Религия труда

РЕЛИГИЯ ТРУДА

«Труд в США - это душа народа. Американец служит своему делу с такой страстью, с которой крестоносцы жертвовали своей жизнью для освобождения Святой Земли.» Aнгличанин Фрэнсис Грунд, 1843 год.

Сравнение Грунда американцев с крестоносцами вполне обосновано, так как ценность труда  для Америки вначале ее существования была идеей религи­озной - идеей протестантизма.

Протестантизм, возникший в Европе 16-го века, приобрел огромный авто­ритет, так как обращался к ежедневному опыту нового нарождающегося класса, класса работников, предпринимателей и бизнесменов, буржуазии. Протестан­тизм отражал представление нового класса о значимости труда и отвергал цен­ности аристократического общества. Ценность человека не в том сколько его предков служили королю, не родовые привилегии определяют ценность челове­ка, а его личные качества которые проявляются в труде. Протестантизм придал труду религиозный смысл, он объявил труд высшим призванием человека (Calling), предназначением человеческой жизни, богатство, возникающее как его результат, знаком благосклонности Небес, а нежелание быть богатым вызо­вом богу, подобно желанию быть больным.

Католицизм, властвовавший умами начиная с 5-го века, превратился к 16-му веку в инструмент контроля всей жизни общества. Ватикан, сложная бюрократическая организация, был корпорацией, на фасаде которой было слово «Религия», но ее целью была политическая и экономическая власть.

Земля - источник всех богатств, принадлежала потомственной аристократии и церкви. Но, к этому времени, начало складываться машинное производство, которое создавалось низшими классами, и оно могло принести не меньшее богатство, чем владение землей.

Новая религия, протестантизм, выражала интересы неимущих классов и в своих постулатах противопоставила себя католицизму, который объявлял свои­ми ценностями идеи греческой цивилизации - смысл человеческого существова­ния в стремлении к счастью. А счастье, по определению Сократа, не результат труда, и не обладание материальным богатством, а постижение Истины, Бога и сотворение Прекрасного. Но постижением Истины и сотворением Прекрасного мог заниматься только “праздный класс”, аристократия, не расходующая свою энергию на труд, на выживание.

Только аристократия могла вести полноценную жизнь, она была свободна от труда, и могла посвящать свою жизнь искусствам, философии и науке. Миро­вая литература, выросшая на идеях католицизма, не говорила о труде, она опи­сывала то огромное физическое и эмоциональное богатство, которое является истинным содержанием человеческой жизни, и только одна форма труда вос­принималась, как достойная человека - труд творческий. Литература обслужи­вала интересы высшего класса и считала обычный физический труд недостой­ным полноценного человека.

Работник, крестьянин, ремесленник воспринимались как люди низшего сорта, “низший класс”, существа низменной природы, не доросшие до состоя­ния полноценного, т.е. свободного от труда человека.

Новый Завет, главный документ католицизма и православия, говорил о труде как наказании за грехопадение, и это отношение к труду отразилось в языках народов Европы - во французском, это travail, который имеет корень в латинском tribulium – орудие пытки, в немецком, слово Albeit также ассоцииру­ется с наказанием, в русском слове работа корень, – раб.

Российский воровской орден – воры в законе, довел это отношение к тру­ду до своего логического конца. Вор, начавший работать, переставал быть пол­ноценной личностью в глазах воровского братства.

Протестантизм поставил под сомнение идеи Нового Завета и призывал вернуться к первоисточнику, к Ветхому Завету, в котором труд понимался как инструмент создания царства божьего на бренной земле.

Протестантизм полностью перевернул значение труда в человеческой жизни, - не трудиться, чтобы жить, а жить для того чтобы трудиться. Любая ра­бота - это молитва. Работать, значит выполнить свой долг перед богом.

