Стоимость суточного проживания в гостинице колебалась от 57 копеек до 10 рублей. «Европа» располагала читальным и концертным залами, дамской и мужской парикмахерской, большим магазином. При гостинице работал знаменитый ресторан Саулевича, где выступали венский и румынский дамские оркестры. К приезжающим в «Европу» на вокзал подавались экипажи или автомобили.[52; с.71-84],

В целом по числу гостиниц Губернаторская уступала разве что улице Захарьевской. Кроме «Европы», здесь размещались отели «Швейцария», «Московская», «Гранд-отель». В начале XX столетия появился на улице и свой кинотеатр – «Модерн».

В 1913 году в здании «Европы» открылось минское отделение Виленского коммерческого банка. Помимо него находились на Губернаторской и несколько других финансовых учреждений. В их числе были Минское лесопромышленное общество взаимного кредита, банкирская контора купцов 1-й гильдии Поляка и Вейсбрема, а также аналогичное учреждение московской купчихи 1-й гильдии Софии Брауде, с которым соседствовало агентство Московского земельного банка. [52; с.71-84]

Нередко на Губернаторской можно было повстречать спешащего репортера. Здесь размещались сразу несколько редакций минских газет самой разной политической ориентации. Отсюда в типографии доставлялись гранки «Северо-Западного края», «Минской речи», «Минского эха», «Минского голоса» и «Минской газеты-копейки». [36; 8 нояб.]

На протяжении долгих лет Губернаторская считалась улицей самых престижных магазинов.

В лавке Фрумкина можно было купить книги, журналы и даже почитать их в небольшой библиотеке. Магазин Левина торговал чемоданами, кавказскими бурками, зонтиками, детскими игрушками, ружьями, пластинками и патефонами. У Гурвича можно было купить велосипед, самовар, кровать, умывальник, мебель, пожарные каски и инструменты, хозяйственные принадлежности. В ювелирной лавке Изгура богатые минчане приобретали часы и драгоценности. На месте современной парикмахерской «Мечта» находился магазин Малявского.

В его ассортименте были мотоциклы, пишущие машинки, револьверы и ружья. Позже в этом здании появился и большой мебельный магазин, торговавший всем необходимым для квартир богатых горожан и помещиков. По соседству с ним находился знаменитый дом Борща. [52; с.71-84]

Здесь работал большой универсальный магазин, разделенный на семь отделов: галантерейный, игрушек, трикотажный, мужской, женский, зонтиков и палок, бельевой. Продавались на Губернаторской и качественные продукты. Гастрономический и рыбный магазины предлагали балык, сельди, лососину, икру, сыры, консервы. В Винном погребе торговали российскими и зарубежными винами, водкой, коньяком.

Здесь же, на Губернаторской, можно было перекусить в кофейне Яковлева. Размещалась она в здании по соседству с почтово-телеграфной конторой. [52; с.71]

Из дореволюционных тенденций можно отметить очень редкое наименование улиц в честь конкретных лиц (это вообще не было принято в те времена). В Минске это Пушкинская (нынешняя Физкультурная; названа в честь 100-летнего юбилея поэта, широко отмечавшегося в 1899-м), Скобелевская (нынешняя Красноармейская; названа в 1882 г. так потому, что легендарный генерал М.Д.Скобелев жил на этой улице), название центральной улицы города, проложенной в 1801 г. на месте бывшего городского вала, - Захарьевская (в честь первого минского губернатора З.Я.Корнеева (1747-1828).

Улицу он, как видим, "получил" при жизни). Зато в городе существовало огромное количество улиц, названных обычными именами - Александровская, Андреевская, Ивановская, Денисовская, Григорьевская, Георгиевская, Васильевская, Ильинская, Матвеевская, Германовская, Иосифская, Романовская, Марьевская, Семеновская, Дементьевская… Иногда эти названия повторялись: так, в Минске было две Михайловских (часть нынешней Кирова и нынешняя Коммунистическая), две Сергиевских (несуществующая привокзальная улица и нынешняя Рабкоровская), две Николаевских (несуществующая привокзальная и нынешняя Кропоткина), а какое-то время - и две Юрьевских (несуществующая улица в центре и самое начало Раковской, называвшееся так до конца 19 века).

