Особой характеристикой духовной сферы современного российского общества является наличие феномена «антиценностей», обусловленного адаптацией к новым социокультурным реалиям с одновременным стрем-лением к сохранению «старой» ценностной системы. Согласно ценностно-культурному подходу М.С. Кагана, биполярные иерархические структуры равноценны в принципе и необходимы обществу и культуре для самосохранения и саморазвития, и в конкретных социокультурных условиях под системой «антиценностей» понимается та ценностная иерархия, которая резко отличается от иерархии ценностей большинства субъектов общества.

Ситуация ценностного кризиса вовсе не означает повального крушения традиционных ценностей, ценности потому и являются традиционными, что выражают фундаментальные, свойственные российской культуре нормы, правила поведения, отношения и оценки – и это является, несомненно, позитивным моментом. Именно ценности, сформированные на традиционной культуре, придают ту или иную окраску всей личностной деятельности и, что чрезвычайно важно, насколько трансформировавшись, пройдя сквозь призму жизненного опыта, будут переданы последующим поколениям. Неразрывная связь времен и поколений возможна лишь благодаря константе культурных традиций, которые, как показала история России, несмотря на идеологический прессинг, сохранились и вызывают к возрождению подлинную духовность, существовавшую в российской культуре всегда.

Традиционное и инновационное принято считать двумя сторонами одной «медали» – культуры. С одной стороны, именно в традициях много-образные элементы культурного наследия – всевозможные ценности, нормы, обычаи, идеи, мифы, обряды, фольклор и т.д. – сохраняются и передаются от одного поколения к другому. С другой – никакие культурные инновации не возникнут, если они не найдут опору в традиционных ценностных ориентациях. Новацией может считаться только то, что реально освоено в культуре, приводит к изменению составляющих элементов человеческой деятельности. В процессе культурных изменений рождаются, фиксируются и распространяются различные элементы культурного опыта. Значение, влияние и степень распространения этих элементов зависит во многом от источника их возникновения.

Так какие же новые ценности вырабатываются в аксиосфере и что выступает активным фактором их создания? Прежде всего, следует отметить формирование ценностей мира виртуальных возможностей и форм. Начало ХХI в. ознаменовано движением человечества к информационному обществу, характерные черты которого – индивидуализация человека и глобализация информационных процессов. Сегодня мы наблюдаем, как виртуальная реальность и информационно-коммуникационные технологии лавинообразно проникают в различные сферы общественной жизни. Границы пространственной и коммуникационной свободы расширены до планетарного уровня, а «сумма технологий» позволяет нарушить стереотипы восприятия традиционных ценностей и социальных норм.

Виртуальная реальность представляет собой синтез технологии, искусства, науки и части социальной реальности, который придаёт пребыванию человека в ней ценностную окраску в отношении отдельных событий, явлений, людей, позволяет индивиду осознать свою позицию. До встречи человека с виртуальной реальностью он не воспринимает тех ценностей, которые она несёт. Это появляется только при погружении в виртуальную реальность.

Словосочетание «виртуальная реальность» (от лат. virtualis – возможный, такой, который может или должен проявиться при определенных условиях и realis – вещественный, действительный) было введено исследователями в конце 70-х гг. для обозначения трёхмерных макромоделей, реализованных при помощи компьютера, поэтому определённая «экспансия» термина привела к его двоякому толкованию. Существует два основных смысла понятия «виртуальное». Первый восходит к традиционному естествознанию, в котором смысл термина «виртуальное» раскрывается через противопоставление эфемерности бесконечно малых перемещений объектов или бесконечно малых периодов существования частиц и стабильной в своих пространственно-временных характеристиках реальности. Второй смысл порождён практикой создания и использования компьютерных симуляций и раскрывается через противопоставление иллюзорности объектов, создаваемых средствами компьютерной графики, и реальности материальных объектов. В понятии «виртуальная реальность» оба смысла парадоксальным образом соединяются. Поведение изображаемого объекта воспроизводит пространственно-временные характеристики поведения объекта вещественного. Особенности виртуальной реальности таковы, что независимо от своей природы она порождаема, т.е. зависит от активной внешней по отношению к ней «константной» реальности; автономна, т.е. имеет своё пространство, время и законы существования; интерактивна, т.е. может взаимодействовать со всеми другими реальностями как онтологически независимая от них; актуальна, т.е. существует пока активна порождающая реальность [50, с. 8].

В мире виртуальной реальности существует лишь возможность, вероятность, идеальность, проектирование, интенциональность, симуляция, подобие, подражание, дублирование, имитация. Все здесь основано исключительно на отражении бытия (отображении в сознании идей и образов материальных и социальных объектов, явлений и отношений, существующих в мире материальной реальности). Порождение виртуальной реальности непосредственно связано с деятельностью сознания человека и без него невозможно. Как любой социокультурный феномен, виртуальная реальность амбивалентна, если рассматривать её как инструмент воздействия на человеческое бытие. Человек в технической виртуальной реальности более свободен в своих проявлениях, чем в действительности. Отсутствие сдерживающих факторов приводит к тому, что многие негативные явления, связанные с человеческой натурой, реализуются виртуально.