Протестантизм возник в Европе, но получил распространение лишь в Бри­тании и Германии, начавших индустриализацию экономики. Протестантизм предлагал новую форму жизни тем, кто, в результате индустриальной револю­ции (сгон крестьян с их земель для создания овечьих пастбищ и создания тек­стильной мануфактуры в Англии), лишился источника существования, связей с общиной, и оказался предоставленным сам себе.

Протестантизм давал ответ, как жить тем миллионам людей, кто оказался оторванным от своих корней, от общины и остался один на один с окружающим враждебным миром. Перестав быть частью общины, каждый отвечал только за себя и находил свой путь к богу не через церковь, а самостоятельно, читая Свя­щенное Писание. Индивидуальная связь с богом была психологической подго­товкой к индивидуальному характеру всех сфер человеческой деятельности, подготовкой к первому этапу новых форм общественных отношений, к капита­лизму.

Протестантизм дал религиозное обоснование новой формы жизни в усло­виях возникающего машинного производства - и новой формы труда, единст­венно возможной в новых условиях, индивидуальное предпринимательство.

Католицизм предоставлял верующему возможность раствориться внутри общины, в католицизме не существовало развитой идеи индивидуальной ответ­ственности. Церковь была пастухом, пасущим стадо, и брала ответственность за индивидуальные грехи на себя. Прощение грехов создавало атмосферу безза­ботности жизни и доказывало всепрощающую любовь бога ко всем без исклю­чения - все божьи дети.

Католическая церковь рассматривала жизнь во всей ее полноте и красоте, как подарок небес, как вечный праздник, в котором труд существует для увели­чения объема богатства жизни. Богатства не цель, а средство, ведущее к обога­щению чувственного, интеллектуального и эмоционального мира, к достиже­нию духовных жизненных целей.

Протестантизм же отрицал не только католическую идею жизни, как праздника, но и всякую социальную иерархию, классовые привилегии, само го­сударство и личные различия - «Перед Богом все равны», те, кто создает новые богатства важнее тех, кто его имеет по принципу принадлежности к правящему классу.

Протестантизм противопоставил себя не только католицизму, идеи Возро­ждения также были неприемлемы для новой философии жизни. Возрождение провозгласило, что человек от природы добр, поэтому нужно предоставить каж­дому право на свободное самовыражение. Личность в период Возрождения при­обрела небывалую свободу, а полная свобода не могла не привести к освобож­дению всех стихий человеческих страстей. Без жесточайших ограничений и по­лицейских мер человек превращался в убийцу, грабителя и насильника.

Протестанты предложили альтернативу идеям Возрождения и идеям сред­невековья в контроле греха. Труд, как форма служения богу, сделает возмож­ным обуздание стихий в человеке, так как труд требует самодисциплины и доб­ровольного подчинения системе экономических отношений.

Первый лидер новой религии, провозгласивший идею порочности католи­цизма с его идеей жизни, как праздника, а саму религию протестантизмом, не­мец Мартин Лютер, утверждал, что любые добродетели не гарантируют проще­ния, и лишь труд во имя бога может, не гарантирует, но может, принести спасе­ние души.

Другой протестантский лидер, француз Кальвин, разделял людей на тех, кто от рождения несет в себе добро и тех, кто несет зло. Одним изначально пре­дуготовано спасение, другие изначально прокляты. И только в труде человек может забыть, заглушить чувство беспомощности и бессилия перед богом и сво­ей греховной природой.

«В своем развитии кальвинизм выдвинул доктрину спасения, которая ба­зируется на труде и создании богатств, которые не гарантируют спасения, но сам материальный успех есть знак божеского расположения. Никто не знает, бу­дет ли спасена его душа или нет. Спасение души не зависит от количества доб­рых или злых дел, которые человек совершил в течении жизни. Человек не зна­ет к чему он приговорен, к спасению или вечному проклятию. Результат станет известен только на Страшном суде. Контроль над материальным миром человек приобретал в процессе создания богатств и это давало ему ощущение власти над своей судьбой, по крайней мере, на бренной земле.» Немецкий социолог конца 19-го, начала ХХ века, Макс Вебер.

