Другими словами, «классический дарвинизм» не может объяс­нить направленность эволюции от высшего к низшему, и в его paмках такая направленность постулируется на основании ряда эмпири­ческих данных палеонтологии. В то же время в данных палеонтоло­гии имеется много ''белых пятен", равно как и немало данных, не согласующихся с дарвинистской схемой происхождения видов (литература по этой части вопроса огромна). Противники дарвинизма имеют основания для его аргументированной критики. При этом как уже отмечалось, ни одну естественноисторическую теорию не­возможно проверить экспериментально-практически (история уни­кальна и на каждом этапе, и в целом - дважды она не "проигрывает­ся").

Можно сказать, что выводы апофатической теологии средневе­ковья и выводы скептической, или критической, философии Юма в Канта в отношении к вопросу познания метафизических объектов (их трансцендентность, антиномичность и человекоразмерность знании о них), сейчас вполне приложимы к естествознанию, по­скольку в его предметной сфере выявлено немало метафизических объектов (те объектов, находящихся за пределами возможного опыта человека). Среди них, например сингулярность «Самого на­чала» Вселенной, происхождение «сложности» в Природе, микро­мир вне познающего субъекта, флуктуации в сложных диссипативных системах и природа самоорганизации.

§ 12. Психология и антропология

Вначале буду предельно кратким и начну с резюме: при рассмотрении этого сложнейшего вопроса, входящего в "неликвидный фонд'' нерешенных проблем философии, психологии, социологии, биологии и г д - ни одна из известных наук, ни все науки в совокупности пока близко не подошли (речь идет о "ренессансной науке», «эмпирико-рационалистической парадигме) к феномену сознания и целостному '"Я".

 Приведу дополнительно только меткое замечание К. Г. Юнга по невозможности психологии, если она претендует на то, чтобы быть наукой, выделить предмет своего исследования: "Вопрос о субстанции предмета наблюдения возможен в естественных науках только там где некая архимедова точка лежит вне его. Для психики такой внешней отрадной точки не существует, потому что ведь только душа может наблюдать душу. Вследствие этого познание психиче­ской субстанции невозможно, по крайней мере, с нашими тепереш­ними средствами». Далее, говоря ''насколько ни­чтожны все средства которая психология употребляет для доказа­тельства их (ее положений) значимости в научном смысле", - Юнг заключает "Можно сетовать на такую неспособность науки, но этим нельзя заставить ее прыгнуть выше головы".[113]

С научной точки зрения невозможно решить вопрос о раздель­ности или единстве таких субстанций, как тело, душа и дух. Одни, например ортодоксальные материалисты, видят только одну телес­но-материальную субстанцию и все остальное человеческое душа и  дух для них только свойства материи. Другие видят дуализм тела я души (или интеллекта, как у Декарта). В христианстве первичен Дух Святой. Для Юнга дух - это присутствие архетипа. Православный  митрополит Антоний Сурожский говорит о том, что душа есть явление, возникающее во взаимодействии духа и тела человека. Для  религии проблема духа, души и тела решена в соответствующей догматике, а наука решить эту проблему не может, поскольку не может "прыгнуть выше головы"

Все сказанное, конечно, прямо относится и к познавательным  пределам научной антропологии в целом.

§ 13. Наука об обществе

В отношении возможностей познания и управления обществом  есть вполне разумные скептические соображения. Известна концепция "идеальных типов" М. Вебера, проистекающая из теории познания Канта: человек структурирует свои знания о внеш­нем мире на основе предписаний рассудка, априорных форм чувственности. У М. Вебера общество описывается на основе концепции "идеальных типов". На основании методологии, смыкающейся с философией, ограниченность предсказаний будущего общества обосновывается в "Нищете историцизма".[114] С ним в этом согласны и критики попперовской концепции.[115] На основании методологии, смыкающейся с конкретным знанием по нелинейной динамике сложных самоорганизующихся систем, обос­новываются границы возможностей управления обществом,[116] где утверждается, что системой нельзя управ­лять сколь угодно долго, поскольку самоорганизующиеся объекты должны иметь достаточную свободу для собственной реализации. Надо заметить, что данные мысли, сформировавшиеся в сфере си­нергетики, созвучны ранее высказанным философским размышле­ниям К. Ясперса, который так писал о планировании общества как целого:

1. Наше знание никогда не охватывает целое как таковое, но мы всегда находимся в нем.

2. Всякая деятельность приводит к не­преднамеренным и непредвиденным следствиям.

3. Планирование допустимо в области механического и рационального, но не в об­ласти живого и духовно разумного. Склонность прибегать к тоталь­ному планированию и там, где оно невозможно, проистекает из двух источников: из желания следовать примеру техники и из соблазна мнимого тотального знания истории".[117]

В этом смысле «Государство» Платона не улучшило и не ухуд­шило ход общественной истории. Думаю, и без работ К. Маркса в России получилось бы то, что получилось, только риторика и атрибутика были бы иные. Муссолини и Гитлер устроили бы то же са­мое, что устроили без "помощи" Гегеля и Ницше. Интересно, что философы часто подстраивают свои системы при всей претензии на истинность к существующему политическому устройству: Аристо­телю был "мил" рабовладельческий строй, Гегелю - современная ему монархия.