В виртуальной реальности свободное развитие индивида совмещается с автоматизацией, обилие информации с технократическим мышлением, возрастание коммуникативных возможностей с изоляцией индивида и элитарным знанием, преодоление кризисных явлений в обществе с дегуманизацией жизни. В виртуальной реальности человек имеет такие возможности, которые никогда не могут быть реализованы в повседневной жизни. Это помогает ему воплотить самые смелые мечты, проекты, фантазии. Возникают новые ценности, значимые и возможные в виртуальной реальности. Виртуальность становится реальной сферой деятельности, важной частью жизни человека, меняя образ жизни, привычки, круг интересов, формируя специфическую иерархию ценностей и оказывает неоднозначное влияние на духовный мир человека.

Развитие новых коммуникационных технологий привело к проявлению одной из специфических модификаций существования виртуальной реальности, неизвестной широкому кругу ещё 15–20 лет назад – Net-игры. Пространство Интернета, вход в которое широко распахнут, стремительно изменяет и перестраивает мир культурных ценностей, активное погружение человека в виртуальную реальность повышает самооценку, способствует видимому полному удовлетворению потребности личности в самоутверждении через дистанционно развитое общение. Для многих геймеров (т.е. игроков) виртуальная реальность более интересная и предпочтительна, чем мир реальный. Для многих других людей – виртуальный отдых оказывается предпочтительной формой ухода из реальности, полной проблем и неприятностей. В виртуальной реальности границы мира раздвигаются, мир перестает быть серьезной преградой, ведь в ней все можно переиграть, начать заново. Можно много раз проигрывать ту или иную ситуацию «начерно», не торопясь «прожить» её «набело». Из компьютерной виртуальной реальности всегда можно выйти и начать сначала. Ценность жизни снижается, т.к. в виртуальной реальности нет смерти – этой границы и мерила нашего существования. Вообще, возможность «перезагрузки» весьма существенна для понимания специфики виртуальной реальности.

Мир виртуальных возможностей и форм содержит в себе два разнородных начала, которые наиболее активно проявляются при «погружении» в Интернет, и в различной степени влияющих на ценностный мир человека. Ценностно-позитивная сущность мира виртуальных реальностей заключается в компенсации у человека нехватки общения. Для многих людей виртуальное пространство – важнейшая среда для взаимодействия, которая позволяет войти в контакт с Другим, при этом оставаясь скрытым для внимания. Это упрощает знакомство, общение, налаживание контактов, дружбу и даже любовь, когда участники виртуальных отношений могут не видеть друг друга и скрыть нежелательные слабости и комплексы. Всё это создаёт ощущение психологического комфорта и защищенности, носит психотерапевтический эффект, позволяя лучше понять себя и свои стремления, содействует досугу и деятельности, связанной с проявлением творческих способностей, и является, таким образом, одним из наиболее простых и доступных способов психологической адаптации в ситуации ценностного кризиса.

Негативный момент состоит в том, что, во-первых, полное «погружение» означает уход от реальности, бегство от действительности и перенос решения экзистенциальных проблем в мир иллюзий, и является вариантом патологической психологической зависимости, формой эскапизма, «нехимическим» вариантом классической наркомании – «людоманией» (людомания – термин Всемирной организации здравоохранения, это феномен так называемой интернет-аддикции – т.е. достаточно массового ухода пользователей ПК в виртуальную реальность Всемирной Паутины). Во-вторых, рассматривая вопрос о ролевой игре и «расслоении» структуры личности, автор подчёркивает, что существует опасность полного «растворения» в роли. Человек может быть представлен одной личностью в «новой реальности», может быть несколькими, может быть любого пола, возраста, вероисповедания и т.п. Проблема «масок», которые существуют и при отсутствии «виртуальности», а с ней приобретающие ещё больший размах и значение. «Я – реальный» и «я – виртуальный» – как взаимодействуют эти две категории? Автор считает, что в результате потери связи с реальным миром, происходит смещение в онтогенезе доминант ценностного отношения из одного возраста в другой. Это приводит к нарушению процесса модификации иерархии ценностей и рассогласованности ценностного мира человека, т.к. согласно ценностно-культурному подходу ценность игры является доминантной в ценностной иерархии ребенка-до-школьника. Для более старшего возраста и для взрослых людей в иерархии ценностей характерна другая доминанта – «ценностное самосознание, стремление самостоятельно определить смысл своего существования» [30, с. 153].