Во времена средневековья единственным местом, где верующий мог спа­сти свою душу, оградить себя от тлетворного влияния общества, погрязшего в пороках, был монастырь, где каждый из членов монастырской общины, давая обет воздержания, вознаграждался правом на многочасовой труд, скудную дие­ту и возможностью совершенствоваться в своем духовном развитии.

Протестантизм превратил монастырь в идеал общественного устройства, где главная добродетель человека - его способность трудиться самоотверженно и беззаветно, где во имя труда, как формы служения богу, человек должен отка­заться от многих греховных желаний. Постоянное самосовершенствование обя­зательное качество духовного роста, а аскетизм наиболее достойная форма жиз­ни.

Город Женеву, разгульный торговый город, Кальвин превратил в огром­ный монастырь, живущий высшей религиозной целью - созданием богатств. Экономическая деятельность была выделена в особую сферу жизни, в которой моральный закон, забота о ближнем, переставал быть абсолютом. Добродетель­ность каждого члена общины оценивалась через труд, тем, что он создал.

«Лютер и Кальвин психологически приготовили человека к той роли, ко­торую он играет в сегодняшнем обществе». Эрих Фромм.

Кальвин создал город-монастырь, а Оливер Кромвель, лидер протестант­ской, по духу и буржуазной по сути, революции нового класса в Британии, це­лью которой было свержение власти аристократии, королевской власти, попы­тался создать большее, нежели город-монастырь, монастырь-государство. Шко­лой, создававшей принципы нового общества, стала армия Кромвеля. Солдаты Кромвеля воевали за новую мораль, мораль всеобщего равенства и всеобщего труда, солдаты короля за деньги и военную добычу. Армию короля, воевавшего с Кромвелем, называли «Белой Армией», так как она была одета в белые мунди­ры, армию Кромвеля «Красной Армией», ее солдаты носили красные мундиры. Солдаты армии Кромвеля были глубоко религиозны и их командирами были священники, проповедники - прообраз политических комиссаров Красной Ар­мии Советской России.

В армиях тогдашней Европы дисциплина воинства была довольно относи­тельной. Пьянство и драки считались естественной частью армейской жизни, воплощением мужского начала. Грабеж, мародерство, насилие над женщинами во время войны не только не порицались, но были частью награды за службу. Армия же Кромвеля несла службу не за награды, солдаты Кромвеля служили богу. Солдат-протестант нес в своем ранце “не жезл маршала”, а Библию. За свои поступки он отвечал не столько перед командиром, сколько индивидуаль­но перед Богом. Дисциплина создавалась не наказаниями, а была результатом религиозных убеждений.

Армия Кромвеля стала школой, в которой воспитывались такие качества, как сознательность, т.е. самоконтроль, самодисциплина. Работник мануфактуры должен был не только подчиниться дисциплине труда, как солдат армейской дисциплине, он должен был научиться самодисциплине, работать не из-за стра­ха перед наказанием, а осознавать правила, как необходимость, как признак улучшения своей собственной природы, склонной к анархии и своеволию. Эти качества были необходимы для нарастающей индустрии машинного производ­ства.

Возникавшие фабрики и мануфактуры нуждались не в крестьянине, с его спонтанной, стихийной формой жизни, связанной с природой, у машины мог ра­ботать только тот, кто добровольно подчинил себя Новому Порядку, порядку, который требовала новая форма экономики - индустриальная.

Кромвель первым ввел в обращение термин “сознательность”, который означал ответственность перед Богом. Впоследствии термин стал широко при­меняться в Советской России, но подразумевал ответственность не перед богом, а перед государством, обществом.