В силу названного обстоятельства человек "обречен" при ис­следовании общества на применение познавательного принципа ре­дукции - исследование свойств целого только по свойствам его час­тей. Он не может использовать принцип целостности - исследование свойств целого во взаимодействиях с другими целостными образо­ваниями. Он не может применить принцип контрредукции - иссле­дование высших метацелостных свойств целого как части более вы­сокоорганизованной целостности. Невозможность полного познания общества обуславливает невозможность предсказания его изменений в будущем, равно как и предсказания изменений после тех или иных искусственных воздействий на него.

Меньше всего в вопросе познания общества как целого следует питать надежды на социологию. Социология так же много может сказать об обществе, как, например, анатомия о живом организме. Все методы социологии - это методы, основанные на принципе ре­дукции, т.е. познание целого (общества) совершается через иссле­дование его частей (анкетирование отдельных граждан, анализ от­дельных явлений культуры, общественных организаций и т. п.). Методологическая ограниченность метода редукции хорошо обосно­вана.[118]

Наиболее сложные объекты человеческого познания - человек* социальные и социоприродные системы. В познании и управлении сложными системами такого рода неустранимы односторонность и редукционизм - познание сложного через простое, целого через час­ти, системы через ее элементы. Неустранимы даже при осознании методологических проблем соотношения принципов редукции, це­лостности и контрредукции (о последнем принципе, сформулиро­ванном автором, см., например. Неизбежность таких ограничений связана с непреодолимым объек­тивным обстоятельством - человек (Человечество в целом ) сам яв­ляется частью познаваемой им глобальной исторической (со связя­ми между элементами во времени) социоприродной системы. Лю­бую систему, в которую человек включен как элемент, он может реально исследовать только изнутри как в историческом аспекте - неполнота знаний о прошлом и незавершенность будущего, так и в пространственном аспекте - невозможность выйти за пределы сис­темы, в которой он находится.

Дело также и в том, что сколько бы человек ни получал знаний об общественном организме как целом, как бы ни стремился к пол­ному охвату, вся его деятельность в данном направлении и все по­лучаемые знания будут опять-таки всего лишь частью этой системы. Эта система, кстати, включает в себя как элемент и систему научно­го знания.

Таким образом, мы, осознавая методологическую неполноту познания общества, социоприродных систем, осознаем также и то, что преодолеть эту неполноту когда-нибудь окончательно невоз­можно. Известное утверждение о том, что осознание границ означа­ет уже выход из них - пустой каламбур и софизм (мы знаем, что че­ловеческий организм не может существовать при температуре тела выше + 42 градусов, но от этого не сможем преодолеть этот барьер, во всяком случае, при температуре выше + 70...80 градусов белки полностью денатурируются и жизнь прекращается).

Только философия претендует на метафизические прорывы мысли, в которых философ стремится подняться над обществом и созерцать его как целое. Вне зависимости от результатов, сами по себе эти стремления героические.

§ 14. Индивидуальные знания и научная информация

Возможности познания Мира коллективным разумом и пре­дельные возможности его освоения отдельным человеком в наше время все больше расходятся. Если даже рассматривать исключи­тельно фундаментальные научные знания, которые составляют не­обходимые "кирпичики" миропонимания, то ни один современный, даже весьма одаренный человек, не в состоянии ими овладеть. Он не может одновременно знать физику элементарных частиц, космо­логию, теорию относительности и гравитации, квантовую механику, электродинамику, неорганическую и органическую химию, физиче­скую химию и химическую физику, биофизическую химию, биохи­мию, молекулярную биологию, цитологию, физиологию, ботанику, зоологию, геологию, геохимию, биогеохимию, минералогию и т.д. Заметим, что в этом перечислении нет ничего лишнего, все назван­ные области знания - необходимые составляющие естественнонауч­ной картины мира.

Вследствие этого коллективный разум в наше время накаплива­ет знания о мире, которые доступны индивидуумам лишь в отдель­ных фрагментах. Другими словами, в узком окошке доступной об­ласти познания стохастического мира (о чем мы говорили выше, подразумевая, конечно, возможности коллективного разума) от­дельному человеку открывается лишь узкая щель. Словом, "научная картина мира", о которой так много говорят, во всем своем облике не известна ни одному человеку. Отсюда и следствие: падение инте­реса к науке как к духовной ценности, удовлетворяющей потреб­ность миропонимания. Такова реальность при нахождении на пози­циях "чистого" сциентизма-материализма. Ситуация, конечно, вы­глядит совершенно иначе при многих других мировоззрениях. По­этому не только религиозные, но и философские учения, допускаю­щие возможность для человека источников знания дополнительных к эмпирико-рационалистическим, например, априорно-трансцендентных или откровений - психологически благоприятны для человеческого существования.