В целом же минская топонимика, пусть и целиком подчиненная "православной" и "русской" установке, абсолютно аполитична, по-настоящему интернациональна (в городе мирно соседствуют Еврейская, Татарская, Лютеранская) и во многом уходит корнями в старые, народные наименования улиц, тесно привязанные к местности. Об этом говорит и тот факт, что названия дореволюционных улиц были "плавающими", часто менялись: таковы Зыбицкая (она же с 1864 г. Болотная, а с 1882 г. по сей день - Торговая).

С развитием города в конце XIX века оформились административно-территориальные единицы – полицейские части (подобно современным районам). Их было пять. [Прил., ил.10]

Первая занимала центр города. Ее граница проходила по Койдановской улице, пересекала по диагонали Соборную площадь, шла по Крещенской улице до Полицейского моста (район ресторана «Журавинка»), правым берегом вниз по течению Свислочи до деревянного моста на Ляховке (находился напротив Красноармейской улицы), далее — по улицам Ляховской, Нижне-Ляховской, Круглой, одноименному переулку и выходила на Коломенскую.)

Вторая полицейская часть была самой маленькой. Ее граница, совпадая вначале границей первой части, шла до Полицейского моста, затем по Полицейской улице, захватывала с левого берега излучину Свислочи. А в районе Виленско-Набережной улицы пересекала реку, направлялась к перекрестку улиц Большой Татарской и Замковой и следовала далее по Воскресенской и Ново-Романовской до Койдановской улицы, отделявшей вторую часть от первой.

В третью часть входили территории по левому берегу Свислочи, включая Троицкий рынок. По количеству занимаемой территории третья полицейская часть была самой большой.

В связи с развитием города Минск начал расти в юго-западном направлении и новые кварталы вошли в четвертую полицейскую часть. Ее территория отделялась от третьей и первой частей Свислочью, Московско-Брестской железнодорожной магистралью, Коломенской улицей.

В пятую часть были включены северо-западная окраина Минска, выделенная в 1899 году из второй. В этой полицейской части был зафиксирован наименьший процент построенных каменных строений. Также эта часть отличалась наличием «домов терпимости».

Таким образом можно сделать вывод, что к концу XIX – началу XX века застройка административного центра Минска, и формирование административно-территориального деления по российскому образцу практически было завершено. Административный центр Минска в XIX вв. охватывал территорию площади Высокого Рынка и непосредственно прилегающих улиц: Койдановской (ныне Революционной), Доминиканской (ныне улица Энгельса), Петропавловской улице (ныне улица Энгельса), Козьмодемьяновской, Сборовой, Воскресенской.

В административный центр входили здания городской ратуши, гостиного двора, комплексы доминиканских, бернардинских и базилианских монастырей, иезуитского коллегиума, на северной и южной сторонах площади располагались жилые дома, лавки, корчмы, аптеки. В конце XVIII—начале XIX в. в здании ратуши находились суд, магистрат и гауптвахта.

ГЛАВА II

ТОПОГРАФИЯ МИНСКА В XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ.

Исторические названия уходят корнями к истокам возникновения города, поэтому неудивительно, что жители отдавали предпочтения им. В плане социально-экономических особенностей районы города отличались тем, что традиционно лучшие земли в центре и на возвышенностях принадлежали богатым слоям общества, а прилегающие районы с худшими условиями заселялись преимущественно рабочими, мелкими торговцами, народом по-беднее.

Что бы исследовать принципы развития топографии города, необходимо понять, что город, как историко-культурный феномен, можно рассматривать как результат и одновременно - процесс взаимодействия двух основных компонентов: природного ландшафта, и рукотворного в первую очередь - планировочной структуры.

