В декабре 1992 года НАТО заявила о своей готовности оказывать поддержку миротворческим операциям под эгидой Совета Безопасности ООН. С этого времени НАТО приняла ряд ключевых решений, ведущих к операциям военно-морских и военно-воздушных сил НАТО. В июле 1992 года корабли НАТО, входящие в состав постоянного соединения объединенных военно-морских сил НАТО в Средиземном море, при поддержке патрульных самолетов авиации НАТО, начали операции по контролю и наблюдению в Адриатике. Эти операции были предприняты НАТО самостоятельно в поддержку эмбарго ООН на поставки вооружения в отношении республик бывшей СФРЮ (Резолюция № 713) и санкций против СРЮ (Резолюция № 757).

В Североатлантическом договоре, подписанном в Вашингтоне 4 апреля 1949 года, говорится, что члены альянса «обязуются урегулировать любые международные споры мирными средствами с тем, чтобы не создавать угрозу миру и безопасности, и будут избегать в своих международных отношениях угрозы силой или применения силы в любых формах, несовместимых с целями ООН»[54]. В статье 6 очерчены границы зоны действия альянса, Балканы в нее не входили.

С сентября 1992 года начинается процесс постепенного, поэтапного «проникновения» этой организации в структуру миротворческих сил. Согласно полномочиям, полученным резолюциями № 836 и 913 (1994 год), все планы применения силы в Боснии и Герцеговине отныне разрабатывались совместными усилиями НАТО и СООНО. Присутствие оперативных представителей НАТО в штабе СООНО в Загребе значительно увеличилось. Первой операцией НАТО была атака в Боснии и Герцеговине четырех сербских самолетов, нарушивших зону, запрещенную для полетов. 28 февраля 1994 года они были сбиты двумя американскими истребителями F-16.

Основной функцией сил НАТО в бывшей Югославии была защита персонала СООНО, которая осуществлялась в основном воздушной поддержкой. Однако с подписанием Дейтонских соглашений в ноябре 1995 года оговаривалось долговременное присутствие сил НАТО на территории Боснии и Герцеговины, а силы будут действовать под руководством, управлением и политическим контролем Североатлантического совета через командные инстанции НАТО. Участие других государств в операции в Боснии и Герцеговине должно быть предметом соглашения между таковыми государствами-участниками и НАТО. Благодаря подписанным соглашениям, НАТО впервые в истории своего существования не только расширила свои полномочия, но и вышла за обозначенные в Североатланитическом договоре 1949 года границы зоны действия альянса.

Дейтонские соглашения закрепили вмешательство НАТО в урегулирование конфликта на территории бывшей Югославии. Речь идет и о географическом расширении зоны действия альянса, и о проверке его способности к выполнению новой миссии контроля кризисных ситуаций регионального масштаба «посредством ограниченного применения военной силы»[55].

Как отмечалось ранее 20 декабря 1995 года произошла официальная передача функций СООНО войскам НАТО в Боснии и Герцеговине. С декабря 1995 года контингент миротворцев в Боснии и Герцеговине стал называться Миссией ООН в Боснии и Герцеговине (МООНБГ). ООН отводилась определенная роль в формировании полицейских сил. Совет Безопасности учредил 21 декабря Специальные международные полицейские силы ООН и гражданский офис ООН сроком на один год с возможным продлением мандата, призванные способствовать осуществлению Дейтонского соглашения. Однако полный контроль в Боснии и Герцеговине стали осуществлять Силы по выполнению соглашения (СВС), а фактически НАТО. Хотя США неоднократно заявляли, что выведут свои войска из Боснии и Герцеговины, никто не сомневался в их долгосрочном присутствии в этом регионе.

Тому стала причиной проблема провинции Сербии Косова. НАТО начала военную операцию в Косово в марте 1999 года, чтобы прекратить гуманитарную катастрофу и восстановить стабильность в провинции. Авиационная кампания Альянса Операция Эллайд форс продолжалась 78 дней и была направлена против Сербии и Черногории. С помощью операции в Косово НАТО не только стремилась «защитить албанцев от этнических чисток. Со времени развертывания Сил для Косово (СДК) в июне 1999 года НАТО столь же твердо намеревалась защитить живущих там этнических сербов от подобных действий»[56]. Так как вопрос о статусе самопровозглашенного Косово не решен, мандат НАТО в провинции, основанный на резолюции 1244 Совета Безопасности и Военно-техническим соглашении между НАТО и югославской армией, расширен. Первоначальный мандат предусматривал удержание югославских и сербских сил от возобновления угроз и боевых бедствий против Косово; создание безопасной обстановки и обеспечение общественной безопасности и порядка; разоружение Армии  освобождения Косово; поддержку международных гуманитарных усилий; координацию действий и поддержку международных гражданских организаций. «Теперь Альянс стремится к созданию безопасной обстановки, в которой могут мирно жить все граждане, независимо от этнического происхождения, и в которой про помощи международного сообщества может начать развиваться демократия.»[57]

Такие организации, играющие важную роль в поддержке безопасности и укреплении демократии как ЕС и ОБСЕ, принимали второстепенное участие в попытках мирно урегулировать конфликты на территории бывшей Югославии. В частности, они посредством резолюции 1244 Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, учувствовали в миротворческих операциях под эгидой ООН и Североатлантического Альянса.

