, но и единосущ.[40] Как мы уже говорили выше, это же подразумевалось и относительно природы Святого Духа, но не говорилось, т.к. вопрос о природе Святого Духа официально не поднимался. Далее Болотов продолжает: «Никейский символ не останавливается на тождестве в смысле одинаковости, а ведет к тождеству в смысле именно единства. Но вместе с тем здесь есть и указание на действительное различие Лиц... Можно быть единосущным только кому-либо другому; никто не единосущ сам себе».[41]

Что же повлияло на становление именно такого взгляда по вопросу о природе Троицы и Святого Духа в частности? Говорить о том, что решающую роль сыграла процедура собора, будет неверным. Собор лишь подтвердил, не без вмешательства императора, воззрение противоборствующей Арию стороны, а именно придворного Осия, Александра Александрийского и Афанасия Великого. Но почему эти богословствующие умы не говорят больше об идеи субординации, а говорят о единосущности? Не так просто увидеть эти причины и первое, что стоит отметить – это:

- Водительство свыше в становлении доктрины о природе Троицы. И это водительство можно заметить, по крайней мере, в двух моментах:

- Возникновение Арианства; Его возникновение именно в этот период взбудоражило успокоившуюся идеей субординации церковь и заставило работать богословские умы в направлении раскрытия доктрины о Троице.

- Прекращение гонений и свобода для исповедания христианской религии с приходом Константина. Эта свобода в свою очередь переориентировала умы христиан того времени с вопросов, которые ставили перед ним те трудные обстоятельства, на вопросы, касающиеся вероучения, и в частности появление Ария побудило серьезно заняться доктриной о Троице.

Говоря о слагаемых учения о природе Святого Духа, принятом на Никейском соборе, можно выделить следующие:

- Святой Дух - единосущ Отцу и Сыну, что, конечно, подразумевает и Его не тварность.

- Святой Дух - отличающееся лицо (личность), т.е. не то же самое, что и Отец. Только это не называлось тогда, как будет названо позже, ипостасным различием, т.к. пока не делалось разницы между сущностью и ипостасью. Объяснялось это отличие лиц другим способом, а как, мы рассмотрим ниже, когда будем говорить о понимании Афанасия Великого по вопросу природы Святого Духа.

ОТ НИКЕЙСКОГО ДО НИКЕО-ЦАРЕГРАДСКОГО СИМВОЛА   ВЕРЫ

Несмотря на то, что, на Никейском соборе был  утвержден термин «единосущный» для объяснения природы Христа, весь этот период до Второго Вселенского собора (381г.), прошел в борьбе между односущностью Ария, Никейской единосущностью и компромиссным вариантом, предложенным Евсевием Кесарийским в термине «подобосущный», в который и приверженцы Ария, и приверженцы Никейского символа вкладывали свое значение.   Это в свою очередь развило богословскую мысль о природе Троицы и природе Святого Духа в частности. И породило новые формы понимания данного вопроса. А самая главная заслуга данного периода в области интересующего нас вопроса - это точное определение терминологии, которая использовалась для объяснения природы Троицы. Отличие в этой терминологии мы сможем увидеть ниже, когда будем рассматривать взгляд Афанасия Великого и Каппадокийских отцов.

Итак, начнем рассмотрение этого периода с Афанасия Великого.

Афанасий Великий

Афанасий Великий - архиепископ Александрийский, святой отец церкви (293-373), известен своею борьбою с арианством. Его еще называют старо-никейцем, а тех епископов, во главе которых он стоял младшими никейцами и мелетианами.