Экономический подъем, наблюдавшийся в конце XIX века, сопровождался строительной горячкой. Если в начале 90-х годов городская управа ежегодно выдавала 226 разрешений на строительство и ремонт зданий, то в конце десятилетия — около 600. Шла усиленная, преимущественно деревянная, застройка окраин. Совершенно изменился вид Захарьевской улицы на участке от Коломенской до Богадельной. Там были возведены многоэтажные каменные дома.

По национальному составу городское население распределялось следующим образом (данные на 1909 год): 8,2 процента — белорусы, 34,8 — русские, 43,3 — евреи, 11,4 — поляки, 1,3 — татары,0,9 — немцы, 0,1 процента — прочие. Удельный вес белорусов явно занижен. Это объясняется следующим образом. В результате русификаторской политики самодержавия чувство национального самосознания у коренного населения было развито слабо. Пользуясь этим, царские чиновники часто причисляли православных к русским, католиков — к полякам. [27; с.24]

Согласно данным Первой всероссийской переписи населения 1897 года, Минск входил в число 52 городов России с числом жителей свыше 50 тысяч и занимал в этом списке девятнадцатое место. В то время здесь жило _90,9_тысячи человек. По переписи, проводившейся 27—30 сентября 1917 года, в Минске насчитывалось 134,5 тысячи жителей. Это был самый крупный город в пределах современной территории Беларуси. [42; с.44]

Развернувшееся в городе в конце XIX -начале XX века строительство было одной из причин быстрого территориального роста Минска. Если в 1891 году его площадь составляла 1700 десятин, то в 1913 году—5417.

Другой важной причиной расширения городской территории явилось то обстоятельство, что закон о черте оседлости не позволял представителям еврейской буржуазии селиться и покупать земли для строительства доходных домов и торгово-промышленных предприятий вне городских пределов. До 1905 года только в городе могли приобретать с этой целью земли и представители католической буржуазии. Выполняя волю ущемленной части местных предпринимателей, городские власти ходатайствовали о включении в границы города все новых земель. В результате в 1904 году Минск среди всех городов Российской империи, за исключением, разумеется, Петербурга и Москвы, занимал по площади десятое место.

С наступлением промышленного кризиса строительство в городе сократилось. Но уже в 1910 году число выданных разрешений на строительные работы достигло 580. Продолжалось заселение окраин. Железнодорожный поселок в Серебрянке слился с городом сплошной застройкой вдоль Игуменского тракта. Вытянулись постройки и вдоль Старо-Виленского, Логойского, Борисовского, Койдановского, Раковского и Кальварийского трактов. [62; с.49]

С 1896 по 1911 год число кирпичных строений увеличилось в городе с 2110 до 2709. Квартиры в домах, предназначенных для зажиточных горожан, отличались уютом и удобством. Парадные, уличные фасады этих зданий имели архитектурное оформление. Пример тому — сохранившийся дом Костровицкой напротив гостиницы «Свислочь» (угол улиц Кирова и Володарского), на первом этаже которого располагалось управление Либаво-Роменской железной дороги, а остальные помещения отводились под жилье. [Прил., ил.39]

Застройка в городе, и особенно на окраинах, велась стихийно. Жители урочища Уборки (железнодорожный район) жаловались городской думе, что «все дома и строения расположены в одну общую местность без разделения какой-либо улицы». Такой же беспорядок царил в урочище Добрые Мысли того же района, где встречались улицы, загороженные с двух сторон. К домам на окраинах невозможно было подвезти дрова, подъехать в случае пожара. Членов городской управы беспокоило лишь то, что при переоценке имущества горожан для обложения в пользу города налогом им приходилось перелезать через заборы. [62; с.54]

Промышленная застройка шла рядом с жилищной. Железнодорожное полотно отрезало от центра города значительную территорию, сообщение с которой было затруднено. Лишь через Московскую улицу имелся железнодорожный мост. Корни всех этих недостатков в планировке Минска крылись в частной собственности на землю, которая препятствовала как планомерной застройке города, так и реконструкции его отдельных районов.