Таким образом, попытки урегулирования конфликтов столкнулись с такой проблемой, как «ускользающая» природа успеха, то есть его ограниченность. Кроме того, наблюдаемая тенденция увлечения военными операциями. Однако довольно большая часть конфликтов не может быть урегулирована при помощи операций по поддержанию мира, а тем более принудительными операциями с использованием военной силы. Как сказал в 1995 году Бутрос Бутрос-Гали: «Если у главных действующих лиц конфликта отсутствует политическая воля разрешить проблему, ООН не сможет принудить их к миру»[58].

Вышеупомянутые проблемы ООН (несоответствие между мандатами и средствами, используемые в урегулировании конфликтов) осложняются еще и тем, что ООН, будучи создана в иное время и с иными целями, сегодня столкнулась с необходимость серьезных реформ. Необходимость преобразования ООН становится все более очевидной. Скорее всего, столь же очевидной является и необходимость ее сохранения. Но до сих пор не понятно, может ли ООН трансформироваться, сохранив преемственность и авторитет единственной всемирной организации, призванной предупреждать и преодолевать конфликты. Возможно, одна из задач в том, чтоб ООН давала подряд другим международным организациям (как в Боснии). Во всяком случае предпринятая НАТО попытка силового разрешения конфликтов на территории бывшей Югославии без санкций ООН гораздо больше проблем породила, нежели разрешила. Но, следует признать и то, что имеющиеся в распоряжении международного сообщества законные средства не всегда достаточны для реагирования на возникающие качественно новые ситуации. Крайне сложной остается проблема суверенитета и вмешательства с целью урегулирования конфликта.

§3. Приднестровский конфликт в рамках мирного урегулирования споров в Юго-Восточной Европе.  

Путь пост­рое­ния демократического государства Республики Молдова, как и в республиках распавшейся Социалистической Федеративной Республики Югославия, начался с вооруженного конфликта.

Создание кризисной ситуации в Республике Молдрва берет свое начало в конце 80-х го­дов, когда в советских республиках поднимают голову националис­тиче­с­кие движения. Отделение Приднестровья и раскол Молдовы началось там же, в конце 80-х годов, когда в Кишиневе усилиями некоторых представителей творческой интеллигенции – писателями, журна­лис­та­ми, поэтами и другими ее представителями – был сформирован На­ро­д­ный Фронт. Тогда впервые на политическом уровне прозвучали при­зы­вы об изменении названия молдавского на румынский язык, со всеми вы­текающими последствиями.

31 августа 1989 года молдавский Верховный Совет принимает за­кон об утверждении молдавского языка в латинской транскрипции в ка­че­стве государственного[59]. В статье 7 делалась оговорка, что каждый, кто по служебным обязанностям общается с людьми, должен знать как молдавский, так и русский языки. В течение пяти лет предусмат­ри­ва­лось введение обязательных экзаменов на знание этих языков. Так как мо­л­давское население в известной мере знало русский язык, но лишь не­многие из остальной части населения умели разговаривать на новом государственном языке, это затронуло интересы в основном русско­го­во­рящих граждан, которые стали опасаться дискриминации и перспективы быть оттесненными на обочину общественной жизни.

Новый закон о языке, а также призывы сменить старые кадры под флагом перестройки открыли для молдаван более широкий доступ к вы­со­ким постам в партийных и государственных структурах.

Успех Народного фронта на первых же выборах в Верховный Со­вет МССР в 1990 году и последовавшее за этим его вхождение в новое правительство еще больше расширили эти возможности. Процесс де­мо­к­ратизации в сочетании с новым законом о языке неизбежно привел к «молдаванизации» и «дерусификации» властных структур. Новая кад­ро­вая политика, которая продвигалась в исследуемый период, рас­це­ни­ва­лась как дискриминационная. Таким образом, в двух регионах Рес­пуб­ли­ки Молдова с компактным проживанием «русскоязычного» населения (украинцы, русские, гагаузы), известных сегодня как Приднест­ро­вье и Гагаузия, стали реализовываться попытки создания собственных го­сударственных формирований[60].

Приднестровский конфликт нередко называют «замороженным», точ­но так же, как и другие – в Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе. Однако, по сравнению с остальными, он вселяет больше надежд на прочное урегулирование. Коллективное посредничество, в котором с 1993 года при­нимали участие Организация по сотрудничеству и безопасности в Европе (ОБСЕ), Россия и Украина, тем не менее, не привело к окончательному уре­гу­лированию и, прежде всего, потому, что в конфликт оказалось заме­шан­ным слишком много участников, кровно заинтересованных в сохранении ны­нешнего положения вещей.

