Знание — сила. Библиотека научных работ.~ Портал библиофилов и любителей литературы ~ |
|
|
Источник: Моргунов В.И. «Цены и эффективность вложений в подготовку рабочей силы», СПб, 1992 Из таблицы явствует незначительность прибавки к заработной плате, доставляемой образованием, а для некоторых его видов оно и вовсе отсутствует. Автор исследования считает медианные значения более показательными. Сравнивая их, можно увидеть, что высшее образование давало мужчине работнику преимущество в 27 рублей в месяц, а женщине 37 руб. в месяц по сравнению с работниками со средним специальным образованием. Отдача от низших ступеней образования была еще менее заметна. Расчеты В.И.Моргунова показывают норму отдачи от инвестиций в высшее образование на уровне 2%. К аналогичным результатам пришли авторы исследования влияния личных характеристик на неравенство в заработной плате [177] уже на материалах 1998 года. Они подтверждают, что «наибольший вклад в формирование заработков вносит диплом о высшем образовании, в то время как вклад сертификатов о среднем специальном или полном среднем образовании статистически незначим». Еще одним видом человеческого капитала, который может оказывать влияние на процесс адаптации выпускников вузов, является опыт, приобретаемый работником на своем рабочем месте. Чем больше отдача от практического опыта, тем выгоднее становится работать, а не учиться, тем менее привлекательно получение образования как форма адаптации на рынке труда. Как показывают расчеты отдачи от разных видов человеческого капитала, построенные на отечественных данных, собранных в 1993-1996гг. (см. Д.Нестерова, К.Сабирьянова 1998), инвестиции в оба вида профессионального опыта – опыт пребывания на рынке труда и опыт работы на данном предприятии – имеют незначительную отдачу. Если норма отдачи от потенциального опыта для разных групп колеблется в пределах 1-3%, то отдача от специфического человеческого капитала статистически незначима. Это объясняется высокими темпами изменений, происходящих в экономике. В этих условиях опыт, накопленный в старой «системе координат», в большинстве случаев обесценивается. В табл. №8 показаны данные полученные Нестеровой Д. и Сабирьяновой К. при рассмотрении норм отдачи от специфического человеческого капитала в зависимости от типа предприятия.
Табл. №8. Отдача от профессионального опыта и образования в зависимости от типа предприятия | |||||||||||||||||||||||
|
|
Вновь образованные |
Приватизированные |
Государственные |
Коллективные |
||||||||||||||||||||
|
Exp |
.021 |
0.031 |
0.029 |
0.023 |
||||||||||||||||||||
|
Exp2 |
-0.0003 |
-0.0004 |
-0.0007 |
-0.0005 |
||||||||||||||||||||
|
Sch |
0.084 |
0.054 |
0.024 |
0.015 |
Источник: Нестерова Д., К.Сабирьянова «Инвестиции в человеческий капитал в России».
Как видно, значимая отдача присутствует только на государственных или на бывших государственных – «приватизированных» предприятиях, продолжающих, в различной степени, заниматься той же деятельностью, что и раньше, а на новых предприятиях отдача от производственного опыта и стажа относительно мала. Это достаточно легко объяснить с точки зрения профилей «возраст-доход». Если в 1992 наибольший доход был у 40-45 летних мужчин, то в 1998 он достигался в возрасте 35-39 лет (см. также: Саградов, Денисенко 2000). Одной из причин этого является то, что входящие в эту возрастную группу начали свою трудовую деятельность в специфическое время, «совпавшее с периодом экономических реформ и оптимальной возможностью сочетания личной инициативы и полученных знаний» (см.: Саградов, Денисенко 2000). В более широком смысле это свидетельствует о большей востребованности молодых и активных работников в условиях переходной экономики, по сравнению с обладателями значительного опыта, неприменимого в новых экономических реалиях. Аналогичная ситуация наблюдается и в странах Восточной Европы и самым непосредственным образом влияет на процесс адаптации выпускников вузов.
Но по мере развития рыночной экономики накапливается новый опыт, приобретенный в новых условиях и часто более ценный для работодателя, чем энергичность молодежи. Об этом свидетельствует сравнение данных анализа РМЭЗ: если в 1995-96 гг. пик доходов достигался мужчинами в возрасте 30-35 лет, то в 1998 г., как мы уже говорили, он передвинулся в более старшую возрастную группу 35-39.