В 1896 году в Минске насчитывалось 7476 домов (включая нежилые). В 1911 году их число увеличилось до 10 300. Большинство построек (77—78 процентов) предназначалось для жилья. В то же время темпы строительства промышленных, торговых и административных объектов за период 1896—1911 годы превысили темпы строительства жилых домов примерно на 10 процентов, что свидетельствовало об оживлении торгово-промышленного развития Минска. В течение 1890—1914 годов было построено 17 культовых зданий и только две школы (ремесленное и коммерческое училища). К этому времени в городе функционировало около 90 церквей, костелов, синагог, молитвенных домов. [52; с.24]

В общей массе городских зданий удельный вес деревянных составлял в 1895—1903 годах около 80 процентов. Были распространены (6—7 процентов) и так называемые смешанные постройки: первый этаж, предназначавшийся для хозяйственных надобностей или для торгово-промышленной деятельности,— каменный, а второй, отводившийся под жилье,— деревянный. На долю каменных зданий приходилось 14—15 процентов. Как правило, они были многоэтажными. Самым высоким строением Минска являлась шестиэтажная гостиница «Европа», в которой в 1908 году был даже установлен лифт. [61; с.19]

Растущий город предъявлял на жилье большой спрос. Если в 1896 году сдавалось внаем 11,6 тысячи квартир, то в 1911 году это число увеличилось в 2 раза. Дома были перенаселены, особенно в торговой части Минска. Внутри они, даже деревянные, разделялись на мелкие и тесные комнатушки. Газеты отмечали, что предприимчивые домовладельцы сдавали квартирантам хозяйственные постройки, в которых за стенкой в один кирпич иногда находились свиньи, склад для дров, отхожее место. [63; с.30]

Возрастала квартплата. Так, среднегодовая стоимость одно-трех-комнатных квартир в 1893 году составляла 200 рублей, а в 1911 году — уже 500; пятикомнатных — соответственно 400 и 700 рублей. Особенно быстро росли цены на ходовые квартиры из 1 — 3 комнат — в 2,5 раза. Причины этому крылись в перенаселенности города, увеличении городских налогов, вздорожании. Минские врачебные известия отмечали в 1911 году: «Жилищная нужда в Минске. столь же велика, как в самых крупных центрах. Цены квартир здесь не ниже, чем в Берлине или Париже...». [63; с.31]

Стоит отметить, что если провести аналогию с современностью, жилищные условия в некоторых местах столицы не так уж отличаются от условий проживания столетней давности (например бараки по улице Щорса).

В начале 90-х годов в Минске насчитывалось около 140 улиц и переулков. К 1911 году их численность увеличилась до 305, а общая длина за тот же период возросла с 68 до 170 верст, в том числе замощенных с 27 до 80 верст. [35; 4 мая]

Главная улица города 3ахарьевская была названа в честь первого гражданского губернатора Захария Эммануиловича Корнеева, занимавшего эту должность в 1796—1806 годах. Вообще же с названиями долгое время существовала неразбериха. Многие, даже коренные минчане, не знали, как называется улица или переулок, на которых они проживали. Одна и та же улица часто именовалась по-разному, и, наоборот, многие носили одинаковые названия. [Прил., ил.47]

Только Безымянных переулков было в 1911 году девятнадцать. Обычно о месте жительства говорили так: на земле Ваньковича, между Комаровкой и Переспой, по дороге к лютеранскому кладбищу, около артиллерийских казарм. Иногда улицы были больше известны под старыми названиями: Доминиканская вместо Петропавловской, Зборовая или Тюремная вместо Преображенской, Зыбицкая или Болотная вместо Торговой, Францисканская вместо Губернаторской, Батальонная вместо Скобелевской. Чтобы найти нужный дом, податным инспекторам и приезжим приходилось тратить иногда несколько дней. [16; с.70]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8