Афанасий Великий ясно учил, что сама Троица, т.е. что Отец, Сын и Святой Дух, есть единый Бог. Его учение кратко, хорошо сформулировал Болотов: «Есть единый Бог Отец, Его действительный Сын, истинный Бог из существа Отца и Ему единосущный, и Святой Дух, единосущный Отцу и Сыну».[42] В учении Афанасия В. мы видим учение о единосущности Святого Духа Отцу и Сыну и видим межличностные различия Отца, Сына и Святого Духа. Но Афанасий В. для показания этих межличностных различий не использует слово ипостась или лицо. Не делает он этого из-за того, что для него сущность и ипостась - одного и тоже. Межличностные различия он показывает следующим образом: слова сущность и ипостась  он применяет к Отцу и не употребляет их по отношению к Сыну. Относительно Сына  он употребляет  и, а также  и. Отец -, Сын - Логос, Отец - Премудрый, Сын - премудрость. Их Божественное равенство он выражает словом сущий, т. е.  Отец Сущий, Сын Сущий, и Святой Дух Сущий.[43] Так же эти межличностные различия и в тоже время единосущность он выражал,  используя следующую иллюстрацию: «Три Ипостаси должны быть представлены нераздельными между собою, как о людях представляем телесно, чтобы и нам, подобно язычникам не внести многобожие; но представляй как бы реку, которая исходя из истока, не отделяется от него, хотя два здесь вида и два имени. Ибо Отец не Сын и Сын - не Отец... Как исток не река и река - не исток, но тот и другая суть одна и та же вода, из истока льющаяся в реку, так и Божество от Отца неизменно и неотлучно пребывает в Сыне».[44] То же Афанасий думал и о Святом Духе. Об этом говорит начало этой цитаты «три ипостаси».

Помимо того, что Афанасий говорит о межличностном различии, т.е., что Отец есть Отец, Сын есть Сын, Святой Дух есть Святой Дух, Афанасий говорит и о личной характеристике Святого Духа. И этой личной характеристикой является исхождение Святого Духа от Отца. «Святой же Дух, исходя от Отца...»[45], пишет Афанасий в своем труде «Творения».

Что значит, исходит, ни Афанасий, ни другие Отцы церкви не объясняли, как только тем, что считали исхождение от Отца личностной характеристикой природы Святого Духа, т.е. тем, чем Святой Дух отличается от Отца и  Сына.

Говоря о том, что повлияло именно на такое суждение Афанасия трудно найти другие причины, кроме тех, которые мы указали, говоря о причинах перехода от субординации к единосущности. Можно сказать, что Афанасий - это представитель традиционного старо-никейского понимания «православного» воззрения по данному вопросу.

Что касается составных учения о природе Святого Духа у Афанасия Великого, то можно выделить следующее:

- Святой Дух единосущ Отцу и Сыну.

- Святой Дух – лицо, т.е. имеет личностное отличие от Отца и Сына, другими словами Святой Дух не Отец и не Сын.

- Святой Дух исходит от Отца.

Маркел

«Маркел - епископ Анкирский. Принимал участие в первом Никейском соборе. Известен своей борьбой с Арианами. В своих сочинениях против Ария сам впал в заблуждение в учении о Святой Троице».[46]

Учение Маркела о природе Троицы и в частности о природе Святого Духа следующее: В мире, в котором Бог «не имеет ничего общего со своим твореньем», т.е. в трансцендентном мире Маркел мыслит Его только, как нераздельное единство, Монаду -, но Монада это не Отец, а Единство.

В некоей множественности, т.е. как Троица, Монада выходит из домирного и надмирного состояния с точки зрения домостроительства по плоти -.[47] Троица Маркела - это Троица откровения, это исторический феномен, хотя и Сын и Святой Дух не являются сотворенными существами, а находились в Боге вечно неведомым для нас образом. 

Другими словами Троица открывается и является в связи с сотворением мира[48] и в связи с воплощением.[49] Каким образом это происходит: Монада раскрывается в Логос. Но Логос - еще не Сын. Логос это собственное имя еще не воплотившегося Божества, второго Лица Святой Троицы. А имена Христос, Иисус, Путь, Истина, Жизнь, Сын относятся к воплотившемуся Логосу, к воплотившемуся второму лицу Божества. А что же касается учения о Святом Духе, то оно следующее: До сошествия на Апостолов Святой Дух находился в Отце и Логосе. Явление Святого Духа - это новое раскрытие, расширение Монады.

Сначала Монада расширилась в Логос, потом  Логос, продолжая раскрытие Монады, обнаружился в Святом Духе. Святой Дух - это двойное расширение Монады. Так кратко можно представить понимание природы Троицы и Святого Духа Маркелом.

Говоря о причинах, приведших Маркела к такому пониманию, следует отметить его деятельность, выражавшуюся в борьбе против Арианства. Маркел показывает единство Троицы и не тварность Христа и Святого Духа, только делает он это не традиционным методом, а, объясняя своим богословием, в котором можно видеть элементы учения евионитов-гностиков и  Тертуллиана.

В заключение обзора Маркелова понимания выделим следующие, исходящие из Его понимания, слагаемые учения о природе Святого Духа:

- Святой Дух - не сотворен (хотя Маркел и отстаивал Никейское учение, он не упоминает слова «единосущный»[50]), значит Он вечен.