Расчеты эффективности инвестиций в человеческий капитал в Российской Федерации, сделанные различными авторами, свидетельствуют о снижении норм отдачи в 1996-1998 гг. в целом по выборке, по сравнению с 1994 г. При введении возрастных ограничений оказывается, что инвестиции в образование значительно более выгодны для младших групп работников (до 30 лет)[178]. При сравнении инвестиций в различные формы образования, было отмечено, что только высшее образование вносит положительный вклад в доход работника. Это свидетельствует о важных для раскрытия нашей темы фактах: во-первых, молодые работники, получившие образование в новых условиях оказываются сегодня более востребованы. Т.е. в изменившихся условиях высшее образование приносит большую выгоду по сравнению со старым опытом. Во-вторых, в условиях переходной экономики наличие высшего образования является значимым фактором для «новых» предприятий. Наибольшая отдача от инвестиций в образование обеспечивается именно на них. Неудивительно поэтому, что многочисленные обследования трудовой ориентации студентов и выпускников вузов показывают, что частные «новые» предприятия, а также предприятия совместной формы собственности с привлечением иностранного капитала, не говоря уже о работе за рубежом, где оплата труда, как правило, значительно выше, чем в России, в большинстве случаев являются наиболее привлекательными для современной молодежи.
Мы уже говорили, что приводимые нами цифры, характеризующие рост отдачи от инвестиций в высшее образование, не являются условным примером или мертвой абстракцией, они построены на реальных данных о заработках. Безусловно, данные этих исследований не стали пока широко известны, но тенденции зависимости заработков и качества жизни от образования воспринимаются молодыми людьми и их родителями на уровне здравого смысла и находят свое отражение в их поведении. Наиболее наглядно это иллюстрируется ежегодным, начиная с 1995 года, увеличением числа студентов, что подтверждает понимание молодыми людьми и их родителями необходимости получения высшего образования для успешной адаптации на рынке труда. Но процесс адаптации безусловно шире, чем просто выбор идти в вуз или нет. Если бы дело обстояло так, то проблема адаптации на рынке труда сводилась бы только к ее внутрифирменным аспектам.
В реальной жизни найти свое место на рынке труда выпускнику даже самого престижного вуза не просто. Есть проблемы внешние по отношению к выпускнику – это и качество или содержание полученного им образования, это и система организации рынка труда, но есть и проблема внутренняя – то, насколько выпускник подготовлен к трудоустройству. В процессе поиска работы проявляется еще одна условность теории человеческого капитала – предположение, что полученное образование обязательно востребовано на рынке труда. Следует признать, что в современных условиях это далеко не всегда так: разрыв в деятельности системы образования и функционировании рынка труда приводит к безработице специалистов с высшим образованием. Преодоление этой проблемы является предметом специальных исследований, отметим лишь, что реализация человеческого капитала в виде высоких устойчивых доходов возможна при своевременной и эффективно действующей системе профессиональной ориентации и профессионального отбора, адекватной подстройке системы образования под требования рынка труда, развитии рыночной инфраструктуры, ориентированной специально на выпускников вузов.
3.2. Анализ социального капитала в России и его влияния на благосостояние
Исследования социального капитала в России во многом ориентированы на поиск источников или препятствий осуществления демократических реформ в период перехода от планово-административной в экономическом аспекте и тоталитарной в социальном аспекте системы к свободному рынку и свободной демократии. Попытка связать демократические реформы с социальным капиталом основана на определении социального капитала как системы отношений между людьми, группами и сообществами, укрепляющей доверие и усиливающей действия. Было установлено влияние социального капитала на экономическое развитие общества на макроэкономическом уровне и на благосостояние индивида на микроэкономическом уровне. Далее последовал вывод о том, что если социальный капитал повышает эффективность экономического развития, то он безусловно будет способствовать и успешному функционированию плюралистической политической системы.
По мнению исследователей[179], влияние социального капитала на демократию осуществляется через три основных фактора: доверие, нормы и гражданскую вовлеченность. Особое внимание придается существованию гражданского сообщества и особенностям социального поведения, а предметом дискуссии становится оценка социального капитала в России[180]. Препятствия на пути демократизации в России связывают с отсутствием, либо неразвитостью тех форм гражданской активности, сплоченности и взаимодействия, которые типичны для обществ с развитым демократическим строем.