Что же возникает на пересечении виртуального и реального миров человека? Особенностью виртуального мира является его аутичность – концентрированность на одном участнике, который может получать самые различные удовольствия, избегая коммуникации, не будучи зависимым от других. Это даёт большую свободу, но одновременно ведёт к утрате возможности полноценного общения, за исключением «передачи информации». Полное «погружение» в мир виртуальной реальности может привести к различным социальным конфликтам на этой почве, ценностному разрыву.

Такая ситуация свидетельствует о том, что новое информационное пространство несёт с собой поток глубочайших аксиологических изменений жизненного мира человека. Виртуальное пространство становится нередко предпочитаемым миром, становясь не только временной средой обитания, а способом борьбы с настоящим, приводящей и к отчуждению от семьи, реального дела, долга. Многие современные философы (И.Г. Корсунцев, Н.А. Носов, Д.В. Иванов, М.М. Кузнецов и др.) видят опасность именно в уходе людей из реальной действительности в виртуальную реальность, мир имиджей, оценок и рейтингов, мир превращённых форм. Как тут не вспомнить слова великого русского мыслителя Н.А. Бердяева: «Массовая техническая организация жизни уничтожает всякую индивидуализацию, всякое своеобразие и оригинальность, всё делается безлично-массовым, лишенным образа» [7, с. 30].

Современная эпоха характеризуется как эпоха цивилизационного сдвига, эпоха глобального цивилизационного кризиса. Есть разные оценки самого кризиса – оптимистическая, как естественного явления смены культур, как «конца истории», и пессимистическая – как краха цивилизации, поскольку глобальный цивилизационный кризис современности имеет такую важнейшую составляющую, как глобальный экологический кризис. Поэтому высокая значимость таких ценностей как экологические будет вполне закономерной. Глобальный экологический кризис – это не результат ошибочной стратегии технического или социального развития, а отражение глубинного кризиса культуры, охватывающего весь комплекс взаимодействия людей с обществом и природой. Вопрос взаимоотношений человека и природы является чрезвычайно сложным для решения потому, что современный экологический кризис обусловлен не только развитием экономики, научно-технической революцией, но и носит мировоззренческий характер.

Исторически в культуре прослеживаются две основные группы аксиологических приоритетов по отношению к природе, которые в отдельные периоды человеческой истории доминировали в общественном сознании, но полностью не исключали одна другую. Первая группа ценностных установок – это противопоставление человека природе. Она присутствовала в общественном сознании, начиная с поздней античности, но стала преобладать в философии с Нового времени. Ещё Декарт говорил, что люди «должны сделаться хозяевами и господами природы». Именно принцип покорения природы, господства над нею, сегодня со всей очевидностью обнаруживает свою историческую несостоятельность. В самой краткой форме такое ценностно-утилитаристское отношение к природе можно представить словами Френсиса Бэкона: «Наука нужна для того, чтобы покорять природу и ставить её силы на службу человека» [10, с. 4], или призывом И. Мичурина о том, что «не надо ждать милостей от природы – взять их наша задача».

Вторая система ценностных установок заключается в абсолютном поклонении природе, её романтизации. Она исторически более древняя, всегда была представлена в общественном сознании и являлась доминирующей в древних культурах. Осознание своей зависимости от природы, теснейшей связи с ней играло важную роль в формировании сознания первобытного и древнего человека, преломляясь в анимизме, тотемизме, магии, мифологических представлениях, по мнению Л.Н. Гумилева, именно тогда, в древности, человек находился в состоянии «гомеостазиса» (равновесия) с окружающим его ландшафтом [18, с. 15].

В эпоху Просвещения, в эпоху преобладания рационалистических ценностей в хоре оптимизма и прославления разума, призыва к познанию законов природы и использования её благ для достижения счастья романтизация природы становится наиболее выраженной в философских воззрениях Ж.-Ж. Руссо. Он воспринимает природу не как объект познания и преобразования, а как таинственную силу, своего рода мистически понятое творческое начало, во всех этих частях его философии близость к романтизму очевидна, Руссо принципиально отказывался видеть в природе «пассивную и мертвую материю», способную произвести живые, чувствующие существа. Великий мыслитель рассматривал природу в теологическом, естественноисторическом, психологическом и эстетическом аспектах. Теологическое понимание природы основано на признании творческой силы природы, происходящей от её божественной сотворенности. Естественноисторическое понимание природы проявляется в трактовке естественного человека и животных, действующих на основании инстинктов, как проявления естественных законов, а также в трактовке утилитарных взаимосвязей между человеком и природой, как и между другими живыми существами и природой. Психологическое понимание природы определяет восприятие человеком своего места в окружающей природе через ощущение приобщенности, включенности, единения или, наоборот, разобщенности, отчуждения, разъединения. Эстетическое понимание природы Руссо связано с определением гармоничности и природосообразности как критериев красоты [49, с. 49].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15