Замечу сразу, что тенденции интеграции и синтеза различных областей научного знания не делают его более компактным и одно­родным, поскольку эта тенденция идет параллельно экспоненциальному росту научного знания. Это с одной стороны. С другой, появление новой пограничной дисциплины не приводит к исчезновению "материнских".

 Проблема информационной перегрузки человека постепенно осознается, но от этого не становится легче. В ключе обсуждения названных проблем полезно привести слова П. Флоренского, кото­рый писал: "Содержание науки чужой специальности давно уже стало недоступным не просто культурному человеку, но и специа­листу-соседу", - и далее: "Культура есть среда, растящая и питающая личность, но, если личность в этой среде задыхается, то не сви­детельствует ли такое положение вещей о каком-то коренном "не так" культурной жизни? Культура есть язык, объединяющий чело­вечество, но разве мы не находимся в Вавилонском смешении язы­ков, когда никто никого не понимает и каждая речь служит только для того, чтобы окончательно удовлетворять и закрепить это отчуж­дение? (речь о профессиональных языках различных наук)" [Флоренский. 1990, с. 346].

Глава 4 ВЗАИМОСВЯЗЬ ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНЫХ, ФИЛОСОФСКИХ И РЕЛИГИОЗНЫХ УЧЕНИЙ В СИСТЕМЕ ЗНАНИЙ.

При рассмотрении такой обширной проблемы необходимо в первую очередь структурировать область анализа. Ниже будет раз­дернут план изложения и анализа вопроса на основании следующих точек зрения гносеологической, эпистемологической, онтологиче­ской, этической психологической и исторической

§ 1. Гносеологический аспект

В это части мы обращаемся к традиционной проблеме со­отношения «веры и знания». Несмотря на почтенный возраст этой проблемы, сформулирована она некорректно, в ней мы не найдем подразумеваемой дихотомии научно-философских и религиоз­ных учений. Кроме того, стоит заметить, что вера в Бога сама по себе еще не есть религиозность, как известно, бесы тоже веруют и трепещут Религиозность предполагает не только веру в сущест­вование Бога, но и любовь к нему и следование его заветам.

Анализ научных, философских и религиозных учений по­казывает, что «вера» как недоказуемое рационально-эмпирическим путем знание (убеждения, постулаты аксиомы) и «знание» как доказуемое рационально-эмпирическим путем зна­ние присутствуют во всех трех формах учений о природе и чело­веке.

Действительно» с одной стороны, даже такие исконно на­учные области знания как математика и естественные науки в своих основаниях покоятся на постулатах и аксиомах Шопенгау­эр верно заметил, что не истина нуждается в доказательствах, а доказательства нуждаются в недоказуемых истинах. С другой стороны, религиозные богословские, или теологические, учения основаны в заметной части на результатах исследований истори­ческой науки, лингвистике, логике, герменевтике и философии. На логико-философском уровне создавались варианты решения теологических проблем природы добра и зла, теодицеи, доказа­тельств бытия Бога, Святой Троицы.

Здесь также целесообразно вспомнить и о варианте де­маркаций, но не противопоставления религиозных и научно фи­лософских знаний в учении о двойственной истине Ибн-Рушда Ибн-Рушд считал, что не следует сводить воедино эти различные области миропонимания, но следует признавать их каждое в сво­ей сфере. При этом сам Ибн-Рушд похоже предпочтение отдавал истинам, выводимым на основании логики Аристотеля. Так он писал в труде «Рассуждение, выносящее решение относительно связи между философией и рели! ней», что если силлогизм прихо­дит в противоречие с религиозным учением, то в этом случае требуется аллегорическое толкование религиозного учения

Далее с одной стороны Бoг непознаваем во всей своей полноте Абсолютного бытия Протагор говорил «О богах ничего не могу сказать - и вопрос темен, и жизнь коротка». Но это не только позиция сомневающихся или атеистов, то же утверждает и апофатическая теология. С другой стороны непознаваемы во всей полноте природа и человек в рамках атеистического научного мировоз­зрения (о пределах рационально-эмпирического познания приро­ды и человека.

Существенно отметить также что важная область фило­софской теории познания - герменевтика (учение о познании смысла текстов) и зародилась, и сформировалась в недрах рели­гиозной философской мысли патристики и средневековья в ре­зультате синтеза философско-научных знаний, особенно логики Аристотеля и теологии. В итоге, герменевтика сформировалась как научно-философское знание со всеми атрибутами системно­сти и преемственности по линии Шлейермахер, Дильтей - в XIX в и Гадамер, Хабермас и др., - в XX в. В этой части следует от­метить, что для теологии более полезны не столько философские учения близкие к теологии по своей онтологии, сколько философ­ские учения с развитой методологией построения, деконструкции и анализа понятийных систем.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49