Демократическому объединению общества должны служить прочные межличностные связи, организационные формы участия в общественной деятельности и положительное отношение к гражданской активности. Однако, по мнению некоторых зарубежных специалистов[181], в России, как и в других пост-коммунистических странах, гражданские традиции были крайне слабы еще до установления коммунистических режимов, а периоды тоталитарной власти полностью разрушили даже этот ограниченный запас социального капитала. За последние годы сложилось отношение недоверия к правительству и общественным организациям, большинство населения испытывает негативное или нейтральное отношение к любым формам гражданской активности, то есть проявляется противоречие, когда при недовольстве реалиями сегодняшней жизни народ демонстрирует миру удивительную "типично русскую" покорность судьбе и долготерпение. На этом основании ряд авторов скептически оценивают социальный капитал в России и связанную с ним перспективу осуществления демократических реформ.
Вместе с тем, позиции исследователей по данному вопросу далеко не однозначны. отмечается, что существование у славянских народов целого ряда традиций и обычаев, например, «толока», когда всем миром строят дом или заготавливают дрова для кого-то из односельчан, не получая за это никакой платы, кроме еды, говорит о высокой степени единения в сообществе, доверия друг к другу и готовности к взаимопомощи, что собственно и составляет сущность социального капитала. Обращаясь уже не к давнему прошлому, отмечают, что пронизывающий всю советскую социально-экономическую систему «блат» фактически целиком строился на взаимном доверии, существование добровольных народных дружин обеспечивало порядок и спокойствие на улицах городов, а межличностные связи и поддержка знакомых и друзей стала важнейшим ресурсом преодоления материальных и социальных проблем в крайне болезненный для значительной части населения России период перехода к рыночным отношениям.
Мнения исследователей существенно различаются, в зависимости от того, на каком основании они оценивают состояние социального капитала, какой период истории и какой регион предпочитают анализировать. По мнению самого К. Марша[182], в этой ситуации невольно возникают ассоциации с четырьмя слепыми, которые на ощупь пытались изучить слона, но пришли к принципиально разным выводам и так и не смогли его идентифицировать и охарактеризовать.
Одной из попыток унифицировать оценку социального капитала является разработанный Р. Путнамом применительно к исследованию социального капитала в Италии Индекс гражданского сообщества, представляющий собой комбинацию четырех показателей: отношение к выборам, участие в референдуме, чтение газет, участие в спортивных и культурных ассоциациях. Использование аналога данного Индекса, несколько скорректированного с учетом специфики российской статистики, применительно к ситуации в России середины 1990-х годов дало К.Маршу основание для ряда выводов. Прежде всего обнаружились существенные различия в уровне развитости гражданского сообщества в разных регионах России. Причем разброс в уровне составил по предложенной авторами исследования шкале от 1 до 5. Наивысшим баллом – 5 - было оценено состояние гражданского сообщества в Москве и ряде областей Центрально-Черноземного региона (Белгород, Тамбов, Курск), а также в Башкортостане и Бурятии, несколько ниже, на 4 балла, - оценены Воронеж, Липецк, Смоленск, Орел, Кострома в Средней полосе России, Красноярск и Алтай в Сибири и Ставрополье и Дагестан на Северном Кавказе, 3 балла получили такие регионы, как Новгород, Ярославль, Нижний Новгород, на уровне 2 баллов оказались Тюмень, Пермь и Санкт-Петербург, а наихудшее положение было диагностировано в Татарстане, Ингушетии, Кемерове, в северных и дальневосточных регионах.
Авторы отмечают, что прямой и жесткой зависимости между экономическим развитием региона и предложенным индексом не выявляется, в то время как обнаруживается явная корреляция между уровнем развития социального сообщества и степенью эффективности и демократизации управления, то есть низкий уровень развития социального сообщества тесно коррелирует с неэффективным руководством и прочими проблемами, связанными с демократизаций, а регионы, где уровень развития социального сообщества высок, стали известны благодаря значительному прогрессу в проведении демократических реформ. В целом же можно с уверенностью заявить, что целый ряд регионов России обладает достаточным запасом социального капитала для дальнейшего развития демократии в обществе. И подобный вывод, основанный на проведенном исследовании и объективных оценках системы показателей, представляется более убедительным, чем утверждения о плачевном состоянии социального капитала в России в целом. Заметим также, что авторы выявили обескураживающий, на первый взгляд, результат: обратную зависимость между уровнем развития социального сообщества и поддержкой правящего режима. Однако при детальном исследовании данного вопроса выяснилось, что там, где гражданское сообщество сильнее, люди более открыто выражают недовольство неудовлетворительным развитием реформ на пути перехода к демократии и свободному рынку.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22
| Новости |
| Мои настройки |
|
|
© 2009 Все права защищены.
Социальный и человеческий капитал как факторы благосостояния и развития 
Наверх