- Виден так же личностный аспект Святого Духа.

- Святой Дух - это двойное расширение Монады, связанное с домостроительством. Монада расширилась в Логос, Логос расширился в Святого Духа.

Александрийский собор 362 года

Александрийский собор 362 года считается поворотным пунктом в триадологических спорах. Именно на этом соборе придерживаясь разной терминологии, но «православно» мыслящие о Троице, признали друг друга, как тех, кто правильно учит по данному вопросу, и отчасти определили терминологию. А так же первый раз соборно поднимается вопрос о третьем лице Святой Троицы. Этот собор был созван по настоянию Афанасия Великого.

На Александрийском соборе присутствовали две спорящие партии. Одни утверждали, что в Боге три Ипостаси. Это те, кто уже, в отличие от старо-никийцев, тот факт, что Отец есть Отец, Сын есть Сын, а Святой Дух есть Святой Дух, выражали термином «ипостась», применяя его к каждому из лиц Божественной Троицы. И их упрекали в арианстве. Другая партия придерживалась того, что в Боге одна ипостась, т.к. по их мнению «ипостась» и «сущность» одно и тоже. И их подозревали в савелианстве. Афанасий Великий попросил каждую группу объяснить суть своего понимания, после чего было обнаружено, что их мысли по этому вопросу одинаковы. И тем и другим рекомендовали держаться выражений Никейской веры, как лучшей и более точной.

О том, что было принято по вопросу о природе Святого Духа можно увидеть из следующего постановления собора: придать анафеме лиц «утверждающих, что Дух Святой есть Тварь и отделен от сущности Христовой... знаем же Троицу не по имени только, но истинно сущую и пребывающую, истинно сущего и пребывающего Отца, истинно сущего и пребывающего самосущным Сына, пребывающего и сущего Духа Святого».[51]

Анализируя это событие в истории христианской церкви, мы не видим ничего нового в  учении о природе Святого Духа. Но нам важно было его рассмотреть хотя бы по двум причинам:

Первая. Впервые вопрос о Святом Духе поднимается на соборе. И вообще с 360 года этот вопрос становится главным для богословской мысли.

Вторая. Одна из присутствующих на соборе партий разделяла понятия «сущность» и «ипостась», относя понятие «сущность» ко всему Божеству, а понятие «ипостась» к лицам Святой Троицы. (Конечно, эта партия не возникла прямо на этом соборе, из чего мы можем сделать вывод, что такое понимание, которое позже стало достоянием церкви, существовало уже до 362 года.) И вследствие такого понимания Троицы, можно отметить следующие слагаемые учения о природе Святого Духа:

- Святой Дух единосущ Отцу и Сыну.

- Святой Дух - ипостась единой по сущности Троицы, но ипостасно отличающийся от Отца и Сына.

Мы видим, что собор ничего, в отличие от воззрения Афанасия, не  постановил об исхождении Святого Духа. Данные слагаемые, по сути, ничем не отличаются от тех, что были отражены в постановлении Никейского собора и взгляда Афанасия Великого (за исключением исхождения Святого Духа). Это говорит о том, что проблемы в разногласиях по вопросу природы Троицы после Никейского собора отчасти заключались в том, что на нём не были четко определены термины  «сущность» и «ипостась», что чуть позже сделают Каппадокийские отцы.

Пневматомахи

Пневматомахи, они же Македониане, Полуариане или Духоборцы  - еретическая партия, возникшая примерно в 370 годы, на основании уже исчезающих тогда омиусиан.[52]

Их учение следующее: По мнению Афанасия Великого это те, кто «правильно и православно думая о Сыне, хулят Духа Святого, не сопричисляя Его по Божеству Отцу и Сыну».[53] Другими словами Пневматомахи считали Сына подобосущным Отцу (хотя вероятнее всего, вкладывали в это понятие то же самое, что Никейцы в слово «единосущий», но не могли Его назвать так, потому что видели в этом опасность савелианства), не говорили то же самое по отношению к Святому Духу, но считали Его творением, т.е. думали о Нем то же самое, что и ариани.

Говорить о причинах возникновения пневматомахов трудно. Но следует заметь, что к моменту их возникновения омиусиане переходили к омоусианству[54], ариани исчезают, а пневматомахи выбирают нечто среднее между тем и другим.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11