Термин “сознательность”, в советском словаре, предполагал, что задачи и идеалы партии, часто противоречащие идеалам и задачам индивидуума, каждый воспринимает как свои собственные, как самопожертвование, как отказ от инди­видуальных целей во имя целей высших, общественных. Сознательность естест­венно приводила к аскетизму в материальной жизни и оскоплению жизни внут­ренней. Сознательный советский человек должен был подавить в себе те им­пульсы, желания, идеи и идеалы, которые противоречили требованиям общест­ва и государства.

Несмотря на внешнее различие форм протестантской сознательности, по­строенной на индивидуализме и советской, на коллективизме, целью воспита­ния сознательности была дисциплина, подчинение, принятое на индивидуаль­ном уровне, сознательно.

“Сознательность” протестантизма - самоограничение во имя создания но­вого богатства.Kоличество созданных богатств доказывали степень веры и, сле­довательно, возможность прощения, надежду на рай в загробном мире.

В советском контексте, сознательность, т.е. самоотверженный труд, давал право на вхождение в новый мир, мир коммунизма, который был вариацией на всю ту же тему, правда, не рая на небесах, а рая на земле.

Хотя революция Кромвеля потерпела поражение, протестантизм стал го­сударственной религией в Британии, но англиканство, как эта религия была на­звана, включало в себя многочисленные элементы католицизма. Начали появ­ляться протестантские секты, не принявшие англиканство, которое, в их глазах, было предательством основных идей протестантизма. Наиболее распространен­ными стали секты квакеров и пуритан, они бросили вызов церкви и власти, на­зывая власть и личное богатство ценностями Антихриста, а не Христа.

Квакеры требовали от членов секты полного посвящения своей жизни труду, и аскетизма в потребностях. На кладбищах квакеров 17-18 веков на над­гробьях не обозначены ни годы жизни и смерти, ни имена. «Здесь похоронен плотник и отец 10 детей». Человек пришел из праха и ушел в прах. Человек при­шел в этот мир только для того, чтобы выполнить свой долг, он сам, содержание его жизни, не имеют никакой цены. Сам он ничто – пыль перед лицом Бога.

Плотские желания, наслаждение жизнью – грех, аскетизм был для кваке­ров знаком добродетели. Даже самые богатые из них жили в скромных домах с убогой мебелью, их одежда была не только незатейливой, она носилась от со­вершеннолетия до гробовой доски. Картины считались знаком идолопоклонни­чества. Тех, кто пытался научиться играть на каком-либо музыкальном инстру­менте, изгоняли из общины. Почти не имея трат на жизнь, квакеры накапливали огромные богатства, которые не выходили за пределы общины благодаря запре­ту на браки вне своего круга. Не тратя ничего на себя, квакеры вкладывали на­копленные средства в расширение бизнеса, так как только богатство давало ува­жение квакерского сообщества.

К началу 19-го века британские квакеры составляли группу в 20.000 чело­век. Несмотря на свою немногочисленность, они были богаты и обладали значи­тельным влиянием. Три крупнейших кампании Англии, выпускавшие все виды хлебных изделий, принадлежали квакерским семьям. Из четырех главных бан­ков Англии 19-го века два принадлежали квакерам, Барклай и Ллойд. Кампания Ллойд по сей день является крупнейшей страховой кампанией мира.

Вместе с сектой квакеров росла секта пуритан, с которой власти Британии вели постоянную борьбу. Пуритане требовали от своих приверженцев упорного труда в течении недели, утро воскресенья должно быть проведено в церкви, а остальная часть дня в чтении библии дома. Также, как монахи в монастыре, они посвящали все свое время труду и молитве.

Пуритане игнорировали даже религиозные праздники, которые в те вре­мена отличались особой разнузданностью и длились неделями. «Можно ли представить, что вера в Спасителя подтверждалась бы многочасовым обжорст­вом, пьянством и дебоширством. Это скорее подходит для празднования в честь языческого Бахуса, а не Христа.», говорил лидер пуританской общины в Босто­не, Коттон Махер.

Страницы: 1, 2