2 сентября 1990 года в Тирасполе состоялся II съезд депутатов всех уровней Приднестровья, на котором была провозглашена Прид­не­с­т­ровская Молдавская Советская Социалистическая Республика в со­ста­ве СССР[61].   

Дальнейшие события определили нарастание кризисной ситуации, которая уже спустя полтора года вылилась в военные действия между мо­лдавской национальной армией и приднестровской республиканской гвардией. Приднестровская война по разным оценкам унесла 500-1000 жизней. Вследствие вооруженного конфликта в регионе стали бежен­ца­ми около 108 тысячи человек, в том числе 51 тысячи эвакуировались на пра­во­бережье Днестра, 57 тысячи - на Украину. Однако это официальные дан­ные. Согласно неофициальным источникам, потерь в результате конф­ли­кта было гораздо больше[62].

21 июля 1992 года Президентом Республики Молдова Мирчей Сне­гуром и Президентом Российской Федерации Борисом Ельциным бы­ло подписано «Соглашение о принципах мирного урегулирования во­оруженного конфликта в Приднестровском регионе Республики Мол­до­ва»[63]. Данное соглашение определило первый шаг на пути мирного уре­гулирования Приднестровского конфликта.

Особый интерес к нему вызван следующими формулировками: «С прекращением огня конфликтующие стороны приступают к отводу ча­стей своих вооруженных сил», «административно-хозяйственная дея­тельность в г.Бендеры осуществляется действующими органами городс­кого самоуправления, в случае необходимости, совместно с Контроль­ной комиссией»[64]. Эти формулировки остаточно размытые, но определив­шие дальнейшую принадлежность города Бендеры.

Соглашение стало базовым для дальнейшего развития процесса уре­гулирования конфликта. Механизм мирного урегулирования конф­ли­­к­та данным документом был запущен. Его функционирование осно­вы­­валось на применении принципов и средств, характерных для международного права: консультации, посредничество, гарантии третьей стороны, создание органа со следственными и согласительными функциями, а также подчиненных ему миротворческих сил, декларирование соци­ально-экономических и гуманитарных вопросов в соответствии с при­нципами международного права и другие аспекты.

Окончание вооруженной стадии конфликта, создание механизма в форме Объединенной Контрольной Комиссии по мирному разрешению возникающих противоречий и подписание соответствующих соглаше­ний означали переход к мирной стадии разрешения конфликта путем ве­дения переговорного процесса и выработки компромиссного политичес­кого решения в соответствии с принципами международного права. И вот уже более 15 лет ведется  кропотливый переговорный процесс по урегулированию Приднестровского конфликта исключительно мирными средствами.

25 апреля 1993 года СБСЕ (в последствии ОБСЕ) открывает свою постоянную миссию: «С целью содействия достижению прочного всео­бъ­емлющего политического урегулирования конфликта в левобережных районах Днестра Республики Молдова во всех его аспектах на основе при­нципов и обязательств, принятых в рамках СБСЕ».[65]

Таким образом, можно заметить, что в своем посредничестве ОБСЕ четко исходит из позиции, что существование Приднестровского региона даже не подлежит обсуждению. В то же время миссия считает неконструктивным простое включение Приднестровья в рамки унитар­но­го молдавского государства без учета исторических и социально-эко­номических особенностей региона: «Прид­не­стровский регион не может быть подконтролен в полной мере це­н­т­ральным властям Молдовы, но и существование его как отдельного ме­ж­дународно-признанного государства также исключено» [66].

На протяжении всего этапа работы в Молдове Миссия ОБСЕ стре­милась ослабить взаимные обвинения; содействовать выработке общего взгляда на интересы, которые связывают совместно западный и восточ­ный берега; возобновить и интенсифицировать контакты в экономи­чес­кой и политической областях; воздействовать на ход политического про­цесса и направить его на координацию действий по урегулированию разногласий. По мнению Тимоти Уильямса, глава Миссии ОБСЕ в Мол­дове в тот период, наиболее оптимальное решение Приднестровской про­блемы – это децентрализация государства, «что гарантирует ста­биль­ные рамки для свободного развития регионального и местного са­мо­управления. Тогда можно вести переговоры о детальном распре­де­ле­нии полномочий»[67]. Очевидно, что это заявление не утратило акту­аль­ности и в наши дни. Можно, с достаточной долей уверенности утвер­ж­дать, что именно обозначенные проблемы стали камнем преткновения всего переговорного процесса в целом.

Уже 28 апреля 1994 года подписывается первый документ при по­с­редничестве ОБСЕ – «Заявление руководителей Молдовы и Приднест­ро­вья»[68]. Этот документ был подписан М.Снегуром и И.Смирновым в при­сутствии представителей ОБСЕ и Российской Федерации. Они сог­ла­сились в необходимости определения государственно-правового ста­туса Приднестровья и реализации государственно-правовых отношений, о необходимости создания системы взаимных гарантий, в том числе и международных, по полному и безусловному выполнению достигнутых договоренностей[69].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11